Гомон в кабинете прекратился. Ильич, который Ленин высказал здравую мысль, что важно не кто виноват, а что делать. Лаврентий Павлович настаивал, что бы этих писак отравлять на стройки народного хозяйства, а особо одаренных – в шабашки. Хоть и не очень был уверен, что там будет от них толк. Ильич, который Брежнев, вспоминал про карательную психиатрию, а который Ленин требовал категорически расстрелять. С ним согласились многие. В том числе и хозяин, на данный момент, кабинета.
Молодой Петр предлагал рубить головы, причем на Красной площади. Иоанн Васильевич, как всегда - посадить на кол.
После долгого обсуждения пришли к выводу, что законов современных они не знают, в стране какой-то мораторий и много ещё всякой белиберды. А летать, к каждому написавшему домой , и бить его тяжелой книгой по голове, они просто физически не могут. Много этих писателей развелось. Все художники - все так видят! Так же общим было мнение, что нынешний, постоянный хозяин кабинета слишком добр и гуманен. И что вяло реагирует на призывы закрутить гайки. Потому, что если гайки не подкручивать , то вся машина может пойти вразнос, а то и кювет загреметь. Были составлены соответствующие настоятельные рекомендации с большим количеством восклицательных знаков, и оставлены на столе. Отдельным пунктом, на этом настаивал Ильич, который Ленин, был включен тезис об оппортунистах в коридорах власти, и что некоторые, как редиска-сверху красные, а внутри белые. Иоанн Васильевич требовал обязательно написать про кол. Но искушенный Лаврентий Павлович объяснил ему, что, некоторые из вышеупомянутых , могут принять это, как поощрение, а не наказание. И получить от этого удовольствие. Иоанн Васильевич перекрестился, плюнул и про кол больше не говорил.
Бестелесные медленно расходились. Настроение у всех было паршивое.
Феликс Эдмундович долго стоял памятником на Лубянке, поглядывая на окна соответствующего ведомства. Окна в ведомстве горели, люди работали и чего-то ждали. Возможно политического решения. Хватило бы политической воли.
Иоанн Васильевич пытался отбить набат на колокольне Ивана Великого, у него это не получалось и он злился ещё больше.
Лаврентий Павлович с Судоплатовым удобно обосновались на чердаке, что-то обсуждали шепотом и делали какие-то записи. Неугомонный Лаврентий Павлович время от времени подвывал в систему вентиляции , отчего даже у привычных служивых волосы вставали дыбом. Этим он повышал их бдительность, чтобы не расслаблялись и жизнь сахаром не казалась. За сахар отвечал Судоплатов.
Молодой Петр искал репейник от шпоры, который он потерял при столкновении. А шпоры были хорошие, почти новые , 300 лет им всего. Найдя колесико, закатившееся под батарею, Петр немного успокоился и отправился к своему памятнику. Посмеяться.
Бюстик как всегда , наведя кое-какой порядок, читал свои сочинения. Нужно же умные книжки иногда читать. А в соцсети решил больше не заходить и соблюдать информационную гигиену.
Утром Путин , придя в кабинет, привычно вытряхнул пепельницу и распорядился пополнить бар. Надо этот вопрос, как-то по другому решать - думал он – А то окружающим начинает казаться, что это я к алкоголю пристрастился. Пугаться начнут, решат, что дела плохи.
Он вздохнул и принялся за чтение подготовленных тезисов, что-то подчеркивая разными карандашами. Бюстик косил на него одним глазом. Робкие лучи надежды забрезжили на горизонте.
Если Вы случайно оказались здесь и Вам понравилось - ставьте лайки, комментируйте и подписывайтесь на мой канал.
Если Вы уже подписаны и Вам нравится - ставьте лайки и комментируйте.
А коль не нравится -Вы вольны в своих поступках.