Когда Илья привел в дом Сашу и представил ее как свою девушку, мать с отцом не то чтобы обрадовались, но восприняли эту новость спокойно.
Эти отношения были уже не первыми, а переживать по поводу очередной пассии сына никаких нервов не хватит. Илья до этого не только встречался, но жил почти год с Мариной. И казалось, что дело идет к свадьбе, но что-то у них там не сложилось. Однажды Марина собрала вещи и ушла. А жаль. Девушка нравилась Зинаиде Павловне. Они быстро нашли общий язык в бытовых вопросах и вообще неплохо общались.
Потом была Арина. На фоне Мариночки это был тихий ужас. Женщина до сих пор вспоминает эту неряху с отвращением. Благо длилось это не долго, всего пару месяцев. Да и сразу было понятно, что эти отношения не серьёзные.
После Арины Саша Зинаиде Павловне даже понравилась. Тихая и скромная девочка стеснялась при первой встрече, разговаривала робко. Такая покладистая жена и нужна Илюше. А после общения Зинаида Павловна одобрила выбор сына. Поэтому, когда они сообщили, что собираются жить вместе, была ничуть не против.
- Хорошо, что Илюша выбрал Сашу,- говорила она мужу. - Хорошая девочка. Не то, что эта Арина.
- Посмотрим. Мне кажется, даже слишком. Но ему с ней жить, - лишь говорил Геннадий Степанович.
- Как это ему? Вообще-то они с нами будут жить.
- Да и пусть себе живут. У них своя комната, у нас своя. Места всем хватит.
- Конечно, хватит. Я же не об этом говорю. А что с вас, мужиков, взять, - махнула рукой женщина. - Знаешь, как тяжело двум хозяйкам в одном доме уживаться. Вспомни эту Арину.
- Зин, в этом доме ты хозяйка.
- Это даже не обсуждается, - согласилась женщина. - Поэтому и говорю: мне нравится, что избранница нашего сына спокойная и тихая девочка. Думаю, мы поладим.
- Поживем - увидим.
Вообще, родители Ильи не были особыми сторонниками "гражданских браков" и больше уважали старые традиции и роспись в ЗАГСе. Пусть и без пышной свадьбы, белого платья и куклы на капоте. Главное - по закону. А все эти "гражданские браки" - ерунда полнейшая. И называется это обычно сожительством - совместное проживание с интимным партнёром. И ничего общего с семьёй и браком официальным не имеет.
Но сын утверждал, что не козу покупает, а ищет спутницу на всю жизнь. Поэтому долго и тщательно выбирает. Мать с отцом ворчали, что это не по-людски, но терпели его "пробные варианты".
- Сынок, ты бы снял квартиру и там бы выбирал себе жену, - сказал однажды ему отец.
- А я вам что, мешаю?
- Нет, просто одно дело жить с твоей женой, а совсем другое с "пробниками жены".
- Почему ты их так называешь? Вообще-то это люди.
- Потому что ты к ним так относишься. Ты же сам говоришь, что приглядываешься, выбираешь, - удивлялся отец. - Мы так раньше не жили. Да, всякое было. Многие и женились, и разводились. Но не пробовали. И вообще не понимаю, что значит пробовать.
- Вот когда встречу ту единственную, тогда и женюсь.
- Знаешь, у нас тут тоже не мотель. Может, ты всю жизнь пробовать будешь. Жену приводи, а варианты рассматривай в другом месте. Нам с матерью твоей Арины выше крыши хватило.
Арина была жуткой лентяйкой и грязнулей. Это заметил даже Геннадий Степанович, который сам не отличался чрезмерной чистоплотностью. И запросто мог встать из-за стола, оставив после себя кучу крошек. Или ходить целый день с жирным пятном на футболке. Но эта особа превзошла всё. Арина никогда не убиралась, не готовила, не мыла посуду, не покупала продукты. Зато виртуозно раскидывала по дому свои вещи. А ещё никогда не готовила и не мыла за собой посуду. Если в холодильнике осталась сковорода с ложкой картошки или миска с ложкой салата, причем ложка оставалась там же. Значит, это дело рук Ариши, чтобы не мыть посуду. До нее в их дом такого не было.
Мать после их расставания долго выгребала мусор и куски засохшей пиццы в комнате сына. А ещё эта девушка была грубой и невоспитанной. Настоящая хабалка.
После разговора с отцом сын обиделся. Квартиру он не снял, но долгое время в дом никого не приводил.
И вот он познакомил родителей с Сашей. А ещё через пару недель она перебралась жить к ним.
Девушка оказалась не только тихой, а вообще малообщительной. С родителями не общалась. Чуть слышно раздевалась, здоровалась так, что и не слышал никто. А потом проходила в комнату и больше почти не показывалась.
