Нитухмат, лидер отряда воинов нома Ниппур, был в ярости. Опять местные Владыки, выполнявшие роль наместников в этих благодатных землях, расположенных между течением двух рек, разрушили все его планы, отправив в метрополию несколько кораблей доверху набитых зерном, маслом, золотом, рабами и всем запасом олова и меди, который был у них в наличии. Нитухмат был сверх амбициозен. И практически всю жизнь посвятил воплощению в жизнь пророчества его матери, которая была одной из многочисленных, но самой могущественной из жен одного из владык в столице Атланов на острове Дильмун. Еще когда он был мальчишкой мать постоянно рассказывала сыну о том, что он единственный из многочисленных братьев и сестёр по отцу, кто унаследовал его великий дар, позволяющий стать истинным Владыкой, а не тем жалким их подобием, что возлежат теперь на предступии (аналог трона) главного алтаря э-пура (храма) бога Энлиля. Аннапад, его отец, был единственный из Владык, кто по праву занимал своё место среди правителей Атланов; Лишь у него был дар, благодаря которому их предки были почти равны богам, за что последние их и покарали. Это и послужило главным аргументом обвинения, предъявленного самому могущественному Атлану другими Владыками в результате заговора. Дескать боги снова накажут людей, если они пойдут по пути предков. На самом деле это был лишь предлог, Владыки просто боялись, что Аннапад в конце концов станет единоличным правителем, как это было в Атлантиде; Хотя сами вовсю пользовались артефактами, которые тайно получалось изготавливать немногочисленным жрецам в пирамидах на южном материке. Собственно подозрения были недалеки от истины, но Аннапад этими планами делился лишь с любимой женой, рассказывая ей, что пришло время отбросить глупые страхи перед гневом богов, и отменить формальные запреты на использование тайных знаний предков. Он действительно планировал взять на себя всю полноту власти, изгнав других Владык, которые заботились лишь о собственном благополучии, в то время как большинство простых Атланов были лишены самого элементарного и постоянно голодали.
Аннапада казнили, а его жену с сыном отправили подальше из столицы в отдалённый ном Ниппур. Когда боги смилостивились над людьми, и разогнали вечные тучи, жизнь стала значительно лучше. Захолустное и немногочисленное поселение на окраине ойкумены к моменту возмужания Нитухмата превратилось в весьма густонаселённое по тем временам место, благодаря плодородным землям и обильным урожаям. Всеми делами здесь заправлял малый совет Владык, состоящий из многочисленных детей могущественных родителей из столицы, которых надо было куда то пристроить. Сыну опального Владыки туда ходу не было, но Нитухмат особо и не стремился стать одним из возлежателей предступия местного алтаря Энлилю. Он хотел осуществить мечту своего отца, и быть Лугалем (царём), единоличным властителем, и добиться этого путём, подсказанным матерью — сначала став лидером воинов, и уже опираясь на их копья изгнать всех Владык, водрузив у алтаря трон, на котором будет восседать лишь один человек — он. Надо признать, что эти амбиции были не мечтами маньяка, мечтающего о власти над всем миром. Он не хотел завоевать старый мир и быть его владыкой, а желал построить свой, новый, и править лишь Убейдцами, ветвью Атланов поселившихся на этих землях. Так сделали однажды их далёкие предки, покинув мир погрязший в древних предрассудках. Но не так просто было осуществить эти планы. Среди воинов Нитухмат пользовался непререкаемым авторитетом. Главной задачей его отряда был сбор податей с местного населения; Сия повинность фермерами и ремесленниками не особо охотно выполнялась, если не была подкреплена прибытием хорошо вооруженного отряда; Командир которого выделял из собранного своим воинам в несколько раз больше, чем предписывалось Владыками. Причём Нитухмат постоянно подчёркивал, что делает это потому, что местные правители