“Часто юношей, развесив уши, слушал” Надин рассказ о красотах Саян. Юношей – это я, конечно, загнул, поскольку мы познакомились, когда нам было под полтинник. Но вот рассказов я действительно слышал много. Ей самой хотелось опять увидеть те места и меня свозить, и вот такая возможность появилась.
Перед поездкой я разрывался надвое. С одной стороны я хотел посмотреть новые места. С другой – мне хотелось тишины и покоя у себя в усадьбе: походить на лыжах, побродить на природе, погреться в баньке. В итоге реализовалось все. Природа, тишина и покой национального парка “Шушенский бор”, лесные лыжи в Саянских горах и даже горные на Гладенькой. А баня была прямо в квартире Надиных друзей, где мы и жили. Все замечательно, кроме возвращения. До сих пор меня не оставляет ощущение ирреальности окружения. Все-таки в Москве есть что-то искусственное.
Абакан нас встретил совсем не сибирской погодой: ноль! Впрочем, первый шок я получил прямо на летном поле. На огромной площади аэропорта находился один самолет. Естественно, наш. Что же до погоды, по рассказам Нади, Абакан и Черемушки – “две большие разницы”. Хотя между ними всего 120 км, температура (и не только) может различаться кардинально. В любую сторону. Продолжение совсем несибирских впечатлений продолжалось и большую часть дороги. Во-первых, снег. Мы ехали в темноте, но в отсвете фар и фонарей заправочных станций было видно, что его очень мало. А виной всему – Хакасские степи и ветер. Когда мы пару раз останавливались покурить, мне пришлось высасывать сигарету с максимальной скоростью. Ветер пронизывал до костей, хотя, по словам наших друзей, в этот день он был слабенький. Второе впечатление – дороги. Вроде бы провинция, но дороги вполне пристойные, без ям, а главное вычищенные и выкатанные почти до асфальта, без черноты и луж, столь привычных в Москве. К дорогам я еще вернусь, а пока едем дальше.
Путь неблизкий, и всю дорогу я пытался увидеть горы. Но виднелись только огоньки далеких населенных пунктов, которые, в отличие от Европы, почему-то не попадаются на каждом шагу. Вот уже огни Саяногорского алюминиевого завода, вот уже проехали сам Саяногорск… И вдруг как грибы после дождя перед нами вырастают каменистые холмы, их высота растет на глазах, и дорога уже петляет вдоль отвесных зеленовато-серых стен, и дорожный знак “Камнепад” по частоте встреч соперничает только с “Извилистой дорогой”. Уже мелькают знакомые по рассказам названия: Майнская ГЭС, Гладенькая… И, наконец, Черемушки.
Название не имеет ничего общего с Московским районом кроме этимологического корня. Происходит оно от названия Черемухового лога, расположенного рядом с поселком. В этом месте Енисей делает левый поворот, поэтому его правый берег обрывистый, высокий, скалистый (смотри фото). Зато правый постепенно поднимается вверх тремя-четыремя почти плоскими террасами. Вот на них и расположен поселок. Старые дома – хрущевские пятиэтажки. Новые – в основном из кирпича 4-9 этажей. Расположены они достаточно разрежено и под углом к дорогам и Енисею, а среди них оставлено множество больших деревьев. Поэтому создается полное ощущение, что живешь в лесу или на даче. Последнее дополняют именно дачи, расположенные сразу за посёлком на склоне горы.
Мы жили у друзей Людмилы и Михаила на последней террасе, что хорошо. Первая их квартира была у самого Енисея, да еще с окнами на него. И вид огромной стены на другом берегу со стороны восхода выглядел несколько давящем. Теперь же на расстоянии всё это казалось просто грандиозным, а то и вовсе простором. Ну и сама квартира немаленькая: четыре комнаты, пусть три из них и не очень большие. Следует заметить, что население поселка делится на две неравные части: те, кто работает на станции, и все остальные. Вторые сильно завидуют первым, иногда черной завистью, поскольку зарплаты двух этих групп несопоставимы. Как результат, отделка “нашей” квартиры и ее техническая насыщенность дополнения практически не требуют. Иногда даже хочется убавить. Например, наличие умной кофейной машины (только кнопочку нажать) привело к тому, что через неделю пребывания кофе полезло у нас аж из ушей, и мы уже не могли на него даже смотреть. Зато в окружении снегов очень уютно смотрелась застекленная лоджия с теплым полом, превращенная хозяевами в зимний сад. Ну а о самом главном “техническом” приспособлении я расскажу позже.
Первый день прошел как в тумане. Еще бы, ночной перелет, да навстречу времени: ночи как не бывало. Поэтому начали мы с “обзорной экскурсии”. На машине провезли по окрестностям. Проехали вдоль Енисея, даже поднялись в горы. Ну и, конечно, ГЭС. На саму станцию сейчас не пускают, не то, что раньше. Хотя виновники аварии и “найдены”, но народ, включая следователей, сильно подозревает диверсию. Поэтому к плотине можно подобраться разве что лесными секретными тропами. Издали сооружение кажется небольшим. Почти квадратная плотина приютилась в самом узком месте между горами, но это обман зрения. Под ней мог бы спрятаться Московский университет – 245 метров. А на фоне такой плотины и сами горы казались маленькими. А может мы просто спали на ходу. Поэтому мы завершили нашу экскурсию и отправились домой, в баню! Четыре комнаты для двоих – это немало. Поэтому в одной Михаил соорудил небольшую, хорошо теплоизолированную кабинку, отделанную сибирским кедром. Поэтому дышится там легко, несмотря на 90-95 градусов. И полок сделан удивительно удобно для парения. В общем, мы получили море удовольствия, после чего завалились спать.
Сдвиг времени – страшная штука. Уснули мы по местному времени, проснулись по московскому. В итоге наш следующий день сильно сократился. Только и успели прогуляться вдоль Енисея, полюбоваться его каменистыми крутыми берегами и чистой водой. Меня все подмывало сделать традиционное омовение. В Байкале я купался в 10-градусной воде. В Швейцарии в районе Milchsee было по моим прикидкам +14. Здесь же, очевидно, температура была никак не выше +3.8 (температура максимальной плотности воды). Стрёмно! Меня хватило только на то, чтобы раздеться по пояс и обтереться приятной енисейской водой. Благо, воздух по-прежнему был теплый, где-то около нуля.