Прошлой весной из-за ковида мне пришлось в одиночестве ехать к моему дядьке под Челябинск, в Миасс. Обычно мы ездили туда всей семьей, но в этот раз родители некстати заболели, сели на карантин на даче и отправили меня с дружественным визитом одного, нагрузив, конечно, подарками родне.
Этот дядя Слава практически вырастил мою мать: они остались вдвоем, когда парню только исполнилось 18 лет — тогда из-за аварии не стало их отца и матери. На следующий же день после прощальной процессии к ним в дом пришли сотрудники опеки, чтобы забрать маленькую Ларису — моей маме было тогда всего 10 лет — в детский дом.
Но Слава стеной встал на пути у чиновников:
— Не отдам сестру!
— Да зачем она тебе? К чему такая обуза молодому парню? — увещевали тетки из соцзащиты.
— Ты ж ни прокормить ее, ни воспитать не сможешь! — уговаривал дядька в погонах, видно прихваченный для солидности.
Девочка наблюдала все это молча, побледнев и вцепившись в рукав брата крепкой хваткой.
— Ну, поглядим, — сжалились чиновники после часа уговоров. — Попробуй, оставим тебе ее пока...
— Все, отпусти рукав, оторвешь! — все еще дрожащим голосом сказал Слава сестренке. — Враги ушли уже. Обедать будешь?
Чтобы прокормить семью, Слава работал в две смены, а еще и учился на заочном. Лариса к 12 годам стала примерной хозяйкой дома: убрать, постирать, погладить, обед приготовить — все могла. Опека приходила к ним стабильно раз в месяц и каждый раз обнаруживала идеальную чистоту в доме и кастрюлю борща на плите.
«Молодцы! — качали головами усталые тетки. — Так не каждый отец справится!»
Когда Слава решил в 20 лет жениться, он сразу оговорил с девушкой: она для его сестренки должна стать матерью. И стала. Потом родился у Славы мальчик, и Лариса помогала растить племянника. Словом, семья на зависть. После школы Лариса уехала в Москву учиться. И уже не вернулась в дом к родному брату.
Встретила моего отца, они поженились, родился я. Несмотря на то, что Лариса со Славой жили в 1500 километрах друг от друга, я не видел более любящих друг друга родственников. И мы каждый год на дяди Славин день рождения ездили в Челябинск. Вот только прошлой весной поехал я один, как уже сказал, из-за ковида, будь он неладен.
Встретил меня дядька у ворот дома, расстроился, конечно, что сестра не смогла. Я попытался подарки сразу вручить, но он запротестовал:
— Ой, потом-потом! Обедать сначала. Настя уже стол накрыла.
— Дядь Слав, а где Марс? — я не заметил хозяйского ротвейлера, любимца всей семьи.
— Все. Нет друга нашего, — вздохнул Слава и махнул рукой: мол, не хочу об этом.
Я был искренне опечален: не видал лучшего примера собачьей преданности и бескорыстной любви. Это был самый умный пес, какого я когда- либо встречал. На следующий день я проснулся поздно, дядя Слава уже куда-то укатил по своим делам.
Вспоминая наши с Марсом прогулки, я вышел из поселка и направился тропками, которыми мы всегда ходили с ним гулять. Пес, бывало, несется впереди, а мы с дядькой обсуждаем насущные проблемы... О политике, о семейных делах. Я шел, задумавшись. И каким-то необъяснимым образом вдруг очутился на болотах, которыми славился их район.
«Тут начинается опасное болото! — предупреждал меня дядька. — Гиблое место! Никогда один далеко не ходи, в этой трясине и местные пропадают!»
Я знал, что тут года не проходило, чтобы кто-нибудь не утоп в болоте. Их искать бесполезно даже было — техника и водолазы не справлялись. Когда я вдруг понял, что местность мне незнакома, было поздно: я забрел в самую середину топи. В панике я начал метаться и тут же потерял последние ориентиры.
А тут еще откуда-то наполз ледяной туман и стемнело. Какие-то тени кружат. Ну, это, наверное, уже воображение шалит! Я в очередной раз попытался позвонить — связи нет! Ну, конечно, все к одному. Вот так всегда: пришла неприятность — открывай ворота! Я сидел на пне, обдумывая ситуацию, и тут почувствовал: кто-то тычет в меня мокрым носом.
Я поднял глаза и обомлел: передо мной стоял Марс! Он бешено вилял обрубком хвоста. Лизнул меня в подбородок и стал тащить за куртку. Он то отбегал от меня, то возвращался — очевидно, приглашая следовать за собой. Раздумывая, как это может быть — до такой степени похожие псы! — я все же пошел за ним.
И этот «второй Марс» ловко прыгал с кочки на кочку, вилял между предательскими топями, уверенно находя твердую почву. Через 10 минут мы вышли из пелены тумана, а там и болото осталось позади.
«Марс! Марс, иди ко мне!» — я подумал, как обрадуется дядя Слава, если я приведу ему «копию» погибшего пса. Вроде и ошейника нет на собаке...
Но Марс ко мне не пошел. Вместо этого он вдруг заливисто залаял — то ли почуяв кого, то ли просто прощаясь — и рванул на болото, снова скрывшись в плотном тумане.
Я вечером рассказал все дядьке и спросил, уверен ли он, что Марса больше нет? Может, он сбежал, одичал и живет на болоте? Дядя Слава покачал головой.
— Я сам закопал его вон в том углу участка!
— Но тогда кто это был? — я задумчиво почесал шевелюру.
— Не знаю, — усмехнулся дядька. — В призраков не верю, а то бы сказал... дух нашего Марса!
Дорогие читатели ставьте лайки, пишите комментарии и подписывайтесь на наш канал.