– Каким именно образом у нас сегодня помогают сохранить традиции коренных малочисленных народов? Как людей, получивших образование в больших городах, стимулируют возвращаться на стойбища? – Мы живем в XXI веке, но при этом сами люди тяготеют к своим корням. Поэтому большинство хочет работать на своей земле, сохранять традиционный уклад. Такие работы, как оленеводство, охота, – рискованные. Сами условия жизни суровые. И помощь как раз и заключается в том, чтобы гармонизировать традиционный образ жизни с новшествами, которые принесла очередная промышленная революция. Это и технологии, и информационное поле, все общедоступные блага. Конечно, для молодежи это соблазн. Поэтому общины сотрудничают с крупными компаниями. Есть хорошие наработки, например, в Югре. Мы их распространяем, в том числе на площадках Арктического совета, ООН. Рассказываем, что благодаря совместной работе самих людей, органов власти, бизнеса удалось сохранить наш уклад. И это не просто показные «туристические маршруты», это живая культура с традиционной экономикой.
– Не повлияет ли негативно туристическая отрасль на традиционный образ жизни общин? – Если есть возможность (инфраструктура, люди, налаженные механизмы взаимодействия) создавать «туристические маршруты», мы за. Есть положительные примеры. Мы бывали в Скандинавии в рамках работы Арктического совета. И живущие там саамы говорили нам, что у них есть огромная туристическая отрасль, но из-за того, что она работает «на поток», сама культура пребывает в плачевном состоянии. Она искажена, наблюдается уничижительный подход, создается неверный образ. И люди уже не могут ни на что повлиять – государство их не слышит, а бизнес не понимает. Поезд уже ушел, люди чувствуют себя ущемленными. И когда в России начинают говорить о туризме в регионах Арктики, Севера, Дальнего Востока, нужно понимать, что мы еще не опоздали. И мы все силы прилагаем к тому, чтобы у нас подобных искажений не было. Поэтому мне приятно слышать о подходах, применяемых в Югре. Конечно, нужно обратить внимание на интеллектуальные права. Недавно у нас был принят закон о нематериальном этнокультурном достоянии России. Мы возлагаем на него большие надежды. И, конечно, есть специфика у самих этносов. Есть те, кто живет на стойбищах, а есть и «чистые» кочевники, которые не могут предоставить удобств туристам.
Читать в источнике