Нежность интонаций, деликатное изложение, тонкий юмор, много искусства и даже закулисье мира моды – прекрасная канва для создания настроения и планов на жизнь. Переплетения чувств, вдохновения, кристаллов слёз, россыпи смеха от прочитанных строк соткут кружевную картину, в которой не будет места лени, злости, обыденности и раздражению.
Прекрасная подборка для чтения долгими ноябрьскими вечерами. В такую погоду можно легко потерять нить жизни, а то и смысл.
Первое, что нужно сделать, мои дорогие, – это родится в Париже.
А если не посчастливилось и вы родились в любой другой прекрасной стране, то нужно обязательно прочитать книгу Дианы Вриланд.
Диана Вриланд в девичестве Диэл родилась в Париже. В семье породистых, богемных и любящих жизнь людей. С самого детства её окружали известные, талантливые и красивые представители мира, который находился между эдвардианской эпохой и современным миром. Она видела Дягилева, Нежинского, Иду Рубинштейн, "Мону Лизу" (конечно портрет) и Булонский лес.
Булонский лес начала 1900 гг. – это как модные дома Парижа, только сразу всё в одном месте. Атлас,парча, кружево, жемчуг, шляпки с экзотическими перьями, яркие цвета, изящные туфли. А еще автомобили и лошади. Сама Диана скажет:
– Никогда больше мир не видел такой роскоши.
Это обстоятельство её рождения в Париже и её окружения с самого детства повлияло на будущее Дианы и она стала тем, кого мы знаем как женщину, поднявшую Harper's Bazaar, Vogue на совершенно другой уровень.
"Меня всегда завораживала абсурдность, роскошь и снобизм мира, который демонстрировали журналы. Конечно, этот мир не для всех..."
Диана жила в этом мире, она принадлежала ему даже в своём воображении и быть может поэтому всегда была на одной волне с читателями. Это фундамент, на котором строится успех любого журнала. Однако в книге вы не найдёте секретов редакторского мастерства или советов о том, как обрести чутьё на модные тенденции эпохи.
Книга тем и интересна, что Диана пишет о жизни вне журнала. Она делится секретами идеальной осанки, как найти подходящий цвет одежды, как носить парфюм и выбирать обувь. Обуви Диана уделяет чуть ли не главную роль в образе женщины. Обуви и ногтям.
Есть её рассуждения о культуре домашних ужинов. Она сама часто была гостем у известных людей и в домашней обстановке ужин ей доставлял всегда больше удовольствия чем в ресторане.
Некоторые главы в книге Диана посвятила теме ухода за кожей и душой. Прогулки под дождём, сёрфинг, растяжка, массаж – основа здорового тела. "Я хрустну твоей спиной, но ты должен хрустнуть моей." Это девиз Дианы и залог хорошего самочувствия. А еще ритуал поклонения луне и, придуманная D. V. лично, – техника йоги впечатлила даже инструктора в Калифорнии.
Тигровый бальзам, женьшеневый чай, лесной гамамелис и сон – залог здоровой кожи и ясного взгляда.
"Никогда не отправляюсь в постель уставшей."
В конце книги Диана написала:
– Никогда не оглядывайтесь назад! Я отказываюсь думать иначе.
Все потрясения в жизни, Диана воспринимала как шанс изменить ВСЁ. И даже работу в журналах, олицетворявших моду, стиль жизни, Диана считала рутиной, но и эту рутину она воспринимала как великий успех.
"Мода, полагаю, самый опьяняющий способ освободиться от мирской банальности".
Книгу D. V. закончила словами, которыми начинала рассказ о своей жизни.
"Первое, что нужно сделать, мои дорогие, – это родится в Париже"
Так она закольцевала мысль, которую на протяжении более трёхсот страниц вкладывала в голову читателю.
Окружайте себя красивыми, успешными, роскошными и свободными людьми и будьте свободны!!! Тогда ваше дело будет приносить не только удовольствие, но и успех.
Пастернак Зинаида Николаевна – женщина-спутница, женщина-муза. Она могла стать великой пианисткой. Но она не видела для себя другой жизни, кроме как служение одному единственному человеку. И сегодня едва ли можно найти женщину с более трудной судьбой и случай самоотречения. Но даже в этом Зинаида Пастернак видела счастье.
Из письма от 12 мая 1931.
"Большинство любит любовью должной, а не той, которая есть.
