В ночь с 23 на 24 ноября 1227 года в польской деревеньке Гонсава произошло преcтyпление: на князей из рода Пястов, в том числе и на верховного правителя Польши, Лешека Белого, напали наёмные yбийцы. Напали подло - застав их в момент, когда те были безоружными да и вообще не могли оказать почти никакого сопротивления - а именно, во время купания. Верховный правитель был подло yбит, когда пытался спастись от преследователей верхом на коне, а правитель Силезии Генрих Бородатый был рaнен во время нападения.
Случилось это в ночь после сейма, на котором Лешек встречался с правителем Померелии Святополком Поморским и с его союзником Владиславом Одоничем князем калишским.
Вот, собственно, Святополка-то по сей день и считают главным устроителем заговора, хотя далеко не все исследователи согласны с этой версией.
Если так рассудить, то Святополк Поморский и вправду был заинтересован в устранении верховного правителя. Ведь тогда его герцогство получило бы автономию от Пястов, к чему он уже много лет стремился.
С другой стороны и Одонич не меньше был заинтересован в том, чтобы убрать кое-кого из представителей этой династии. До Лешека ему не было никакого дела. Главной целью князя калишского являлся не верховный правитель, а его собственный дядя Владислав III, получивший от современников не самое благозвучное прозвище - "Тонконогий".
Одонич давно уже враждовал со своим "любимым" родственником за право контроля над Великой Польшей (исторической области на западе, ставшей центром образования страны). А потому и предоставил тайные сведения людям Святополка, которые в конечном итоге стали исполнителями пpеступления.
Но далеко не все историки согласны с этой версией. Ведь Владислав Тонконогий во время нападения наёмных yбийц не получил ни царапины, а выгоды от смeрти Лешека Белого для Одонича никакой не было. Наоборот, эти два князя находились в приятельских отношениях и до того рокового дня даже и не думали причинять друг другу хоть какой-то вред.
Да и семьи пoгибших во время инцидeнта в Гонсаве и не подумали обвинить в этом преступлении князя калишского. По всей видимости это было сделано уже задним числом, через несколько десятилетий после инцидента в Гонсаве, когда полным ходом шла борьба за власть между герцогами Силезии, одни из которых принадлежали к роду Генриха I Бородатого (который был ранен во время того, теперь уже давнего нападения), а другие - потомками Владислава Одонича.
Подозрительным выглядит и тот, что церковные власти не высказали своего осуждения или хотя бы недовольства устроителям заговора. Хотя, вообще-то, церковники весьма активно в то время вмешивались во внутреннюю политику польского государства и при этом ещё были категорически настроены против цареубийств.
В любом случае ясно одно: кто бы ни был инициатором нападения на князей из рода Пястов в Гонсаве, это преступление никоим образом не решило внутренние проблемы, а наоборот, только усугубило феодальную раздробленность в стране. Убийcтво же верховного правителя Лешека Белого подорвало авторитет и важность статуса "великого князя польского" и превратило Краков из "старшей" провинции страны всего лишь в ещё одно удельное княжество. За право владения которым князьям, между прочим, ещё пришлось позже сражаться.
Вся выгода досталась одному лишь Святополку Поморскому: он, как и хотел, добился автономии своих владений и стал называть себя герцогом, а не "регентом".
Так что же: сработал ли тут принцип "ищи того, кому преступление выгодно"? Или возможно, главным виновником инцидeнта в Гонсаве был вовсе не Святополк Поморский, а кто-то другой? Увы, об этом никто не знает и по сей день.
