Подведем итоги.
1. Семен Семеныч отправился добровольцем (я обещала, что он всех удивит) и даже дал интервью местной блогерше, выложив потом оное в общедомовой чат.
Я немного оторопела от такой неожиданности (где Сема и где самопожертвование), но мои друзья и знакомые дали мне аж три годных объяснения, так что мои вытаращенные глаза уже вернулись на место). Первое: "навертел, и в кусты", второе "для куража", третье "крепко встрял в неприятности со своим наглым характером и решил, что война все спишет, вернется героем и с деньгами". Все три подходят Семе, как кепка жокею, поэтому больше гадать я и не стала.
В интервью Сема рассказывает о семье и детях (!). Я была так убеждена в его холостяцком эгоизме, что даже от удивления зашла на его страничку в ВК (там в комментах к видео она была) и посмотрела, чего там. Там: жена, четверо детей, фотографии деревенских пьянок с друзьями, картиночки на тему "когда нас ждут, мы возвращаемся даже с того света" и заявка ко мне в друзья... Ноу комментс, как говорится.
2. Брошенные Семой подъезды сиротливо стояли со стяжкой (положенной 20 сентября) аж до 8 ноября.
Пришлось три раза звонить Варваре Сергевне (которая сначала истерила по поводу ухода Семы, за которого нужно молиться... да, да, я тоже поразилась таким страстям от солидной 60-летней дамы... а потом заверяла, что плитку положат завтра, она узнавала). И один раз я все же не удержалась, позвонила начальственному блондинчику из Капремонта и сладко намекнула, что инициативная группа дома в данный момент обсуждает, пригласить сначала телевидение или сразу обращаться в прокуратуру.
Повлияло это, или нет, но через два дня плитку начали класть, и неделю назад я имела возможность сфотографировать результат.
Здесь опять же есть свой штрих, старый мятый коврик уродливого вида как бы маскирует приличный пол подъезда. Он успокаивающе говорит людям: ничего, не расстраивайтесь, жили в гадюшнике, в нем и умрем, но пасаран.
3. Накиданная куча грязи и камней во дворе осталась практически в исходном виде, разве что немножко притопталась-прикаталась. Но ходить по этим кочкам стало совершенно невозможно, особенно в обуви с более или менее тонкой подошвой. Под листьями вроде незаметно, но когда рядом есть приличный двор, смотришь и плюешься.
Двор здорового человека:
Наш двор:
А сердце мое плачет, сердце хочет вот такого:
И да, все, о чем я думаю – я уеду отсюда, я уеду отсюда, я уеду отсюда НАВСЕГДА.
Остатки эмоций. Дальше все будет холодно и рассудительно.