Он настолько любил родного внука.
Татьяна Харламова, сестра знаменитого хоккеиста Валерия Харламова — один из самых близких людей легендарного нападающего. В 2020 году она дала большое интервью обозревателю «СЭ» Игорю Рабинеру и рассказала уникальные подробности жизни спортсмена.
Отрывок о поездке Татьяны и Валерия на родину матери в Испанию — в материале ниже.
— Когда вы с братом в детстве ездили в Испании, вас приняли хорошо?
— Очень! А условия какие — семь комнат, кладовка... На одну семью.
— Как можно после такого вообще возвращаться в коммуналку на 25 человек?
— Маленькие были. А главное — папа. У нас был замечательный отец, добрейший. Все, кто его знал, не могут не отзываться о нем с восторгом. После ухода мамы мы с ним прожили еще 20 лет, и мне с ним было не просто легко жить, а весело. У него на каждое слово была шутка, сам он не мог обижаться. И всем был доволен. Всегда. Это самое главное.
— Дед Бенито из Бильбао в Валере, говорят, души не чаял.
— Да, но там больше по артистической линии. Валера же блестяще танцевал, фокусы показывал. Дед по всем тавернам с ним ходил и имел большой успех. Сам он хорошо играл на гитаре и пел. Слух у Харламова — от мамы, которая прекрасно пела и танцевала, — но это все дедовское.
А как они ездили на машине! Дед, когда брал его с собой, даже не считал нужным включать поворотники. Потому что Валерка клал ручку на стекло и показывал — прямо, направо, налево. Тогда еще были регулировщики и знали: с дедушкой едет русский мальчик и с направлением никогда не ошибается.
— Язык и вы, и Валера сразу схватили?
— Да, потому что сразу пошли в школу. А потом, мы же и здесь жили среди испанцев. И в общежитии они были, и в коммуналке, и наверху, и внизу. Мы тогда сами не говорили, но язык был на слуху.
— Когда Харламов стал взрослым, и к маме приезжали друзья-испанцы — он свободно говорил?
— Понимал все. И произношение у него было намного лучше, чем у меня. Дома он говорил по-испански. Но все-таки практики не хватало. По себе могу сказать: вот мы были с братом там в 56-м, а потом я не была там с 57-го по 70-й. За это время язык ушел. Но стоило мне туда поехать, и он тут же восстановился. Так же, уверена, произошло бы и у Валерки. Хотя с людьми из Барселоны, которые хотели, чтобы он построил там хоккей, он говорил по-испански...
— Его правда классный руководитель указкой по рукам больно ударил?
— Да, в испанской школе. Однажды дома Валерка заявил маме, что больше в школу не пойдет. И объясняет: «Меня ударили». Там приходишь в школу, на одной половине сидят девочки, на другой половине — мальчики. Между ними — огромное патио. И там до учебы молитва, на большой перемене — вторая, перед уходом по домам — третья.
Я-то первая туда шла. А брат отказывался, как и в церковь по воскресеньям. Он в бога не верил, был воспитан по-советски, а подстраиваться под обстоятельства не хотел. Так учитель начал его за это лупить. Мама пошла в школу и так там все разнесла, что с того момента Валера был официально освобожден от всяких молитв.
— А вы ходили. Спорили с братом, есть бог или нет?
— Нет. Мы так дружили, что даже если какие-то вещи понимали по-разному, он всегда соглашался с тем, что делаю я, и наоборот.
— История из «Легенды №17», как он спасался в Испании от быка, — чистой воды выдумка?
— Наполовину. На бой быков мы, по крайней мере, ходили. С нами там много интересных историй происходило. О том, что в Бильбао единственный раз за много лет выпал снег, и мы хулиганили, показав, как могут радоваться зиме дети из России, — история известная. А вот как он меня потерял, когда меня цыгане украли, — еще не рассказывала. Потом все бегали искали.
— Как так?
— Играли на улице. А в Бильбао есть райончик — Ла Пенья. В то время там стоял цыганский табор, а я была одна блондинка на весь район. Как такую не украсть? И меня подхватили. Он это видел, но понимал: восемь лет, а там взрослые — он не справится. Побежал к маме, и весь наш дом пошел меня отвоевывать.
Еще раз он меня просто спас. Мы уже ехали обратно в Союз, и в Чопе на границе был огромный забор. Мы на нем играли в салки. Он говорил другим пацанам: «Только Таньку не сальте, она же обязательно упадет». И точно. Меня салят, и я падаю с забора плашмя. И замертво.
Он еще подумал, что я нарочно. Начал мне пятки щекотать, а я не реагирую. Хорошо, в это время мимо шла рота солдат. Валерка начал кричать, меня забрали в больницу. Если бы не докричался — неизвестно, чем бы все это закончилось. В Москву приехали, я стою рядом с отцом, он спрашивает: «А где же Таня?» Потому что лица у меня просто не было.
— Дед Бенито же хотел вас как-то в Испании задержать?
— Спрятать. Украсть. А Валера это услышал. И маме сказал. До того был разговор, что мы с бабушкой и дедушкой поедем в одну деревню погостить. А на самом деле план у них был другой, и Валера услышал: «Мы их увезем в другое место. Чтобы Бегоня уехала в Россию одна». У каждого из нас была своя комната — но после этих слов последнюю ночь перед отъездом мама и мы провели рядышком на одной кровати.
— Не пытался дед что-то изобрести в последний момент?
— Нет. Мама же чуть ли не веревками нас к себе привязала. Но дед с бабушкой очень не хотели нас отпускать. Особенно дед. Ведь мы были их единственными внуками. И он довольно скоро умер, никого из нас больше уже не увидев. А бабушка еще правнуков застала.
— Вы же через Париж назад ехали. Хоть город увидели?
— Конечно. У нас же там родственники жили. Как раз в Париже мы прилично времени провели, если я французский успела выучить. В Испании же не было советского консульства, только в столице Франции. Приехали туда, и больше месяца ждали оформления всех бумаг.
— Насколько тесно ваша жизнь была связана с Испанией в последующие годы?
— С 70-го по 81-й каждый год с мамой ездили. В 81-м — том самом, в котором разобьется Валера — мама поехала одна. Потому что мой сын, тоже Валера, прыгнул с крыши трамвая, отбил себе все, что можно, и я была с ним на лечении. Потом я ездила в Испанию с папой. А сейчас — с племянницей Бегонькой и ее детьми...
— Испания же вам гражданство дала?
— Уже очень давно. Даже мой трехлетний внучатый племянник — с испанским паспортом.
Полностью уникальный разговор с Татьяной Харламовой о детстве Валерия на этой странице.
