Сталина уже привычно обвиняют в том, что он «прозевал» начало войны.
А что значит – подготовиться к агрессии? Объявить всеобщую мобилизацию?
Но Сталин, в отличие от его нынешних критиков, помнил урок первой мировой войны – в которую Россия втянулась по причине как раз мобилизации, объявленной по требованию стратегов из Генерального штаба. При этом генералы уверили императора, что мобилизация, объявленная против Австрии – только демонстрация, что австрийцы сразу напугаются и войны не будет.
А после этого германский император, в письме к «брату Николаю», потребовал отменить эту мобилизацию: «Иначе – война!» Но генералы опять уверили императора, что отменять мобилизацию никак нельзя – «войска в стадии начатой, но незаконченной мобилизации будут обязательно разгромлены!»
И они же потом уговорили императора начать немедленно поспешное, неподготовленное наступление на немцев, в котором полегла вся гвардия – кадровый костяк царской армии.
Никто не знает, что было бы, если бы Николай Второй уступил требованию германского императора (кстати «по совместительству» – адмирала Российского флота!).
Но, думаю, можно бы предположить, что война пошла бы по другому сценарию – если бы не было этого начального наступления и Россия ограничилась бы только обороной на своем фронте. Для этого достаточно посмотреть на линию российско-германского фронта к концу 1916 г. – когда, как нас сейчас уверяют, «Россия была на грани разгрома».
Сталин всё это знал и потому он никак не хотел объявлять мобилизацию и, тем более, готовить наступление на Германию. По крайней мере – до 1942-43 гг.
И у него были на это основания. И с Германией, и с Японией у него уже были заключены пакты о ненападении. И обе эти страны УЖЕ вели свои тяжелые войны на обширных фронтах и по правилам военной стратегии открывать войну против нового противника им никак не следовало.
Япония, кстати, так и поступила - до конца соблюдала этот договор с СССР. Так же поступила и Турция – хотя своих планов по захвату Закавказья турки никогда не скрывали.
И, главное, оставался открытым вопрос с США, которые уже противостояли Японии (пока - экономическим мерами), т.е. – уже заняли позицию против «держав Оси». И подталкивать США к войне против еще и Германии – для немцев было бы крайне глупо. Поэтому вполне можно было бы ожидать, что, захватив всю Европу, Гитлер на этом и остановится.
Второй урок – уже из войны Германии против СССР. Как показывают данные, у Гитлера к началу войны с СССР было не больше войск, чем у СССР. А по вооружениям Красная армия значительно превосходила немцев.
И, тем не менее, действуя двумя мощными бронированными кулаками, немцы уже к октябрю 1941 года завершили блокаду Ленинграда и осадили Москву. Если бы на этом этапе им удалось бы заключить мир с СССР – естественно, на своих условиях, то войну на Востоке они могли бы считать законченной и им оставалось бы только покончить с Британской империей. Подняв, например, восстания против англичан в Афганистане, Индии и в Иране (где у немцев было много сторонников и где их уже ждали).
А почему у немцев все так хорошо получалось? А потому, что, решившись на войну против СССР (окончательно – в декабре 1940 года), они не стали ждать ни два года, ни восемь лет - они знали, что в 1942 году заканчивалась сталинская мобилизационная пятилетка, а за восемь лет русские могли бы создать непробиваемую сплошную линию обороны вдоль своей новой границы (если это вообще возможно было в те годы - сейчас, как мы видим, это - возможно).
Приняв такое решение, они также наплевали и на все свои договорные обязательства. Обвинив предварительно в таких нарушениях именно СССР – как водится, совершенно бездоказательно.
А у нас к этому времени уже был свой урок - урок финской войны.
Сталина тогда уверили, что вся эта кампания – дело нескольких недель и с ее ведением справятся войска только Ленинградского военного округа.
Оказалось – всё не так. Финны упорно и успешно защищались, Советская армия понесла значительные потери и без срочной мобилизации и подтягивания новых сил эта локальная война угрожала превратиться в войну общеевропейскую. И - глобальную. Англия и Франция уже начали посылать Финляндии вооружения, готовились к отправке и войска. И в генштабах обеих стран уже были готовы планы наступлений на Баку и на Мурманск.
Поэтому ускоренное завершение, не считаясь с потерями, этой «малой войны» стало для СССР неотложной задачей. Но потери для военной репутации СССР оказались неизбежными.
Но есть и обратный урок. Уже из нынешней ситуации – для людей прошлого. Правда, он им уже не пригодится. Но на будущее? Кто знает…
И этот урок заключается в том, что Россию без участия русских, без содействия с русскими – победить невозможно. Гитлер этого так и не понял, Или, когда понял – то сразу застрелился.
И, действительно, Гитлер ведь был чистый европеец. Да, он воевал, но воевал – на Западном фронте. На котором можно воевать долго и упорно – ("без перемен" - по Ремарку), но с отпусками, передышками, перерывами на футбол, на праздники, на зиму.
И когда все войны кончаются чистым бухгалтерским расчетом: кто сколько уже потерял и у кого сколько чего осталось. И когда слабейший - просто сдается на милость победителя.
И у Гитлера прежде так и получалось. Когда у бельгийцев кончились их пять дивизий, они воевать перестали. Когда немцы подошли к Парижу, а достаточных войск там не оказалось, французы сочли самым разумным прекратить сопротивление и заключить с Гитлером мир. Который вскоре стал союзом.