лишь ленивые бездельники, которые совершенно не ценят воинов, и лишь заботятся о приумножении своих богатств, оставляя лишь объедки тем, кто нередко проливает кровь, чтоб собрать эти богатства. Воины были готовы хоть сейчас перебить всех Владык, и провозгласить своего командира Лугалем. Но это здесь им могли противостоять лишь не очень многочисленные телохранители Владык, с которыми боевой отряд легко бы справился. Только в случае такой смуты из столицы непременно прибудет гораздо более многочисленное войско, преданное Владыкам. Но и пребывать в ожидании стало опасно. У отряда начала утрачиваться роль главного поставщика продовольствия и продукции ремесленников. В результате набегов на северные земли на рудниках и в мастерских, принадлежащих Владыкам, появились рабы, которых заставляли там работать до изнеможения. Их приближенные изгоняли фермеров с лучших земель, и так же начали использовать там рабский труд. Многие из Убейдцев остались не удел и лишились источника пропитания, нередко попадая в то же рабство. Немало простых работников с удовольствием бы пополнили число воинов, но их содержание было недешевым, и Владыки не давали согласие на увеличение отряда, так как с их точки зрения в этом не было никакой надобности. В тайне от них Нитухмат собирал необходимые резервы, но тут, очень не к стати, в метрополии затеяли какой-то грандиозный проект, для которого требовалось прорва ресурсов, даже местным правителям пришлось потрясти собственной мошной, чтоб удовлетворить во много раз возросшие потребности столицы. Владыки требовали от Нитухмата еще большего увеличения и так непосильных податей, и в таких условиях ему стало почти невозможно что то припрятывать и для себя. Главной головной болью было оружие. Практически все рудники и оружейные мастерские принадлежали Владыкам, и Нитухмату требовалось прилагать огромные усилия и средства, подкупая тех кто ведал учетом производимого в оружейных мастерских, чтоб пополнить запас бронзовых наконечников к копьям; Заполучить каждый дополнительный неучтённый щит и шлем, делавший воина практически непобедимым по сравнению с не имеющим такой защиты, было вообще наитруднейшей задачей. А тут еще по требованию метрополии вывезли под ноль весь запас металлов. Нужно было как то решать нагрянувшие проблемы, а Владыки требовали немедля отправится в очередной поход на крайние северные земли, где год назад они захватили немало крепких рабов. С трудом удалось их уговорить отложить на время столь дальнюю и продолжительную экспедицию, заверив, что и в более ближней местности он наберёт немало пленников для отправки на Дильмун. Нитухмату и самому очень хотелось повторить прошлогоднюю вылазку в эти северные края, но не из за того, что эти земли были довольно густо населены беспечными дикарями, пленить которых не составляло большого труда, а совсем по другой причине. Когда они напали на одно из местных племён, с удивлением обнаружили, что наконечники их копий сделаны не из довольно низкокачественной бронзы, которую изготавливали в Атланских мастерских, а из крепчайшего мельтиора, использовавшегося предками в период своего рассвета. Вождь племени не устоял под пытками и указал место где они брали столь драгоценный металл. Найденного мельтиора хватило бы на две сотни наконечников копий, перед ударом которым не устоял бы и бронзовый щит. Только вот сделать оружие было некому; Его воины явно перестарались в допросе вождя, и он умер по дороге; А местные кузнецы только руками разводили, для обработки мельтиора требовались знания и технологии древних. Во всей округе даром предков обладал только сам Нитухмат, но кроме дара требовалось еще и умение. Кроме как в столице найти человека, обладающего и даром и умением, было негде. Местонахождение самих пирамид, где жрецы делали артефакты, держалось в строгой тайне, но искать их и не было нужно, достаточно было найти жреца приплывшего на Дильмун.
