Марина Александрова, доктор философских наук, культуролог, литературовед, старший преподаватель кафедры славянских и евразийских исследований Техасского Университета в Остине (UT-Austin).
Обсуждение 1 Станцы 8 Шлоки “Тайной Доктрины”.
“Лишь Единая Форма Существования, беспредельная, бесконечная, беспричинная, простиралась, покоясь во Сне, лишённом Сновидений; Жизнь бессознательная пульсировала в Пространстве Вселенском во Всесущности той, что ощущается открытым Глазом Дангма.”
Вклад Елены Петровны Блаватской (1831-1891) в мировую сокровищницу философских и духовных знаний, ее способность к синтезу огромных объемов сложнейшей информации и неутомимое желание своей работой приблизить новый этап в развитии человечества не имеют аналогов в мировой истории и до сих пор удивляют и последователей Теософии, и ее критиков глубиной, всесторонностью и разнообразием предлагаемых знаний. И действительно, даже весьма образованный и начитанный читатель легко может потеряться, так сказать, в “пещерах и джунглях” философских воззрений Теософии, изложенных в объемных трудах Елены Петровны Блаватской и ее последователей.
В сегодняшнем моем выступлении мне хотелось бы взглянуть на “Тайную Доктрину” немного под другим углом, не как на учение, которое можно понять рациональным разумом, организованное линейным образом, и представляющее собой перечисление фактов, которые необходимо запомнить, чтобы освоить заключающуюся в этой книге мудрость. И хотя этот рациональный подход и важен, на наш взгляд, он недостаточен для проникновения в тайное учение о бытии. Это скорее то, что Андрей Белый, гениальный писатель, глубоко понимавший Теософию, в своем эпохальном романе Петербург называл “праздная мозговая игра” - мышление, не ведущее к духовному совершенствованию, а удерживающее его в плоскости своего “я” и его химерных образов. В худшем случае, мозговая игра - это “только маска; под этою маскою совершается вторжение в мозг неизвестных нам сил”, включая разнообразные идеи, входящие в наше сознание извне.
Тогда как идеи и знания, содержащиеся в таких сочинениях, как “Тайная Доктрина” не представляют опасности негативного вторжения неизвестных сил - напротив, даже в случае неполной осознанности получаемой информации, она в определенный момент прорастает благотворными ростками в сознании читателя - всё равно более полное восприятие и взаимодействие с текстом происходит не только и не столько путём привычного потребления и переработки информации мозгом. Как проницательно заметил Профессор Рафаэль Маркес де Альбукерке на одном из недавних научно-исследовательских семинаров, Шлоки играют роль семян, которые при должном уходе, то есть при помощи медитации, вырастут в прекрасный лотос в душе практикующего. Контакт с учением возможен только с помощью этого двойного действия: чтения Шлок, их усвоения и созерцания во время медитации, которую он сравнивает с водой. И так как логического понимания недостаточно для полного расцвета этого тайного знания, вставшему на путь поиска истины необходимо выйти за рамки привычного мышления, что не так-то просто сделать читателю, привыкшему руководствоваться декартовским лозунгом “Мыслю, следовательно, существую.” Именно это мировоззрение своих читателей и должна была принимать во внимание Блаватская, когда записывала открывшиеся ей знания и передавала их в мир, очарованный обещаниями рациональной науки, ограниченной в своих возможностях описания вселенной даже сейчас, а что уж говорить о конце девятнадцатого века. Убеждение в невозможности познать всю многогранность и разнообразие Вселенских форм только научными методами и лежит в основе учения Теософии. Это убеждение было одним из ключевых моментов, которые сделали Теософское мировоззрение настолько популярным среди писателей, художников, композиторов, и просто тонко чувствующих людей, которых не могли удовлетворить ни догмы существующих традиционных религий, ни научные достижения, ни мимолетные радости плоти. Чувствуя, что за покрывалом Майи скрывается целый неизведанный мир, творчески одаренные люди находили и находят в Теософском учении ключ к выходу на новые уровни сознания.
