Допустим следующее - вместо царя Петра в России вдруг миру явился круль Петр в Польше. Благо, страны на 1700-й год стояли примерно на одном уровне развития, имели схожие проблемы, торговали почти одинаковыми товарами (хлеб, лес, пенька, поташ и т.д.) Причем Польша имела большое преимущество, которое называлось вольный город Данциг, через который шла основная торговля Восточной Европы с западными странами.
Итак, круль смог каким-то образом придавить польских магнатов, рокоши жестоко подавил, создал нормальную армию на постоянной основе, построил флот, и, зеркаля ситуацию,захватил к концу Северной войны Прибалтику и часть Карелии.
Что получается? А получается, что Балтика становится внутренним польским озером, шведский флот раздавлен, и серьезной угрозы не представляет, часть шведского экспорта замещена польским, и Польша получила вектор развития - на юг и восток.
Если бы реформы в России продолжали идти как при Алексее Михайловиче и Василии Голицине - я не думаю, что русская армия смогла бы противостоять Карлу XII с его "шведен кураж", и массированным ударом в штыки. Нарва бы раз за разом повторялась с большим масштабом.
Что же получилось бы в результате? В результате основным партнером для нас становилась бы исключительно Польша. Причем Польша диктовала бы нам цены на наши товары - потому как крое нее мы на внешнем рынке эти товары продать никому не можем, отрезаны.
Кто-то скажет - а Архангельск? Дело в том, что уже к концу царствования Алексея Михайловича архангельский порт работал на пределе возможностей, мешала сложная дельта Двины и остров Мудьюг. То есть расширить бы там торговлю не получилось.
Кроме того, скорее всего Архангельск был бы следующей целью польских экспансионистов.
Как писал Белинский: «Могла ли Россия начинать с начала, когда перед ее глазами был уже конец? Неужели ей нужно было начать, например, военное искусство с той точки, с которой оно началось в Европе во времена феодализма, когда в нее стреляли из пушек и мортир, а нестройную толпу ее могли поражать стройные ряды, вооруженные штыками, повертывавшиеся по команде одного человека? Смешная мысль! Если же Россия должна была изучать военное искусство в том состоянии, в каком было оно в Европе XVII века, то должна была учиться и математике, и фортификации, и артиллерийскому, и инженерному искусству, и навигации; следственно, могла ли она приниматься за геометрию не прежде, как арифметика и алгебра уже укоренятся в ней и их изучение окажет полные и равные успехи во всех сословиях народа?» Белинский В.Г. Сочинения, ч. IV, с.392.
А что мы? Как очень точно отвечает князь Одоевский : «те, что толкуют о каком-то допотопном славяно-татарском у нас просвещении, то пусть она при них и остается, пока они не покажут нам русской науки, русской живописи, русской архитектуры в допетровское время; а так как, по их мнению, вся эта допотопная суть сохранилась лишь у крестьян - т.е. у крестьян, не испорченных так называемыми балуй-городами, как например Петербург, Москва, Ярославль и др., - то мы можем легко увидать сущность этого допотопного просвещения в той безобразной кривуле, которой наш крестьянин царапает землю на его едва взбороненной ниве, в его посевах кустами, в неумении содержать домашний скот, на который ни с того, ни с сего находит чума, так - с потолка, а не от дурного ухода; в его курной избе, в его потасовке жене и детям, в особой привязанности свекров к молодым невесткам, неосторожном обращении с огнем и, наконец, в безграмотности». - Русский архив, 1874, №2.
Думаю, под конец наш бы ждала судьба реальной Польши. То есть наша воображаемая Польша, став одной ногой на Балтийском море, потом пробилась бы по Дунаю, Бугу, Днепру к Черному морю, освоила бы Дикое Поле, и пошла бы на Восток дальше, ибо воевать с полуфеодальным государством легче, чем с теми же Бранденбургом и Данией.
Наверное, «и без реформы Петра Россия, может быть, сблизилась бы с Европою и приняла бы ее цивилизацию, но точно так же, как Индия с Англиею». Белинский.
В общем, в 1700-м году решалось, кто успеет вскочить на подножку уходящего поезда, под названием «Элитные страны Европы». Успели мы. Благодаря тому, что у нас царь Петр появился, а у той же Польши - нет. Как очень точно отметил Ильич: «Петр ускорял перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства».
