Субкультуры и субвласти. В 1960-е появилось целое критическое направление, объектом которого стали модель культуры и модель экономики, служившая основой первой. Вся эта критика передового индустриального общества породила разнообразные практические методы разрыва с осуждаемым старым образом жизни.
Казалось, что процесс интеграции сверхразвитого общества блокирован. Под влиянием различных "ретротенденций", означавших возврат к некоторым позициям прошлого /утопизму, мальтузианству, прекращению прогресса и т.д./, сверхразвитое общество, казалось, расчленилось на множество "субобществ" или "субкультур". Произошел разрыв этих субкультур с господствующей культурой, в результате чего возникли "субвласти": общины, национальные меньшинства и т.д. Казалось, чт0 общество чуть ли не распадалось на множество субвластей, каждая из которых управляет в границах своей субкультуры.
Сверхразвитие и субвласть. Сверхразвитое общество часто выглядит гипертрофированным и униформированным.
Во-первых, гипертрофия. Чтобы функционировать, общество обеспечивало себя все более гигантскими и массовыми организациями: трестами, промышленными комплексами, конгломератами; непомерно раздутыми аппаратами и вооруженными силами; бюрократическими организациями; вездесущей администрацией и т.д.
Далее, чтобы функционировать, этим гигантским организациям необходимо как бы стандартизировать их рядовых членов, то есть индивидуумов, наподобие деталей машины. Бот почему возрастает единообразие.
В этом "массовом обществе", по определению Корнхаузера, отдельный человек становится простым винтиком необъятной машины. Он перестаёт быть ответственным человеком. Вместо этого, он становится просто "номером" для компьютера, пешкой, объектом. Дегуманизированный и стандартизованный,он склонен к любому нужному для функционирования бюрократического аппарата конформизму. Короче, вся эта машинизация' социальной Организации требует людей, превращенных в элементы, в взаимозаменяемые детали одного образца. Зажатый, запрограммированный, подогнанный под один шаблон, человек становится отчужденным от самого себя и своей подлинной природы.
Однако это гипертрофированное и униформированное общество провоцирует и сильное неповиновение;
Видимо, происходит компенсирование. Количество субобществ множится в качестве реакции на сверхразвитие, на сверхорганизованность и унификацию /политическую, экономическую, культурную/ постиндустриального общества. Кажется, что власть дробится и рассредоточивается, что есть парадоксальная взаимозависимость между сверхразвитием и субвластями.
Сначала это движение затронуло в основном США в эпоху расцвета таких субвластей как «власть чернокожих», «власть краснокожих», «студенческая власть», «власть цветов» /хиппи/ и т.д. Затем на протяжении 70-х гг. оно захватило и остальные западные общества.
Казалось, что эти «контрценности», несомые «контрсилами», воплотились в неких «контрформах». В результате появилась "контркультура", а точнее некая новая культура.