ГЛАВА 15
…Женщина смутилась, суетливо посторонилась, давая оперативнику войти
- Что же вы без предупреждения?..
- Я звонил Нине Максимовне.
- Она ничего не говорила… Да вы проходите, проходите! Хотите сюда в гостиную, хотите в кухню. Я сейчас чайку организую. Мамы пока нет - она на минуту в аптеку отлучилась. Но должна скоро вернуться.
- А вы Ольга Константиновна?
- Ольга Константиновна. – Хозяйка вдруг отчего-то смутилась. – Вам документы показывать?
- Зачем?
- Вы же из полиции. Допрашивать нас будете…
Самохин улыбнулся
- Зачем допрашивать? Просто поговорить.
Женщина вздохнула, коротко пригласила
- Тогда присаживайтесь.
Она вернулась с подносом, расставила чашки и вдруг к чему-то прислушалась, закусила губу, нахмурилась.
- Вы пока угощайтесь, а я… я сейчас… я скоро вернусь…
Она ушла в другую комнату. За дверью послышалась слабая возня, стон, короткий всхлип
…Ольга Константиновна устало опустилась в кресло напротив
- Простите. Там… - Она кивнула через плечо на дверь, откуда только что вышла, - …там муж. Ему нужно принимать лекарства. У него… Ну, вы должно быть знаете…
Самохин кивнул. Женщина потянулась к чашке, пригубила
- Так о чем вы хотели со мной поговорить? Если о погибших детях… - Она выразительно качнулась, покачала головой, – с нами следователи уже беседовали. И ничего нового к тому, что уже рассказывала, я сообщить не могу.
- Вы в курсе, что ваша свекровь сделала заявление?
- О том, что ребят убили?
- Да.
- Мы с мужем об этом знаем.
- Поддерживаете такую версию?
- Нет.
- Категорически?
- Категорически.
- Но ваша свекровь…
- …старый и не очень здоровый человек. И с этим нужно считаться, капитан. К тому же ей столько пришлось в жизни пережить… Какая психика выдержит? У нее почти вся родня погибла. Погибла! Не умерла от болезней, не увяла от старости, «не ушла» в результате какого-нибудь несчастного случая… И в подсознании, наверное, это отпечаталось, сложился такой себе «пунктик», что мы, члены семьи, не можем «уходить» нормальным, как все остальные люди образом, но только в результате насилия. По-хорошему, ей давно уже нужен грамотный психотерапевт, а не следователь.
- Вы с ней ладите?
- Да. Она замечательный человек.
- Предлагали помощь?
- Имеете в виду психолога?
Самохин кивнул. Женщина горько улыбнулась, покачала головой
- Как я могу? Была бы я дочь, тогда, конечно… Но я невестка. Хотя и родня, но не кровная. Как бы ненастоящая.
- А у вас мысль об убийствах детей была?
- Как не быть, когда тебе изо дня в день мозг выгрызают… Мол, кто-то задался целью свести в могилу всю нашу семью. Был момент, я по улицам боялась ходить - оглядывалась постоянно. Везде мерещились киллеры с мачете. Едва рассудком не тронулась. К психиатру пришлось обратиться. Сейчас на антидепрессантах.
- А остальные дети где? У вас ведь еще двое?
- Я их к матери отправила. Свекровь настояла. И я не стала спорить. Зачем? Если ей легче думать, что наши мальчики погибли, пусть будет, что погибли. Что это меняет в существе трагедии? Они из своих могил не поднимутся…
Женщина слабо качнулась, умылась ладонями, задумчиво уставилась перед собой
- Только я не понимаю… Если это действительно убийства, то должен же быть мотив. Непременно должен! Уже по определению! А его нет. Вообще! Вспомнили всех. Всю родню, всех знакомых, даже однокурсников, даже с кем в школе учились! Кого, когда, где мы обидели? Кого так задели?! Даже «крестников» старших Березиных – старика и сыновей – перебрали. Вы бы письма почитали, что Савве Ильичу с зоны писали. Его же даже урки, оказывается, уважали. Представляете?! Он их ловил, закрывал, - а они: «если тебя, Сава, кто обидит, ты только скажи…» Что уж говорить о детях? Они чем могли кому-то насолить?! Что?!, ну что?! мог совершить мой бедный маленький Коля, чтобы захотелось, как утверждает свекровь, сбросить его с крыши…
Самохин кашлянул в кулак
- Вы знали, что он употреблял наркотики?
Женщина поникла, сказала тихо
- Ну что значит «знали»?..
- Но догадывались?