Когда его отряд отправился на вылазку в район верховий реки Борисфен, втекающей в Северное море с другой стороны по отношению к Ниппуру, Нитухмат в тайне от Владык оставил командование на своего заместителя Итона, а сам отправился в столицу. В его поисках мастерового обещала помочь сестра Эфрита, она так же получила великий дар от их отца, и Нитухмат имел возможность с ней связываться мысленно. Эфрита, как и Нитухмат, в своё время тоже натерпелась гонений и бед, когда казнили их отца. Её мать не была столь заметной особой, её не сослали в ссылку, а просто отдали в наложницы одному из приближенных к Владыкам. Жизнь наложницы мало чем отличалась от положения рабов, пленённых на северном береге Срединного моря. Кроме всего прочего, отчим отличался садистскими и педофильными пристрастиями. Её мать изрядно подорвала здоровье, после того как поучаствовала в оргиях, устраиваемых хозяином поместья, взор которого однажды упал и на дочь своей наложницы. Двое охранников бесцеремонно оттолкнули навзрыд плачущую мать, и потащили девочку в комнату для плотских утех своего повелителя. Но случилось то, чего никто никак не ожидал. Эфрита вышла из комнаты, а её отчим буквально пресмыкался перед ней, словно это он был ничтожный раб, а она его повелительница. После этого жизнь в поместье кардинально изменилась, прекратились вакханалии; Эфрита формально став женой своего бывшего отчима, фактически стала хозяйкой поместья. Мать умерла несколько лет назад, сказались «любовные» ухаживания. Девушке, люто ненавидевшей своего муженька, очень хотелось отправить его к праотцам, но существующий уклад не позволял женщинам быть формальными владелицами поместий и входить в институты власти. Ей ничего не оставалось как терпеть присутствие этого ничтожества, что никак не делало её существование счастливым. И тут в жизни Эфриты произошло второе значимое событие. Во время одной из своих медитаций она почувствовала присутствие на этой бренной земле очень близкого ей человека. О судьбе своих братьев и сестёр по отцу она ничего не знала. Их матерей так же всех раздали в качестве наложниц, и скорей всего их дети влачили рабское существование; Но не её брат Нитухмат, которому от отца так же достался великий дар, благодаря которому он достиг немалых высот. После смерти матери молодая девушка просто отчаянно нуждалась в советах и помощи старшего брата, так как в её окружении были лишь завистники, могущие что то посоветовать лишь с прицелом на собственные выгоды, и Эфрита это хорошо понимала. В один прекрасный день Нитухмат прибыл в столицу в качестве сопровождающего груза податей из провинции; Закончив дела по передаче груза сразу же отправился к сестре. Радости от встречи не было предела. Выслушав сетования сестры на то в каком неестественно браке она состоит, Нитухмат предложил ей очень простое решение. Из Ниппура в столицу прибыл молодой человек. Муж Эфриты с радостью узнал в нём своего однажды пропавшего сына, и сделал его единственным наследником. Наследство не заставило себя долго ожидать, так как хозяин поместья в скорости благополучно отправился в мир иной, а Эфрита, уже далеко не формально, стала супругой нового владельца; И к следующему посещению столицы Нитухматом гордо продемонстрировала ему розовощекого племянника.
Теперь пришло время и ей помочь брату, на этот раз тайно приплывшему в столицу на одном из деревянных виманов. Доставшееся по наследству её мужу положение весьма приближенного к Владыкам позволило выделить щедрое вознаграждение одному из жрецов Великой пирамиды, которые занимались там изготовление артефактов для Владык, на словах всячески поносивших сие богохульство. Кроме наконечников копий, изготовленных из привезённого Нитухматом мельтиора, жрец из собственных запасов сделал еще щит, шлем и нагрудные латы. Такие доспехи могли себе позволить лишь верховные воины, командующие всеми Атланскими отрядами, и за них пришлось отдать практически все ценные вещи, имеющиеся у Эфриты с мужем, но для брата, столь кардинально изменившему их жизнь к лучшему, им было не жалко отдать всё до последнего.
Нитухмат с восхищением рассматривал столь щедрый дар своей сестры. И без того весьма искусный и натренированный воин, к тому же обладающий даром силой мысли вносить хаос в действия противника, в таком облачении становился практически непобедимым.
Перед тем как покинуть столицу Нитухмат посетил то место, куда стягивались ресурсы со всех провинций. Владыки затеяли строительство огромного храма, в котором предполагалось возносить хвалу богам, чтоб они снова не наслали на землю тех бедствий, которые обрушились на голову их предков.
