О повести Оскара Уайльда «Преступление лорда Артура Сэвила»
И опять остаётся спасение в слове, а прочее всё — суета.
Михаил Щербаков
Когда в моей жизни наступает трудный период, я читаю Уайльда. Легкость, воздушность, блеск, артистизм утешают и словно бы обволакивают изящной кисеей, как покровом, за которым уже не различить неприятности. Изящный стиль создателя «Дориана Грэя», «Мальчика Звезды» и «De Profundis» не только дают новые силы жить и работать, но и залечивают раны. Есть еще один английский писатель, который тоже дает мощный жизненный импульс — Соммерсет Моэм, но о нем позже.
Вообще английская литература притягательна необыкновенным уютом, обустроенностью, бытовым изяществом, которое настолько вкусно описано на страницах книг, что само их прочтение автоматически окунает в атмосферу порядка, домашнего тепла и неувядающей красоты семейного очага. Красота и защищенность — отличительные черты идеального мира, созданного английскими писателями-аристократами, чьи дома были настоящими крепостями, надежно оборонявшими своих обитателей. А значит, и читателей.
«Когда лорд Артур проснулся, был полдень, и солнечные лучи заливали спальню, струясь сквозь кремовый шелк занавесок. Он встал и выглянул в окно. Лондон был погружен в легкую дымку жары, и крыши домов отливали темным серебром. Внизу, на ослепительно зеленом газоне, порхали дети, как белые бабочки, а на тротуаре теснились прохожие, идущие в парк. Никогда еще жизнь не казалась такой чудесной, а все страшное и дурное таким далеким».
Итак, «Преступление лорда Артура Сэвила» произошло только потому, что было предсказано знаменитым хиромантом. Услышав, что ему суждено убить человека, лорд Артур самым своеобразным и парадоксальным образом воспринимает будущее злодейство как свой долг перед невестой, который необходимо поскорее исполнить ради нее: «лорд Артур ощутил безмерную жалость- горький плод любви. Жениться, когда над ним нависает зловещая тень убийства, было бы предательством сродни поцелую Иуды, коварством, какое не снилось даже Борджиа. Что за счастье уготовано им, когда в любую минуту он может быть призван выполнить ужасное пророчество, написанное на ладони?»
Лорд Артур откладывает свадьбу, и совершенно серьезно и со свойственной ему энергией безотлагательно принимается действовать: составляет списки друзей и знакомых, решая, кого бы из них поскорее убить. Из любви к девушке. Казалось бы, жестокий парадокс. Тем не менее, Артур вызывает живейшее сочувствие и даже жалость, потому что страшно страдает от того, что судьба так слепа и безжалостна к людям, вынужденным поступать вопреки своей воле.
Конечно, по коже пробегает холодок, когда читаешь, какую радость и облегчение испытывает герой, когда ему кажется, что предзнаменование исполнено. Однако, Провидение жалеет его и злодейские покушения срываются по самым разным причинам. Причем эти причины описываются с таким убийственным остроумием, с такой безжалостной иронией к юному лорду, что комедия побеждает трагедию. Смех и слезы у Уайльда всегда рядом.
Конец поражает изяществом и остроумием, всегда свойственными блистательному писателю. Однако вряд ли стоит воспринимать всю эту словесную фантасмагорию слишком серьезно. Вероятнее всего, Уайльд просто развлекался, выплетая прихотливый узор из нелепых предсказаний, хладнокровной жестокости и самоотверженной любви, составляющих основу необычайной повести. Книга, как и ее автор — дерзкий вызов общественной морали и высоконравственным почитателям изящной словесности: вот вам нелепая головоломка — лорд Артур Сэвил, герой и негодяй в одном лице.
Артур настолько мил в своей эгоистической бессердечности, так трогателен в истовом стремлении подарить любимой девушке счастье, что все его кровожадные планы и поступки охотно прощаются читателем, потому что мы видим его глазами писателя, умеющего видеть человека неоднородным. Прекрасным и страшным. Бессердечным и самоотверженным. Чудовищным и нежным.
История любви и преступления героя рассказана так проникновенно, что в какой-то момент перестаешь понимать, в шутку она написана или всерьез; прикалывается Принц Парадокс или проповедует самое искреннее христианство.
Парадоксальность образа и изящество выполнения оставляют ощущение тепла и душевного равновесия, излучаемых большой литературой, которая всегда с нами и всегда придет на помощь. В самое (и не самое) трудное время, когда тщетно ищешь редкое, постоянно исчезающее чувство душевного равновесия, которое так трудно нащупать и так легко потерять.