Каким же образом Теософское учение расширяет сознание учеников и готовит их к восприятию иного измерения в казалось бы привычной реальности? И до такой степени, что однажды познав эту глубину, ее нельзя, как говорится, “развидеть”? В толковании Седьмой Шлоки написано, что “Невозможно представить себе что-либо, не имеющее причины; подобная попытка приводит ум к пределу сознания. В действительности, это и есть состояние, к которому ум должен, в конце концов прийти, когда мы пытаемся проследить в обратном порядке цепь причин и следствий”. “Приведение ума” в такое состояние - то, что сейчас мы называем техникой изменения, или даже скорее расширения, сознания - это одна из целей и задач “Тайной Доктрины,” и с этой точки зрения становится очевидным, что этот труд представляет собой не только свод разнообразных знаний, но и своеобразный “тренажер ума”, призванный помочь искателю истины подниматься на всё новые вершины духовного развития.
Но и это ещё не всё. “Тайная Доктрина” - это и литературное произведение редкой красоты, “общение” с которым должно проходить как с поэзией, может быть даже декламироваться, хотя и выглядит этот монументальный труд, как проза. Тайная Доктрина - это в высшей степени художественное произведение, удовольствие от прочтения которого сопоставимо с наслаждением от прочтения древних эпосов или псалмов - по сути, это и есть песни высшей любви к Вселенной. Таким образом я и призываю вас сегодня так сказать “вчувствоваться” в этот эпос Новой Эры: “Лишь Единая Форма Существования, беспредельная, бесконечная, беспричинная, простиралась, покоясь во Сне, лишённом Сновидений; Жизнь бессознательная пульсировала в Пространстве Вселенском во Всесущности той, что ощущается открытым Глазом Дангма” и по-английски: “Alone, the one form of existence stretched boundless, infinite, causeless, in dreamless sleep; and life pulsated unconscious in universal space, throughout that All-Presence which is sensed by the “Opened Eye” of the Dangma.”
То, что эта Шлока звучит, как стихи, не должно нас удивлять, ведь Шлока - это стихотворный размер, которым написана Бхагавад-Гита и другие произведения на санскрите. Таким образом, даже уже в структурном оформлении этого произведения явно проступает намерение облечь сокровенные знания в поэтическую форму древних сакральных текстов индуизма. Сочетая Шлоку и Станцу, а Станца - это “строфа”, или абзац в западной поэтической традиции, автор как бы символически объединяет Восток и Запад в едином сакрально-поэтическом произведении. Хотя недюжинный литературный талант Блаватской в полной мере раскрылся в основном в ее произведениях, написанных на русском языке и для русской публики -- Из пещер и дебрей Индостана, Дурбар в Лахоре, Загадочные племена на голубых горах в дебрях Индии -- в Тайной Доктрине ее писательский дар проявился в более тонкой форме, подчиненной скорее внутренним законам представляемого миру учения, чем логикой чисто литературного произведения.
Однако, обратимся к самому тексту Восьмой Шлоки. В предыдущей Шлоке говорилось, что “причины существования исчезли; бывшее видимое и сущее невидимое покоились в вечности не-бытия - едином бытии” (89). Восьмая Шлока далее разъясняет концепцию “единого бытия”, описывая его терминами, превращающими это определение в упражнение в апофатике, когда божество или, в данном случае “Единая Форма Бытия,” описываются с помощью отрицания - “беспредельная, бесконечная, беспричинная.” Совмещение описания состояния покоя, Пралайи, и динамически “растянутого” бытия с внутренней пульсацией Жизни с точностью передаёт ощущение ожидания и готовности к появлению чего-то нового. Всесущность можно понимать как “Абсолютное, верховное божество, бесконечную сущность,” лежащую в основе Вселенной, но не видимую обычными людьми, потому что они отвлекаются на постоянно меняющиеся формы и цвета Майи и не могут увидеть скрытую от них реальность. Только Дангма, “очищенная душа, тот, кто стал Дживанмукту, высочайшим Адептом… Махатмою,” обладает даром духовной интуиции.