Закончив дела в столице, Нитухмат отправился нагонять свой отряд, который особо не торопился углубляться далеко, поджидая своего командира. В первой же стычке с одним из местных племён великий воин смог оценить приобретённую мощь. Он один вышел против более дюжины противников, и в считанные минуты буквально разметал их; Остальные воины племени в страхе разбежались, а кто не успел — сдались на милость победителю, умоляя великого духа в сияющих доспехах пощадить их. Остальным членам отряда даже не пришлось участвовать в схватке, им осталось лишь связать пленников и загрузить их в деревянный виман, на котором сюда приплыли. Раньше так удачно вылазки не происходили. Местные мужчины были далеко не слабыми противниками, искусными охотниками и умелыми бойцами, поднаторевшими в искусстве поединков в бесконечных стычках с еще более дикими кочевниками. Но Убейдский отряд еще ни разу не потерпел поражения. У аборигенов оружия из металла было крайне мало, чаще всего их вооружение состояло из копья с костяным наконечником, дубовой палицы, да охотничьего ножа из низкокачественного металла, им было нереально противостоять воинам с более качественным бронзовым оружием и доспехами;
Но в задачи Убейдцев и не входило просто разгромить противников, целью был захват пленников, которые чаще предпочитали погибнуть в схватке, чем дать себя скрутить. Зато сегодня количество занятых мест в трюме для будущих рабов Атланской империи заметно прибавилось. Еще пара таких стычек, и можно отправляться домой. Раньше практически все поселения людей находились рядом с берегом реки, и найти их не составляло большого труда, нужно было лишь периодически подниматься вверх по течению. После участившихся набегов чужеземцев местное население поняло какую опасность представляет появившийся на реке большой деревянный виман, и свои поселения делали вдали от реки, при этом тщательно их маскируя. Но и его воины сменили тактику, теперь они не нападали на отдельные рыбацкие лодки, без этого промысла местное население не могло обойтись даже под угрозой нападения, а прослеживали куда рыбаки будут относить улов. Вот и сегодня от передового дозора, скрытно двигавшегося вдоль берега, вернулся посыльный, доложивший об обнаружении группы рыбаков. Разведчики начали отслеживать место расположения их поселения, и к моменту прибытия основного отряда местоположение аборигенов скорей всего уже будет известно. Виман причалил в указанном посыльным месте, отряд расположился лагерем недалеко от берега, и стал ждать прибытия дозорных. Но ни в этот, ни в последующие два дня разведчики не объявились. Это случалось уже не в первой, и особенно злило Нитухмата. В открытых стычках его воины практически никогда не несли потери, за редким исключением, когда воин, разгоряченный пылом схватки, сам просил товарищей оставить их один на один в поединке с каким ни будь могучим дикарём, да еще и кидал ему бронзовое копьё, чтоб в схватке победил сильнейший, а не лучше вооруженный. Сначала Нитухмат почём зря костерил подчиненных за столь беспечное отношение к собственной жизни, но потом перестал, поняв, что воинам надоело сражаться с заведомо более слабым противником; И им хотелось показать свою силу в равном поединке. По уже сложившейся традиции побеждённого поединщика, если он оказывал достойное сопротивление, старались не убивать, а только ранить, лишь обозначив его полное поражение. Раненому потом прикладывали целебные снадобья, и не сажали в трюм с другими пленниками, а отпускали восвояси. Хоть и редко, но случалось и так, что побеждал в таком поединке местный боец. Его воины не испытывали при этом к победителю ненависти, а так же с почетом отпускали. С такими потерями Нитухмат смирился, тем более, что происходили они довольно редко. Теперь же, уже в который раз, посланные разведать местные поселение для последующего нападения, сами попадали в засаду, и весь дозор потом находили убитыми, а снявшееся с места племя аборигенов не оставляло никаких следов, по каким его можно было найти. Похоже и сегодня разведчики попали в такую засаду. Напавших на них скорей всего не удастся догнать, но еще один неписанный кодекс чести его отряда гласил, что тела погибших товарищей нужно найти и с почестями похоронить, а не бросать на растерзание