Да, у них был один безумец – полковник Де Голль, который призывал продолжать сопротивление. Но маршал Петен представил его (кстати – своего любимца, фаворита) к генеральскому званию – чтобы парень успокоился и занял свое место в строю вишистской армии. И в перспективе – чтобы он мог стать командиром дивизии СС «Шарлемань» и отправиться в Россию, чтобы там принять, вместе с Готом, Манштейном и прочим немецкими командирами, капитуляцию Сталина.
Но Де Голль взбунтовался и удрал в Англию. В итоге – не получил генерала (приказ об этом так и не был подписан, а сам Де Голль считал неприличным самому повышать себя в звании; поэтому до конца жизни он так и остался в звании полковника, хотя и не возражал, когда его называли "генералом") и до самого конца режима Виши оставался под угрозой полевого суда (за невыполнение приказа командующего в условиях военного времени).
И в понимании Гитлера - он тогда войну с СССР уже выиграл. Когда его армии уже приближались к оставшейся без прикрытия Москве, какой-нибудь местный «петен» - маршал Тимошенко или, к примеру, генерал Конев (которого Сталин не расстрелял только из-за заступничества Жукова) – должен был убрать Сталина и предложить Гитлеру мир. Условия которого уже лежали у Гитлера на столе.
Но «дикие русские»! Они и поступили, как варвары. Они не сдали Москву, не попросили почетной капитуляции и продолжали воевать. Даже – зимой, в морозы! Что вообще уже ни в какие рамки не лезет.
И Гитлер, конечно, был шокирован. И при нем не было Бисмарка, который бы этому совсем не удивился, но у него были генералы, которые его об этом свойстве русских предупреждали.
Но, с другой стороны, у него ведь был еще и адмирал Канарис, глава военной разведки - который уверял его, что «русские вот-вот сдадутся!» Кстати, роль этого странного адмирала в этой войне так до конца и не выяснена – есть мнение, что он изначально был связан с англичанами и работал в их пользу. И Гитлер все же его потом повесил.
И, кстати, у Гитлера в друзьях был и человек «со стороны», которого он мог бы послушать. Это – бывший царский генерал и финский маршал Маннергейм, который имел тоже свое мнение относительно перспектив войны против России. Он пытался, по мере своих сил, разубедить Гитлера в отношении слабости Красной армии и вообще России, русских, наглядно проявившейся в недавней советско-финской войне, но не преуспел.
И тогда он начал всячески тормозить действия финнов на советском фронте, ссылаясь - то на нехватку вооружений, то – на погодные условия, то – на специфику «финского характера» (финны хороши, когда воюют у своего дома, но – чем дальше от дома, тем ниже их боевой дух).
Гитлер позднее, в частном разговоре с маршалом, сам признавался, что зря он тогда недооценил его аргументы. И только к концу войны у него что-то там забрезжило. Но было уже поздно. И те шансы, которые у него могли появиться, в связи с мобилизацией на своей стороне русских или украинцев (Власов, Краснов, бандеровцы), так шансами и не стали.
А вот натовцы, США и Великобритания – в первую очередь, это урок изучили, усвоили и взяли на вооружение. Жаль только, что в России в это так и не поверили (многие не хотят верить и до сих пор). А сейчас мы видим, что против России воюют такие же русские – с чисто русскими или украинизированными фамилиями и именами.
И вот еще – конкретика для нас. Уже - из наших же прошлых уроков.
Июнь 1941 г.: законы мирного времени перестают действовать, всеми военными действиями управляет Ставка Верховного главнокомандования (Наркомат обороны и Генеральный штаб – просто ее инструменты), а обеспечением этих действий занимается Государственный комитет обороны, ГКО. В обоих этих высших органах войны – практически одни и те же лица (Сталин, Ворошилов, Молотов, Жданов, Берия), поэтому никакой «координации» между ними и не требовалось.
Да – были первые тяжелые поражения. Но был и парад войск 7 ноября 1941 года, на котором Сталин выступил со своей речью – «Победа будет за нами!». И уже в январе 1942 года Сталин требовал от Генштаба строить свои планы «исходя из цели – завершения войны до конца этого года».
Да, здесь он просчитался, проявил неоправданный оптимизм, недооценил противника, за которым стояла вся Европа (вам это ничего не напоминает?). Но ведь он и не проявил прагматизма французов – «Чего зря упираться, если немцы уже – в пригородах Москвы?»
А дальше – известное: заработал на полную мощность промышленный Урал, вышел Приказ № 227, начались поставки по ленд-лизу. Но это – уже другая история.
Наши военные и политические стратеги, я думаю, все эти истории хорошо знают. Но одно не вредно повторить: если уж что-то начинать, то надо наваливаться на «это» всеми силами. Экономия в таких случаях всегда обходится боком.
Ну и еще один урок для всех. Для «ваших», и для «наших». Когда Россия проигрывает войну, это не значит – что она действительно ее проигрывает.
Это означает – что она только НАЧИНАЕТ! И мы – не Франция, и у нас нет «петенов». И нашим «де голлям» нет необходимости бежать за море, в Англию. Они могут просто отступить. Пусть даже – до Волги.
Но – хотелось бы, чтобы подтверждение хорошей усвояемости всех этих уроков пришло к нам от самых верхов. Например - в виде возвращения Великой битве на Волге ее истинного названия – «Сталинградской битвы». А городу, не сдавшемуся врагу – имя «Сталинграда». Чтобы у врага не было искушения переименовать Херсон – в Днепроград или Великозеленск