Как достичь той ступени духовного развития, на которой открываются “глаза сердца”? В работе Ключ к Теософии глава “Что такое практическая Теософия?” содержит объяснения по поводу внутреннего роста и совершенствования ученика, или Челы. Согласно Теософии, в духовном развитии человека есть этапы, которые неизбежно ведут все выше и выше, если ученик прилагает все усилия к своему восхождению. Нужно всегда помогать другим, быть добродетельным и мужественным человеком, верным своему выбранному пути и Учителю. Чтение Теософских книг и осмысление прочитанного также является важной частью этого пути. Поэтому Тайная Доктрина и рассматривается последователями идей Теософии как один из самых важных источников сокровенного знания.
Другой способ “общения” с Шлоками в частности и с произведениями Елены Петровны в целом - это восприятие их как музыки. Уильям Джеймс, выдающийся американский философ и психолог и один из основателей дисциплины религиоведения в США, был одним из первых, кто с научной точки зрения начал изучать мистический и эзотерический опыт. Результаты своих исследований Джеймс представил в серии лекций в Университете Эдинбурга, и их публикация в 1902 под названием Разновидности религиозного опыта вызвала настоящий фурор, перевернув существующие представления о психологии верующих и тех, кто не будучи верующим, испытал мистический опыт. Выросший в семье теософов и сам связанный с этим учением, Джеймс одним из первых включил цитату из произведения Блаватской в научный текст - шаг, ставший важной вехой на пути ее признания как современного ученого и мистика в пантеоне великих философов.
В своей книге, вторя доктрине Теософии, Джеймс призывал принять единство основных принципов всех основных религий: “Преодоление всех обычных барьеров между индивидуумом и Абсолютом - великое мистическое достижение. В мистических состояниях мы оба становимся единым целым с Абсолютом и осознаем свое единство. Это вечная и торжествующая мистическая традиция, почти не изменяемая различиями в климате или вероисповедании. В индуизме, в неоплатонизме, в суфизме, в христианском мистицизме, в уитманизме мы находим одну и ту же повторяющуюся ноту, так что в мистических высказываниях присутствует вечное единодушие, которое должно заставить критика остановиться и задуматься, и которое приводит к тому, что у мистической классики, как уже говорилось, нет ни дня рождения, ни родины. Постоянно рассказывая о единстве человека с Богом, их речь предшествует языкам, и они не стареют.”
Далее Джеймс приводит примеры, казалось бы, противоречивых словосочетаний, утверждая, что отчасти они похожи на “музыкальные композиции”: «В мистической литературе такие противоречивые фразы, как “ослепительная безвестность”, “шепчущая тишина”, “бурлящая пустыня” встречаются постоянно. Они доказывают, что не концептуальная речь, а, скорее, музыка - это тот элемент, с помощью которого к нам лучше всего обращается мистическая истина. Многие мистические писания на самом деле не более чем музыкальные композиции.” И здесь он приводит целый набор цитат из известной работы Блаватской, Голос Безмолвия, правда, без упоминания автора.
Помимо неоспоримых достоинств Тайной Доктрины как философского труда и теоретического обоснования основных постулатов Теософии, это еще и выдающееся по своим художественным качествам произведение, чтение которого доставляет большое эстетическое удовольствие. Написанная в традициях древней индийской и Западной литературы, Тайная Доктрина одновременно может быть и понята умом, и прочувствована сердцем, и это единство разных пластов произведения - один из секретов этого выдающегося произведения.
Фонд содействия развитию социально значимой и просветительской деятельности «ТЕОСОФИЯ»