- Здесь тоже проблема. Мы с мужем никогда не имели дело с наркоманами. Вот говорят, их сейчас много развелось… А я, представьте, их в живую ни разу не видела. Нет среди наших знакомых и друзей наркоманов! Я не знаю, «что такое наркомания» и как она выглядит. Тем более у семилетнего ребенка. Мне не с чем было это сравнивать, понимаете?.. Учился Коленька хорошо, отметки только отличные, замечаний нет, учителя его обожали. И в страшном сне не могло присниться, что он способен на такое. Впрочем… Наверное, как у всех. Наркоманами не рождаются. Это… Это как онкология. Сегодня человек здоров, а завтра - уже неоперабелен. И кто ответит, почему? Откуда этот «рак» берётся?! Подруга – она федеральный судья - рассказывала о сыне. Рос парнишка – добрый, умненький, славный мальчик, - танцами увлекался, студию посещал, в конкурсах участвовал, прокурором, между прочим, мечтал стать. И вдруг в один момент - всё под откос. Однажды на какой-то вечеринке кто-то дал что-то попробовать… И теперь - героинщик. Считай, жизнь закончилась. И тоже, наверное, мысли не держал, что с ним такое может приключиться. С другими - да. Потому что то - другие…
Женщина уронила голову на руки, закачалась, как от боли.
- Свекровь тоже кричит: мы – «не такие»! Какие, - спрашиваю, - «не такие»? Когда мы люди. А люди все не святые. Обыкновенные. Не избранные – обыкновенные. Меня в школу вызвали. К директору. Коля пытался… вешаться. «Зачем?!!» - ору. А он лицо отворачивает, прячет, молчит. Я к психологу побежала. Посоветоваться. И он выдал: мол, это не баловство, не хулиганство, это - диагноз. Шизофрения. Которая в последствии может иметь самые разные формы. Человек может страдать ярко выраженными психическими расстройствами, а может, и не ярко: сделаться либо таким себе буйным, с девиантным синдромом психопатом, либо - тихим дуриком. Или химическим наркоманом. Или игроманом, или убийцей-дистройером, то есть серийным убийцей. А, может, трансформироваться в патологического сластолюбца, который ни одной «юбки» не будет пропускать, или в «кидалу» - особо циничного мошенника. Я была в отчаянье. Спрашиваю, что нужно делать, чтобы до этого не дошло? А спец только глаза отвёл: если бы, говорит, я знал… Наблюдайте пока. Кириллу сказала, он не поверил. Пошли уже вместе к другому доктору, а там и к третьему. И те слово в слово повторили, что сказал первый – не лечится. И тоже посоветовали сына за руку водить, – может, «перерастёт»…
Ольга Константиновна пошарила в кармашке, достала, проглотила таблетку
- Мужа это окончательно добило. Он к тому времени уже болел. Но на «химию» опухоль реагировала хорошо - уменьшилась в размерах, новых очагов не было, старые исчезли. Мы так радовались. А тут… Просто как обвал. За неделю слёг.
- С ним можно поговорить?..
Женщина отчего-то спрятала глаза, потом обмякла
- Ну что же… «Поговорите», конечно…
Она встала, подошла к двери, широко распахнула
- Прошу…
Самохин всмотрелся в сделавшееся неприятно-отчужденным лицо, не понимая такой перемены. Отчего-то уже робея, он суетливо продвинулся к двери и вдруг ошеломленно замер, где стоял, - перед ним на высоких белоснежных подушках лежал… скелет. Он спал.
Женщина указала на стул сбоку кровати, засуетилась со злым ехидством
- Да вы присаживайтесь, присаживайтесь! Не стесняйтесь! А хотите… - Она кивнула на мужа - я его разбужу? Конечно, его нужно «допросить»… А как же… Непременно…
Самохин отстранился, покраснел
- Не нужно будить. Простите.
. . . . . . . . . . . . . .
…Нина Максимовна медленно листала альбом, рассматривала фотографии тоскующими глазами. Иногда она брала их в руки, гладила, дышала на них, надолго замирала. Самохин ее не торопил.
- …А это Валерик. Здесь ему три года. Только в детский сад пошел – коленки все сбиты. Невестка тогда на меня обижалась. Не хотела она его в ясли отдавать - жалела. Я настояла. Ребёнок должен быть в коллективе с самого раннего возраста – тогда ему легче в жизни адаптироваться. Иначе - социопат. «Мамки», «няньки» не людей - эгоистов растят. Отсюда все беды. А детвора общество любит, привыкает к нему быстро. Да и не на пожизненное же их в группу отдаём. Наш ходил с удовольствием. – Старушка перевернула страницу. – А вот Славик. Сколько же ему здесь? Шесть? Пять? Нет, не помню. Это они с отцом на отдыхе. А вон там Валерик в песке возиться, видите? Коленьки тогда еще не было, не родился. А вот они уже всей семьёй…
Самохин вгляделся в фотографию и вдруг удивился
- Погодите, погодите… Это ваша невестка?!