дикому зверью. Быстрей всего поиски дали бы результат при разделении на группы, но в этом случае небольшой отряд в свою очередь мог попасть в засаду, поэтому отправились на поиски все вместе. Благо посыльный то же примерно знал куда могли двигаться разведчики. Эта предосторожность оказалась очень оправданной, на отряд напали. Передовая группа просто упала замертво, хотя нападавших никто еще не видел, затем и на основную группу посыпались маленькие копья, но видимо выпущенные с невообразимой силой, так как легко пробивали даже бронзовые щиты, еще несколько его сотоварищей упало замертво. Но его воины не были трусливыми дикарями, падающими в ужасе на колени при виде блистающих доспехами Атланов, они рассыпались, и стали перебежками продвигаться вперёд на невидимого противника, укрываясь за деревьями, так как на защиту за щитами не приходилось уповать. Нападавшие и не подумали сбежать после столь удачного нападения из засады, как это делали охотники из местных племён, а сами пошли в атаку. За всё время существования его отряда они провели не меньше веера сражений и стычек, и всегда основным настроением воинов была непременная уверенность в победе, сейчас же первый раз командир Убейдцев видел на лицах своих сотоварищей лишь откровенный ужас. На них с огромной скоростью надвигался отряд демонов, восседающих на больших стремительных животных, фигуры демонов закрывали доспехи, которые блистали цветами мельтиора, а в руках у них были огромной длины кинжалы, которыми они разбивали бронзовые Атланские щиты, словно это были скорлупки. Всего половина дюжины свирепых солдат в мгновение ока разнесла в клочья отряд Убейдцев из четырёх дюжин опытных и хорошо вооруженных воинов не знавших доселе поражений, треть отряда уже лежало вокруг со страшными ранами. Надо было как то спасать положение, и Нитухмат скорей интуитивно сделал мысленный посыл, означавший, что он вызывает на поединок вражеского предводителя. К своему удивлению он получил четкий ответный посыл, означавший согласие на единоличное противоборство. Нападавшие прекратили крошить его воинов, один из них слез со своего животного, и безошибочно найдя глазами Нитухмата кивнул ему головой, дескать давай, я готов. После того как Нитухмат закончил обучение приемам боя у опытных наставников он не проиграл ни одного единоборства, хотя против него выступали и самые опытные воины, проведшие не один веер поединков. Про стычки с дикарями вообще не стоило говорить, после облачения в мельтиоровые доспехи он мог в одиночку сокрушить всех воинов племени. Но сейчас перед ним был соперник не просто равный по силе и вооружению, а похоже его превосходивший. Он играючи срубил древко копья своим невообразимой длины кинжалом, когда Нитухмат сделал выпад, целясь в незащищенное шлемом место; Потом со страшной силой ударил своим оружием по щиту. Теперь изумление можно было прочесть уже на лице демона, хотя скорей всего это был всё таки смертный человек. После такого удара бронзовые Атланские щиты воинов просто лопались, но не зря Эфрита отдала за доспехи для брата целое состояние, предвидя, что однажды это спасёт ему жизнь. Мельтиоровый щит видимо был способен выдержать любые удары, любым оружием. Нитухмат выхватил кинжал, и хорошо отработанным приёмом, позволяющим избежать удара противника копьём, ринулся ему навстречу, при тесном сближении копьё становилось бесполезным, и противостоявшим в поединках никогда не удавалось избежать удара кинжалом, реального с врагами или имитирующего при тренировочных спаррингах, так как свой нож, уповая на копьё, еще никто не успевал даже вытащить из ножен. Но в этот раз безотказный приём у Нитухмата не получился. Его противник уже держал кинжал в руках, а благодаря его длине просто не подпускал Убейдца к себе, легко отбив его выпад. И не просто не подпускал, этот воин совершал кинжалом какие-то неведомые движения, в результате которых у Нитухмата создавалось впечатленье, что у него перед лицом мелькает дюжина острых лезвий. На мгновение он растерялся от этой картины, и этого мгновения хватило, чтоб пропустить сильный удар по голове. Не будь на нём мельтиорового шлема, от такого удара голова просто бы раскололась пополам, но дар сестры уже второй раз сохранил ему жизнь, Нитухмат лишь упал без чувств.
