Ванечка был очень огорчен, что его соседу, Тимуру, купили эту новенькую замечательную машинку. Такая красивая и блестящая, да еще и на радиоуправлении. И фары включаются. Оставалось только завистливо "глотать слюни", глядя на такую красоту.
Всем двором бегали за машинкой, даже на обед уходили нехотя, под сердитые окрики обеспокоенных родителей.
Ванечка тоже хотел, чтобы его могли позвать родители, но жил он только со старенькой злой бабушкой, которой его подкинули грудным ребенком. Бабушка души в нем не чаяла, компенсируя отсутствие своих детей и внуков. Но за провинности и ремня не жалела. " Если все молодому позволять, так и вырастет бестолковым", так она всегда говорила подруге, когда та приходила в гости. Особенно сильно досталось, когда Ваня укусил в песочнице обидчика. Точнее обидчицу, девочку, которая бросалась песком и попала в глаза. Ну да, укусил, не бить же ее, дуреху. Да и было это еще в детском саду, сейчас то он уже школьник, уже второй класс "на носу". И еще один раз вспомнил Ваня, когда отхлестала его злая бабка шнуром от утюга. И ведь сам то он не виноват был. Вышел за хлебом, а тут старшие ребята. Подшутить решили, "взяли на слабо" Ваню, что не сможет до кладбища дойти. Кладбище то не далеко, километра три, но тропинка через лес идет. Идет Ваня через лес, и нет кругом никого. Тут, откуда ни возьмись, цыганка старая на тропе появилась. Вся в обносках, на голове платок разноцветный, с узорами, и такая же юбка. Посмотрела на него так странно, Ване даже показалось, что глаза красным светом блеснули. Но Ваня, парень не из робких, хоть и тихоня. Подошел, поздоровался вежливо с бабушкой, хоть и побаивался. И когда глянул ей в глаза, увидел, что зрачки белым затянуты. "И как она видит меня, если слепая? " Цыганка тоже поздоровалась и говорит: "Знаю я тебя, Ваня, и отца твоего знаю. И вот что тебе скажу. Как настанет тебе восемь лет, свидишься с ним, и сделает он тебе подарок, о каком и не мечтаешь. А сейчас ступай домой, нечего тебе на кладбище делать, да и бабушка твоя, поди, заждалась". Тут Ваня вспомнил, что выходил то за хлебом, попрощался и понесся домой.
Бабушка, как водится, уже обзвонила все инстанции и успокаивала себя валерианкой, ведь ребенка не было больше часа, когда до магазина идти пять минут. "Заявился, пропащий? " - только и сказала она, стоя в коридоре с этим болючим шнуром. А потом Ване влетело.
И вот, сидит он, уставший, на лавочке, вспоминает эти события и смотрит, как ребята бегают за машинкой. А ведь всего пару дней назад он тоже мог бы получить в подарок такую машинку. Пару дней назад ему исполнилось восемь лет. Но папа так и не пришел, на что в тайне надеялся Ваня. "Наверно цыганка обманула. Да и откуда ей меня знать", подумал он. И подарка, кроме пирога от бабушки, ему не досталось.
Вот ребята забежали за угол дома, а Ваня решил обойти этот дом с другой стороны, чтобы их встретить. Там, правда, нужно было пролезть через кустарник, но тропы были уже протоптаны. Лезет Ваня через кусты и слышит сзади рык. Огромный серый пес подкрался сзади. Зубы оскалены, из пасти стекает слюна с пеной, глаза сверкают красным. Тут стало действительно страшно. Ваня попытался выпрыгнуть из кустов, но зацепился за ветку. И щиколотку пронзила боль.
От внезапного укуса ребенок так заорал, что пес наверно испугался. Больше Ваня его не видел. Хлюпая носом, приковылял домой. Бабушка сразу же вызвала врача и нога была перебинтована. Даже прививки назначили от бешенства, правда, не сорок в живот, а по одной в плечо.
Вечером, как ни старался Ваня отпроситься погулять, бабушка была непреклонна.
Ночью пришли странные сны. Снилось, что летит Ваня над ночным полем, словно ветер, и различает каждый колосок, каждую травинку. Видит норку полевой мышки, видит зайца, убегающего от него. Догоняет и перекусывает ему шею. И так ему радостно от этого, такой аппетит разыгрывается, что Ваня тут же проснулся. Проснулся ночью, в холодном поту, ловя ртом воздух от ужаса. Огляделся по сторонам, прислушался к себе. Все хорошо, это лишь сон. Только место укуса пульсирует и разливает тепло от лодыжки к колену.
Следующие несколько ночей тоже снились странные сны. То он мог во сне слышать шуршание травы, поедаемой диким лосем, слышать биение его сердца, и во сне знал, что может добежать до него за пару секунд, хотя лось был далеко за деревьями. То видел людей с факелами, древними фитильными ружьями и острыми рогатинами, в какой-то глухой деревне, и понимал, что нужно держаться от них подальше, ведь люди ищут его.
Но сны были только снами, причем высыпался он замечательно. И нога заживала на удивление быстро.
И вот осталось два дня до начала школьных занятий. Весь день Ваня подписывал тетради, дневник, собирал портфель. К вечеру, умаявшись и поужинав, все-таки отпросился погулять во дворе. Тимур тоже вышел со своей машинкой, но теперь она уже никого не удивляла. Солнце уже село и настали сумерки. Ребята со двора разбежались по домам, с Ваней остался один Тимур. Он был на год старше и всегда держал себя так, будто Ваня ему что-то должен. Вот и сейчас он решил показать свое превосходство и стал задирать младшего "на пустом месте". В вечерних сумерках блеснула Луна, отражаясь алым в глазах Вани. Он ощутил что-то странное, но до боли знакомое в душе. Это было, словно голос из забытого детства, только еще глубже, еще более потаенное чувство. Не своим голосом он сказал Тимуру :" Идем, я покажу тебе кое-что интересное. Тут недалеко, за углом дома". Тимур, в качестве издевки, взял его за воротник. Так они и зашли за угол.
Домой Ваня пришел радостный. Бабушка снова причитала, что он задержался и она больше не отпустит его гулять так поздно. А Ванечка стоял счастливый в коридоре, улыбался, пряча кровь на клыках, и сжимал спрятанную в кармане отгрызанную детскую кисть.