Казалось, живи да радуйся, невестка - невидимка.
Нет, конечно, она выходила в туалет и ванную. Но обычно молча проходила мимо. Иногда тень по дому тихонько проскальзывает. Зинаида Павловна иногда даже пугалась.
- Странное поведение, - жаловалась как-то мужу Зинаида Павловна. - Ходит, как приведение по дому. И пол слова не скажет.
- Стесняется, наверное, - предположил супруг. - Ничего, обживется немного осмелеет и мы привыкнем.
- Надеюсь. Уже больше месяца живет.
Время шло, но поведение Александры практически не менялось. Она уже не была как мышка, но без крайней необходимости не выходила из комнаты и почти не разговаривала с родителями Ильи. Хотя они прекрасно слышали, что между собой молодые общаются и довольно громко разговаривают, смеются и не только. Мать Ильи старалась наладить контакт с девушкой, но та практически на него не шла.
Несколько раз женщина пыталась завести с Сашей разговор. Но та лишь ссылалась на какие-то дела, извинялась и удалялась.
- Илюш, а почему Саша с нами не общается? - как-то спросила она у сына. - Мы чем-то ее обидели?
- Не говори ерунды, - отмахнулся сын. - Просто она довольно замкнутая или занята чем-то.
- Что всегда?
- Я не пойму, это допрос? Она свободный человек. Хочет - общается, хочет - нет.
- Ну, когда вы вместе, она ещё хоть как-то поддерживает разговор, а когда тебя нет, вообще не разговаривает.
- Мам, не выдумывай ерунды. И отстань от Саши. Такой она человек.
- Да не по-людски это как-то, - пожала плечами мать.
Прошло ещё два месяца, но Александра так и не привыкла, не притерлась, не освоилась.
И Зинаида Павловна вновь попыталась наладить с девушкой контакт.
- Саш, пойдем чаю попьем, - позвала ее как-то раз Зинаида Павловна, заглядывая в комнату сына. - Я там вкусненького купила.
- Спасибо! Я не хочу, - ответила девушка.
А уже вечером сын подошел к матери с просьбой:
- Мам, ты не могла бы стучать, когда заходишь к нам в комнату?
- Но она же там одна! - удивилась женщина.
- Всё равно стучи, пожалуйста, - настаивал сын. - Может, она там голая.
- Хорошо, - согласилась женщина, недоумевая, почему в своём доме должна спрашивать разрешения войти, - Если вам так удобнее.
- Да, именно так.
Зинаида Павловна промолчала, будучи умной женщиной и не желая идти на конфликт с сыном из-за такой мелочи, хотя честно сказать ей это не понравилось. Язык же не отвалится.
- Я не понимаю, - жаловалась она вечером мужу. - Почему мы должны что-то спрашивать?
- Ладно, Зин, - успокаивал жену Геннадий Степанович, - Не переломишься.
- Ген, мы всегда жили с открытыми дверьми, а теперь все нужно спрашивать разрешения.
- Понимаю, но раньше Илья жил один, а теперь они - семья.
- Какая семья? Я тебя умоляю. А вот эта еда в комнате. Кухни что ли нет. Одна свинарник устроила и эта теперь.
- Да отстань ты от них. Пусть живут, как хотят.
Молодая семья ела в комнате. И это совсем не нравилось Зинаиде Павловне.
- Что вы на коленях или на табуретках едите. У нас что, стола что ли, нет? - спросила она как-то Александру, Юж от не выдержав. - У нас в семье принято есть на кухне, а не крошить на кровать.
- Нам так удобнее.
- Ладно, только мышей не разведите.
Ушла ни с чем женщина. Вечером сын снова пришёл к маме с разговором:
- Мам, что ты Саше наговорила?
- Ничего особенного. Попросила есть на кухне и не разводить мышей и тараканов в доме.
- Почему ты всегда, когда я ещё на работе, и заводишь ей нервы. Выговаривай мне.
- Сын, да я просто спросила, почему вы в комнате едите?
- А ты могла нормально спросить?
- А как это нормально. По-моему я так и сказала. А что случилось-то?
- Да ты всё время сидишь на кухне, а потом выговариваешь, что мы здесь не едим. И про тараканов ещё придумываешь. А как нам это делать, если ты на этой кухне живёшь?
- А я вам мешаю? - опешила женщина.
- Вообще-то да. Мы тоже хотим нормально завтракать, обедать и ужинать.
- Я думала, мы семья и вполне можем есть вместе, - сказала ошарашенная услышанным Зинаида Павловна.
- Саше не очень нравится твоя еда. Она привыкла питаться по-другому.