- Да, первая.
- Первая?! Гм… А я думал Кирилл Савич был женат один раз…
Нина Максимовма скорбно вздохнула, покачала головой
- Нет, дважды. Он вдовец. Оленька у него - вторая.
- А дети погибшие, тогда получается, чьи?
- От первой супруги. Бедняжка погибла через несколько месяцев после рождения Коли. Мальчик ее не знал даже по фотографиям: Ирочка не любила фотографироваться. Говорила, что нефотогеничная. И вот как потом сложилось... Старшенькие, Валерик со Славиком, пусть смутно, но мать помнили, а этот… Спросил как-то, я полезла в альбом, а там… ни одной путевой карточки. Даже на свадебных, тех, что сохранились, она отчего-то всегда с опущенной головой – будто отворачивалась, прятала лицо. Это как знак такой, что не задержится она здесь, на этом свете, надолго.
- Дети тосковали?
- Не то слово. Но Кириллу повезло - вторая жена тоже очень хорошей оказалась. Красивая и добрая. А это, знаете ли, большая редкость сейчас. Девицы корыстные пошли. Им не мужей – готовых принцев подавай. Работать, учиться не хотят – только в чужие кошельки заглядывают. Чувства, отношения «уже не в моде». Главное - деньги. Не понимаю я этого. Ну, сколько человеку для счастья нужно «долларов»? И что с ними делать? Особняк купить, машину? Ну, положим… А дальше?.. Дальше-то что?! Гонять на тачке, шастать по ночным кабакам? И так всю жизнь? И в чем же здесь «счастье»?! Красота теперь – товар. И все стараются не продешевить…
Самохин деликатно возразил
- Среди красивых тоже много порядочных.
- Хм… Как-то не замечала. А вот Ольга - исключение. Дети приняли ее сразу. Мы волновались: как они сойдутся. Но нет, обошлось. Она заменила им мать. А Коленька так и вовсе уверен был, что она ему родная. Даже не поверил, когда сказали, что она - «тётя».
- А кто сказал?
- Уже и не помню сейчас. Да это и неважно. Мы никогда этого не скрывали. Зачем? Тем более и по отношению к покойнице это было бы несправедливо, предательством даже. Она не виновата, что всё тогда так сложилось.
- Как она погибла?
- Автомобильная катастрофа. Только не здесь, не у нас. В Швейцарии. Она по делам туда летала – в наследство вступать. Улетала на пару дней, получилось - навечно. И знаете, словно как специально на смерть отправлялась, словно это уже ждало ее там. Она же в той аварии единственной погибшей оказалась. Вот и не верь в судьбу. Вы не представляете, каким это было горем. Кирилл чёрный ходил.
Самохин спрятал глаза. Старушка вгляделась в него, скорбно поджала губы
- Молод ты еще, чтобы судить…
- А я не сужу…
- Думаешь, не знаю, о чем подумал? Дескать, о каком «горе» щебечете, мамаша, коли через полгода уже новую невестку в дом приняли, на свадьбе ее гуляли.
- Это ваше личное дело.
- Это ты правильно, сынок, заметил. «Личное». Но только если ты свободен и одинок. А если дети… О личном забудь. Им мать нужна была. Тосковали они очень. Привязаны были друг к дружке – ты не представляешь как. Звали ее. В город бывало выйдем, на аттракционы, – ну чтобы отвлечь их малость, - а они в толпу уставятся, её высматривают… А однажды, случайно, в общем, получилось, Ольга в гости зашла, – и это решило дело: детвора на ней повисла, не отпустила больше. Кириллу пришлось жениться. И хорошая пара получилась. Потом Димочка с Петрушей родились. Они близняшки. Но Оленька своих никогда не выделяла – одинаково всех любила. А братья дружили. Старшие за младших - горой. Ну что ты…
Женщина улыбнулась. Мысль о внуках была ей приятна. Самохин покосился на альбом
- К слову, о дружбе. А приятели Кирилла? Они как отнеслись к этому браку?
- Да нормально отнеслись. Он Ольгу ни у кого из них не отбивал.
- Как они познакомились?
- Они работали вместе, в одном отделении. Он – врач, она – медсестра.
- Ольга встречалась с кем-нибудь? Имею в виду до замужества? Возможно, брошенный ухажёр остался, нет?
- Насколько мне известно, нет. Во всяком случае, мужики морды друг другу не били, отношений не выясняли. Да и странная тогда получается месть: самого Кирилла, нового хахаля подруги, не тронули, а его детей… Дети-то здесь причем? Их за что? А если уж и мстить, то, наверное, не чужим, а ее собственным. Как не крути, а свое всегда больнее болит…
(продолжение следует...)