Очнувшись от сильнейшей контузии горделивый воин не сразу понял где находится. Звуков он вообще не слышал, в голове лишь стоял непрерывный гул, а при каждом движении возникало ощущение словно его накрыли большим медным тазом, и колотили по нему палками при каждой попытке пошевелится. Зрение тоже мало помогало. При малейшем повороте шеи перед глазами лишь начинался хоровод разноцветных кругов. Лишь спустя некоторое время Нитухмат более менее смог прийти в себя, вспомнить последние события, и оценить ситуацию в которой находился. Он, и с две дюжины уцелевших и не сильно пострадавших воинов сидели связанные под большим навесом из веток деревьев и прибрежного камыша. Рядом лежало еще несколько человек, которым явно больше досталось «на орехи». Надо отдать должное их врагам, раненые были перевязаны. Среди разоруженных и связанных пленников были и воины, оставленными охранять виман; Верёвки которыми они были связаны так же были из трюмов вимана, что не оставляло сомнений в отсутствии надежд на какую-либо помощь. Охранял их небольшой отряд аборигенов, хоть они и не участвовали в последней стычке, но все щеголяли в трофейной Атланской амуниции. Как то не складывались последние события с наблюдаемым сейчас. Ну не могли эти дикари сокрушить его непобедимый отряд, хотя явно были в союзе с теми кто это сделал. Так кто же низверг его с пьедестала самого могучего и неуязвимого воина ойкумены? Наверное это местные демоны или боги, идолы которых стояли во всех прибрежных поселениях, вняли мольбам охотников и рыбаков, поклонявшимся этим идолам и приносившим жертвы к алтарям с просьбами защитить от воинственных чужеземцев. Кто же еще мог бросить вызов воинам могущественной империи, единственной кто пользовался наследием предков, и окруженной лишь народами ведущими примитивный образ жизни. Хотя еще в пылу сражения у Нитухмата была уверенность, что они сражаются далеко не с демонами, не смотря на весь антураж их передвижения на животных, неведомого вооружения и искусства ведения боя. Такого рода уверенность не первый раз у него возникала, и основывалась она не на догадках и наблюдениях, а на более высоком уровне восприятия реальности, данной носителю редкого дара предков. Когда на вызов к поединку отозвался предводитель их противников, у Нитухмата мелькнула мысль к разгадке сущности стоящего перед ним, но довести её до конца помешала полная сосредоточенность на бое. Вспомнить о своих догадках позволило новое событие. К охранникам из местного племени, сущность которых не оставляла у Нитухмата никаких сомнений, не смотря на их облачение в Атланскую амуницию, подошел один из тех воинов с которыми сражался его отряд. Он явно был здесь чужаком, так как с аборигенами общался на языке жестов, изредка произнося слова, не понятные не только Нитухмату, но и местным жителям, которые хоть и общались на своём примитивном языке, но всё же он был одних корней с Атланским, и захваченных рабов из здешних мест не нужно было с нуля учить языку повелителей, а лишь дополнить словарный запас неведомыми для дикарей словами. Нитухмат кажется понял откуда этот чужак, он уже встречался с людьми похожей внешности и манерой речи. Это было год назад, во время похода далеко на север в верховье реки, впадающей в закрытое северо- восточное море. Найденный в тех краях мельтиор они тогда списали на случайную находку тамошними дикарями артефакта предков. Но ведь они не просто нашли этот драгоценный метал, но и сумели его обработать, изготовив наконечники для копий, чего не мог сделать ни один мастеровой в его провинции. А если в тех неведомых землях есть люди обладающие даром предков, то вполне возможно Атланская цивилизация не единственное сообщество людей не впавших в дикость, и где то есть империя не уступающая, а даже превосходящая их собственную, и так же окруженную неразвитыми племенами одной с ними крови, на которых и наткнулся их отряд. Вполне логично, что эти люди, обнаружив следы нападения чужаков на земли, которые они считали своей собственностью, отправились искать тех, кто посмел вторгнутся в их владения. Эти домыслы вполне сочетались с тем, что Нитухмат однажды узнал из древнего манускрипта, рассказывающего об устройстве мира до того как горделивых предков покарали боги. В нём описывалось, что их прародина — Антлантида не была единственным центром мира. На другом конце света находился другой город, населённый народом, не уступающим величием Атлантам. Более того, он был намного древнее, так как их праотцы именно из него отправились строить новый мир, прокляв старый, так как его Владыки пресекали любое отхождение от непоколебимых устоев еще более древней расы людей, игнорируя тот факт, что эти каноны давно и безвозвратно устарели. Старый и новый мир после этого находились в состоянии постоянной вражды. Атланты построили новый мир, уцелевшими плодами развития которого их потомки до сих пор пользуются. Но и старые Владыки не утратили при этом своего могущества, и это доказали чужаки, которые скорей всего и были их наследниками. И если их могущество сохранилось в той степени, которую они продемонстрировали в битве с намного превосходящим их по численности отрядом Нитухмата, то самих Атлан ждёт участь которую они уготовили своим менее развитым соседям, быть лишь покорными рабами.