История написана по мотивам реальных событий
У меня был знакомый. Родственник друзей. Я опишу его, следуя жизненной правде, лишь имя дам другое: Алексей Семенович.
Он был прост в общении, открыт и доброжелателен. Заядлый рыбак, он часто ходил на рыбалку и щедро делился с родней уловом. Обеды обычно готовил сам, наваривая по целому ведру ухи или борща. Но, что меня всегда удивляло, никто в семье никогда не знал, чем заняты другие, куда ушли и на сколько. Да и ладно бы, везде свои традиции, но не только это было странным. У Алексея Семеныча была оригинальная привычка.
Тогда сотовых телефонов не было, только стационарные. Цифры набирались вручную, и нередки были ошибки. Замешкался, крутя колесико, - ошибся на цифру.
Обычно к этому относились спокойно. А вот Алексей Семеныч устроил себе забаву. Услышит, например, в трубке: “Позовите Петю!” и начинает творить. “Он умер,” – спокойным трагическим голосом. Человек в шоке: “Как? Когда?...”. А тот еще и подробностей напустит: “Вчера. Завтра будем хоронить.”. Абонент бросает трубку, а Алексею Семенычу хоть бы что. Мол, не ошибайся. Жестокой, безжалостной была “забава”, но… из песни слова не выкинешь, так было. Кто знает, сколько инфарктов случилось на том конце связи. Дед Алексей не был злым, он просто никогда ни о чем серьезно не думал. Но не зря говорят, что воздается каждому по делам его.
…Максим работал в конструкторском бюро и считался успешным специалистом. Жил он в небольшой, но уютной квартире, полученной в наследство, а младший брат студент Вадик жил с мамой. Мама души не чаяла в сыновьях, самыми счастливыми были для нее дни, когда маленькая дружная семья собиралась вместе. Летом, перед последним курсом, Вадик уехал на несколько дней в село под Новгородом навестить тетю. Вспомнив, что давно не звонил маме, Макс набрал номер. Незнакомый мужской голос привел его в недоумение. Брат вернулся раньше?.. Связь плохая, эфир искажает голос… “Вадик?” – нерешительно произнес Макс. “Его нет, он умер,” – короткая фраза ударила в висок. “Как?” – захлебнувшись воздухом, молодой человек откинулся на спинку стула. Мужчина еще что-то говорил, но Макс замер, уронив трубку на стол.
Придя в себя, через десять минут он позвонил еще раз. “Мама, что с Вадей?”. “Не знаю, сынок…” – материнское чутье заставило женщину насторожиться. "Почему ты спрашиваешь?” - дрогнувшим голосом прошептала она. Схватив ключи от машины, Макс сломя голову ринулся по лестнице.
Пока карета Скорой помощи с маячком и сиреной летела на красные сигналы, а женщина с посеревшим лицом и проступившей синевой над верхней губой неподвижно лежала, не подавая признаков жизни, Макс отчаянно крутил циферблат. Тот конец провода отвечал длинными безнадежными гудками. “Обширный инфаркт. Прогноз неясен, приходить пока не надо”. Двери реанимации закрылись.
Вечером Макс услышал долгожданный голос брата. Он был весел и разговорчив. С утра компанией ушли в лес рыбачить на дальних озерах, и тетю Аню уговорили, она ведь в прошлом тренер спортшколы. Услышав ответ, Вадик, похватав вещи и таща за собой объятую трепетом тетю, бросился на вокзал.
Не сразу поняли эти люди, что с ними случилось. Понадобилось несколько дней для анализа событий. А когда поняли… Я не знаю, как описать их чувства. Отчаяние, безысходность, но главное – как может человек просто так, походя разрушить жизнь не знакомой ему семьи. Это было недоступно их пониманию. Однако несчастья не кончились. Возвращаясь от врача и едва сдерживая накипающие слезы, Вадик не заметил на переходе автомобиль. Водитель не был особенно виноват, пешеход повел себя непредсказуемо, но итогом стали сотрясение мозга, два сломанных ребра и большие неприятности водителю.
После стабилизации маму перевели в палату. Ей уже сказали, что с детьми все хорошо, но одно дело услышать, а другое – увидеть. Младший сын появился, как только состояние позволило. На коляске, в сопровождении врача.
Месяцы понадобились маме на восстановление. Близкие сделали для нее все. Но если сестра была занята лишь больной, то сыновья стремились еще найти и наказать виновного. Найти не удалось, он так и остался в памяти семьи абстракцией с глуховатым низким голосом.
“Словом ты навел на нас пагубу, от слова и погибнешь” – таково было изреченное парнями слово. Слово, брошенное в эфир.
***
Прошли годы. Алексей Семеныч рыбачил, варил суп, говорил по телефону. Его зять, родом с Брянщины, как-то пригласил тестя к родне, в тихую деревеньку в брянских лесах. Мужчины столковались с соседями и большой группой отправились на рыбалку.
Было тепло, но сыро. В низинах стоял туман, пахло грибами. Все чаще попадались небольшие озерца, зарастающие осокой. Вышли к реке. Рыбалка и впрямь была отменной, веселья прибавили горячительные напитки. Алексей Семеныч пошел прогуляться и не заметил, как отошел на приличное расстояние. Заболоченную поляну он не увидел. Земля под ногами превратилась в вату, и мужчина провалился в топь.
Мутная тяжелая вода сковала его, затягивая вниз. Ледяной страх охватил со всех сторон, отравляя разум. Медленно, очень медленно забирала его трясина, словно давая шанс, но где же было городскому жителю знать, как им воспользоваться. У него не было даже палки, а о том, что надо принять горизонтальное положение и выбираться лежа, он не догадывался. Почти обезумев, он рвался прочь, пытаясь вытащить ноги и размахивая руками, не ведая, что тем самым увеличивает давление на опору. Любое движение усиливало погружение, приближая к гибели. Шанс выбраться из трясины самостоятельно есть лишь у подготовленных.
Тем временем местные заметили неладное. Для них, выросших на природе, болота были живыми. Легкомыслия и шуток они не прощали, но с некоторыми болотами можно было договориться. Тем, разумеется, кто соблюдает лесной этикет. Взяв фонари, люди двинулись на поиски.
С каждым движением и с каждым дыханием тонущий уходил все глубже. Но вот за деревьями показались фонари, люди уже бежали на помощь. Топь сцементировала его по грудь, но руки еще оставались в действии. И тут он совершил непоправимое. Забегая вперед, скажу: почти. Набрав в грудь воздух, он крикнул. Одно лишь слово: “Помогите!”. Крик придал болоту дополнительную энергию и человек ушел с головой. Но, еще живой, он продолжал бороться. Чудом оставшиеся над поверхностью пальцы судорожно впились в протянутую палку.
Не буду описывать процесс. Он был долгим и трудным. Пока одни тащили палку с вцепившейся в нее рукой, другие, распластавшись на поверхности у берега, подталкивали снизу, а третьи рубили кусты и бросали их в топь наподобие гати. Наконец, болотный дух, вняв призыву свыше, отпустил жертву. Жертву, которую едва не погубило сказанное ею слово.
Алексея Семеныча спасли. Нечеловеческими усилиями его вытащили на берег. Довезли до больницы. Он провел в больницах полтора года. Хроническая пневмония, отказ почек… и много еще. Психика его была безнадежно сломлена, и сколько он прожил, мне неведомо. Наверное, недолго. Слишком много сделал он зла, пусть и невольного. “Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется,” – сказал поэт. Наверное, и вправду слова материализуются, друзья