Мария Эдуардовна живёт с мужем зятем и тремя внуками. Их дочки не стало ещё в первую волну.
С зятем они всегда жили душа в душу. За эти 15 лет он стал им родным, и даже не поднималось вопроса, что он должен покинуть их дом.
От лица Марии Эдуардовны:
Так эти два 2.5 года и жили, одной семьёй. Бывало, сватья начинала ругаться, что мы зятя по рукам-ногам повязали, и уйти он от нас не может. Неприятно ей, что её сыну с нами лучше, чем с родителями.
Дочка и свекровь не ладили. Да и мы со сватами за все 15 лет не смогли найти точек соприкосновения. Про таких говорят: "на хромой козе не подъедешь". Всё было у неё не так, всё плохо. Даже с родным сыном в пух и прах ругалась. Было, что по полгода не разговаривали, а один раз 5 лет в молчанку играли. Нас она к себе не звала. К нам приходила только на дни рождения внуков, и то раскланивался зять перед ними, чтобы пришли.
А они:
"Мы люди простые, от сохи, не чета интеллигенции вшивой. Нечего нам с вами за одним столом сидеть".
Вроде и комплимент, но и тут обозвали.
Зять злился, но и совсем с ними разругаться тоже не хотел.
А на поминках за столом сватья слезу давили и причитала:
- Ой, горе-то какое! Как же теперь НАМ жить.
Я ещё думаю: "А тебе-то что? В твоей жизни ничего не изменилось".
Устыдилась, думаю, не совсем же она бесчувственная, а она и выдаёт:
- Ладно бы он один домой вернулся. Так у него трое! - и так призывно смотрит, мол, пожалейте меня, а его осудите. - Куда нам такая орава, комнат-то всего две!
Зять этого не слышал, но это не на него было рассчитано, а на публику. Но "публика" не оценила, а муж мой ей и говорит:
- Не переживай, не стеснят внуки.
Она сидит довольная, а он продолжает:
- Да и сын не потеснит. Мы как были семьёй, так и останемся.
Она аж в лице поменялась.
У нас горе, а она всё сына домой вернуть хочет, причём одного.
Так и продолжала временами говорить, что мы его в рабство взяли. Мол, дочь наша им помыкала, жить не давала, а теперь и мы на его хребтине ездим.
А недавно зять сообщил, что намерен жениться. Сказал, что мы ему родные, и он надеется, что это не изменит отношение к нему, и мы разделим, как и раньше с ним его радость.
С одной стороны, я понимаю, что он ещё молод и ставить на себе крест не должен. С другой — жену его принять не могу. Для меня его жена - моя дочь. Но ведь женится, уйдёт и внуков с собой заберёт.
Но тут сваты снова голос подали:
- Ха! Вот и отлились тебе мышкины слёзы!
Это она-то мышка, что ли?
- Долго ты над нами издевалась и на нём ездила! Теперь поплачь, поплачь! А не видать тебе моего сына! Мой он мой! Уйдёт от вас! А потом и у той отобью. Кому он нужен с тремя спиногрызами!
У меня аж глаза кровью налились! Вытолкала я её взашей!
Но зять всё-таки у меня хороший. Соседи напротив квартиру продают, он её сейчас покупает. Вроде и жить отдельно будут, но совсем рядом и мы с внуками будем видеться и помогать. Только не знаю, как мне его пассию принимать. Сердце неспокойно и за него, и за внуков.