Больше всего меня поразило, что объем моего чувства к тебе существовал раньше, чем я его измерил, что я любил уже тебя до того, как полюбить. Его не надо было хотеть, звать или желать. Твоей самодеятельной красоте не надо было помогать. Она сама пробарабанила мне тогда во сне невероятную радость того, что ты существуешь: что в Ирпене есть дачник, которого Ирина Сергеевна и Женя стали встречать раньше, чем увидал его я, и этот дачник – мое чувство к тебе, моя судьба с тобою, тогда еще неизвестная. Это, с немыслимой чистотой, была любовь, которая есть, а не должна быть…»
Есть в этих строках точная, чуткая и невероятно красивая лирика отношений между Борисом Пастернаком и Зинаидой.
Для него любовь была божественным светом, влекущим и ведущим его...он всецело знал и ощущал,что если он любит, то это чувство снисходит свыше. Как благодать, как провидение. Он будто ждал и знал,что встретит ее.
Бывает, когда человека рядом нет, но есть чувство,что он есть, должен появиться.
Не знаю, было ли такое чувство у Зинаиды. В мемуарах она не пишет об этом.
Она была невероятно красивой женщиной. Брюнетка с крупными чертами лица...Абсолютно совершенная, будто создана скульптором. Она знала какое влияние оказывает на людей. Но свою красоту не любила. Она не мечтала быть роковой женщиной в жизни мужчины. Было в ней нечто недосягаемое, что пряталось за суровым отношением к себе, резким характером. Пастернак признался друзьям, что влюбился в Зинаиду, когда увидел как она моет полы в доме. Он часто говорил, что у неё даже кастрюли дышат настоящей поэзией.
Мне кажется, что она из тех женщин, которые с детства воспитывают в себе это чувство отрешенности и суровости, потому что знают силу своего воздействия и силу красоты внешней и духовной. Есть такая порода. Они не растрачивают энергию, наоборот, аккумулируют и когда встречают единственного человека, отдают ему всё. И ничего взамен не берут.
В современно мире эта черта больше недостаток. И есть вероятность, что вас обманут и предадут. Но такие женщины никогда не сдаются и не принимают обратную сторону. Они просто находят другой источник приложения энергии. Становятся известными политиками, философами, учёными, писателями. Привести примеры? Или сами догадаетесь...
Думаю, что воспоминания Зинаиды Пастернак, её письма помогут в трудную минуту осознать, что у любого человека есть истинное предназначение. Будь то служение мужу, ребёнку, любимому делу...и в этом есть великая сила женщины. Её способность менять жизнь других, делать мир лучше, чище, светлее.
Ирина Александровна прожила 98 лет, из них 75 — в Пушкинском музее. Пришла туда в 1945 году, сразу после окончания искусствоведческого факультета МГУ, в 1961-м стала директором музея, в 2013 г. — президентом. До последних дней она работала. Когда видишь такие цифры – 75 лет работы в одном месте, возникает невольное желание узнать о судьбе этой невероятной женщины.
Мемуары были опубликованы после смерти. При жизни И. А. Антонова не любила говорить с журналистами о личной жизни. Главной темой её бесед всегда было искусство. Так и в книге тема отношений с родителями, сводной сестрой, мужем и сыном раскрыта очень поверхностно.
В книге мало "жизни", в том смысле, что нет эмоций. Возможно, потому что писала не сама Ирина Александровна. Возможно, потому что язык её и при жизни не отличался экспрессивностью. Всегда выверенная, точная, почти "протокольная" речь. Однако, всегда чистый и красивый русский язык. Знающие её люди говорили, что она могла и нагрубить, стать жестким управленцем-менеджером, особенно когда дело касалось восстановления закрытого в 1948 г. ГМНЗИ. Я в этом вижу только любовь к своему делу и искусству. Нельзя отдать 75 лет жизни музею, не испытывая почти абсолютные, по-детски наивные, чистые чувства. И в этом её сила и слабость. Сила, потому что она смогла превратить ГМИИ имени Пушкина в уважаемую и знаменитую во всем мире организацию. Её проекты - доказательство непоколебимой верности и уверенности выбранной дороги. «Москва — Париж 1900–1930» (1981), выставка «Москва — Берлин 1900–1950» (1996), выставки, связанные с именами крупнейших художников мира, приезд «Моны Лизы» в музей. Далеко не каждому музею в современном мире под силу такое.
Слабость, потому что такую любовь легко ранить. Невежеством. Когда обижали музей им. А.С. Пушкина в различных статьях, отказы чиновников восстанавливать музей Западного искусства – всё воспринималось как личная обида. И даже в книге эмоции эти раскрыты лучше и полнее, чем боль от ухода отца в другую семью .
Это пример самоотверженного труда. Труда духовного, прежде всего. Пример безграничной любви к искусству, к работе.
И нам назидание. Можно и нужно любить то, чем занимаешься, когда это твоё призвание.