Я лежала поперек своей кровати и смотрела в потолок. Ничего не хотелось. Сегодня наступило воскресенье, а Ваня так и не позвонил с тех пор. Первой звонить я не хотела, и поэтому терпеливо ждала. Вторник и среда прошли нормально. Со мной был Тимка, в среду мы с Ксюшкой ходили вечером на каток, в четверг я поздно вернулась с кружка по алгебре, в пятницу то и дело нервно поглядывала на телефон, в субботу судорожно сцепляла пальцы, чтобы не позвонить первой, а сегодня просто сломалась.
Ужасная это штука – ждать. А еще ужаснее – неопределенность и неизвестность. Я уже понимала, что в наших отношениях что-то кардинально поменялось, но что – пока не могла осознать.
Я взяла телефон с тумбочки. Все так же. Глухо, как в танке. Черт с ней, с гордостью. Пальцы набрали смс: «Привет) Как ты?» Прошло полминуты. И тут раздался звонок.
- Алло? - ну наконец-то!
- Привет.
- Вань, привет! Ты куда запропастился?
- Извини. Были дела. – сухо ответил он.
- Ааа... Ясно.
- Да, вот как-то так.
Я в недоумении замолчала. Он явно не хочет со мной разговаривать.
- Ну, все нормально? - на всякий случай спросила я.
-Да, все о’кей.
- Ну… ладно. Пока.
- Пока.
Короткие гудки неприятно ударили по ушам. Что-то внутри оборвалось, и я заплакала. Заплакала навзрыд, с наслаждением, чего так давно не делала. Слезы катились градом, мешая видеть, скатывались на подушку, образуя под головой мокрую лужицу. Равнодушие больше всего выбивает из колеи.
С детства я ненавидела, когда на меня не обращали внимания, когда не дослушивали мою историю, которую я взахлеб рассказывала, или не так эмоционально реагировали на мои шокирующие, как казалось мне, сообщения. А сейчас я столкнулась с глухой стеной. И что с этим делать, я не знала. Ну и черт с ним! Я вытерла слезы, снова набрала Ванин номер, дождалась его удивленного «Алло?» и выпалила:
- Знаешь, давай по-мужски! Мы расстаемся, так?
Молчание. Потом Ванька несмело начал:
- Насть, ты пойми…
- Так или нет?
- Ммм… да. Наверное, так.
- Хорошо. Удачи.
- Подожди… Давай останемся друзьями…
- Спасибо, конечно, но друзей у меня предостаточно. - буркнула я, и повесила трубку.
Ну, вот и все. Никакой неопределенности. Как ни странно, стало немного легче. «А что ты думала, глупая, - убеждала я саму себя, - Что он реально на тебе женится, и проживете вы всю оставшуюся жизнь вместе? Ага, сейчас. Я же говорила, никому ты не нужна, убогая. Такая - никому.»
Решимость куда-то исчезла, и опять хотелось плакать. Я закусила губу, и подняла лицо вверх, чтобы слезы не выкатились из глаз. Подумаешь, парень… Да ничего такого, все вокруг расстаются. Наплевать, Настя. На-пле-вать.
- Да ты что?! - вечером того же дня Ксюха сидела у меня в комнате и возмущенно всплескивала руками, - Вот козел-то, а!
- Да ладно тебе, Ксюх. Все нормально, - попыталась улыбнуться я.
- Нет, Настя, не нормально! Он ведь даже ничего не объяснил тебе! Не извинился! Да какой там, позвонил только через четыре дня! И то только после твоей смс! - бушевала подруга.
- Ксюх, он мне ничем не обязан. Все хорошо, я даже не плакала, видишь?
- Да ты никогда не плачешь! Ты же у нас кремень, мать твою, верх благородства! Хоть раз бы стала настоящей девчонкой, пошла бы и влепила ему пощечину, закатила бы истерику!
-Так нельзя, - покачала головой я.
- А так можно?!
- Ну… наверное можно. Каждый имеет право расстаться.
- Ох, Настя! Если бы не твои драгоценные мозги, прибила бы! - Ксюша наконец успокоилась, перестала бегать по комнате и села рядом со мной на кровать. - Но ты, старушка, мне дорога, как воспоминания о буйной молодости.
Я улыбнулась и обняла её. Как же все-таки здорово, что она у меня есть.
Несмотря на мое внешнее спокойствие, внутри меня бушевала буря. Я, как обычно, съедала себя изнутри. Винила во всем свою нездоровость, внешность, и много чего еще. Да это вообще удивительно, как Ваня обратил на меня внимание. Ведь моя нестандартная походка издалека бросается в глаза, и нормально, что она всех отпугивает. Кому хочется связываться с неполноценным? Ведь инвалиды во всеобщем понимании – это недочеловеки. Пусть умные, пусть интересные, но они инвалиды, и этим все сказано. Некоторым ведь даже противно общаться с такими, а у меня хотя бы есть друзья. Жизнь жестока, но жестока она ко всем, и лишь эта мысль успокаивала мое сознание. Я еще не самая несчастная на земле, я могу видеть, слышать, говорить, я могу учиться, ходить, я могу дружить. Я не одна, со мной мои родители, мои друзья. А ведь не всем так повезло. От многих отказываются даже собственные родители. Здесь от меня отказался всего лишь парень. Пусть любимый, пусть первый, и возможно, последний, но он, в сущности, мне никто. Чужой. Тяжело, плохо, люблю, но привыкну. Приспособлюсь. Переживу. В жизни еще много интересных вещей, кроме любви.
Ксюша мне не сказала, но потом я узнала, что и вправду Ванька расстался со мной из-за моих физических недостатков. Не сам, что самое обидное, а лишь под натиском насмешек других парней, его друзей. Видимо, и ему пришлось несладко. Ну что же, насмешки - это очень тяжело, я-то помню. Не всякий перетерпит. Тим тоже промолчал, когда я ему рассказала. Просто спустя какое-то время мне позвонил разъяренный Иван, и накричал на меня, какого черта какой-то парень звонит и читает ему нотации. Я молча выслушала все его претензии, спросила: «У тебя все?», Ваня ошеломленно сказал: «Да», и я повесила трубку. А потом позвонила Тимуру и долго ругалась с ним, нафига он лезет в мои отношения. На что тот обиженно бросил: «Ну и разбирайся сама!», и тоже бросил трубку. А потом вечером пришел в гости, и мы долго мирились.