- Ну так пусть идет и готовит себе это другое.
- Как? Если ты тут торчишь всё время.
Такого женщина точно не ожидала услышать. В своём доме она мешает кому-то. И сын, который двадцать шесть лет ей её стряпню и нахваливал, теперь недоволен. Женщина проглотила обиду, но сказала:
- И я готовлю, а не сижу. Нам с отцом тоже нужно есть.
- Ну не всё же время. Давай решим, когда она может готовить. А то ты сначала готовишь, потом вы едите, потом можешь, потом опять готовишь. И так по кругу целый день.
- Пусть приходит и говорит. У нас четыре комфорки и две столешницы. Толкаться не будем. А мешаю, пусть так и скажет. У нее что, языка нет - уже разозлилась женщина. - Может, график ещё напишем. Не ожидала такого от тебя.
- Какого такого? Мы с Сашей теперь семья, и у нас своя жизнь и своя кухня.
- Нет, семья - это мы с отцом и ты. А то, что у вас по-другому называется.
- Она моя жена.
- Вот пусть твоя жена сама разговаривает, а не посыльных посылает. А хотите жить своими правилами - снимите себе жилье и вперед. В нашем доме будем жить, как раньше.
После этого разговора родители Ильи поняли, что им досталась вовсе не тихая и безропотная невестка, которая слова дурного не скажет. А очень даже вредная интриганка, которая на ровном месте создает проблемы и строит козни. Только непонятно, зачем? Поэтому в следующий раз, когда женщине удалось случайно повстречать ее в "коридорах своей огромной трешки", женщина завела разговор:
- Саша, мне Илья сказал, что тебе не нравится, как я готовлю, - прямо спросила женщина. - Так я не претендую на роль твоей кухарки. Ты вполне можешь готовить сама. А ещё вы можете сами покупать себе продукты, из которых будете готовить. Раз уж у вас своя семья.
- Хорошо, я поняла вас, - поджала губы девушка. - Я хочу готовить спокойно, не толкаясь локтями.
- Наша кухня позволяет готовить и вдвоем. Если она мне будет не нужна, я вам её буду освобождать. Ты только об этом говори, мысли читать я не умею.
Конечно, Александра во всех красках, как она умела, передала их разговор с Зинаидой Павловной мужу.
И тот влетел на кухню, словно ураган, и учинил матери очередные разборки:
- Мам, тебе что, кухни жалко?
- Нет! Дело вовсе не в кухне!
- А в чем тогда?
- А в том, что твоя новая пассия совершенно не хочет с нами разговаривать и воротит нос от нас с отцом. Но при этом хочет, чтобы все было по ее. Проще надо быть, сынок. Это не я к ней пришла жить.
- Ах, вот оно что. Ну так она не пассия, как ты выразилась, а моя жена.
- А может, твоя жена сама начнет с нами разговаривать или это не царское дело с прислугой общаться.
- Что ты несешь?
- А как это ещё назвать. Вы живете на всём готовом. Мать убирает, стирает, моет, готовит. Мы с отцом за всё платим и покупаем. А твоя якобы жена только недовольство высказывает и нос от всего воротит.
- Хорошо, раз вы начали копейки считать. Мы будем отдавать за квартплату и покупать продукты.
- Знаешь, сынок. Это не копейки, и если бы вы вели себя по-людски то и речи об этом не было. А коли твоя сожительница тут права качает, то не обижайтесь.
- Освободи нам полочку в холодильнике.
- Ха-ха. Отец, ты слышал? - засмеялась мать. - У нас теперь общежитие.
- Что у вас тут? - вышел из комнаты с газетой отец. - Какие полочки?
Какое общежитие?
- Мать опять вредничает.
- А вы бы вели себя как нормальные люди, к вам бы нормально и относились. А то: едят в комнате, кухню освободите, полочку освободите. А мы будем жить на всём готовом. Сын, так себя не ведут. На ровном месте проблемы создаете.
- Нет проблем. Она моя жена и точка. И потрудитесь ее уважать! - крикнул сын.
- А ты тут голос не повышай. Женой твоей она будет, когда свидетельство покажете, - спокойно сказал отец. - А пока это по-другому называется. Не заставляй меня говорить это в слух. И пусть она сначала научиться хоть кого-то уважать сама.
- Она моя жена и такая же хозяйка этом доме.
- Хозяйка здесь одна, - сказал Геннадий Степанович. - Эта девушка здесь никто. И не хорошо так себя вести в чужом доме.
- Ты это слышал? - вышла из комнаты Саша. - Я здесь никто.
- Папа!- крикнул сын.
- А ты горло здесь не дери, я прекрасно слышу. Если твой "пробник" не желает жить, как заведено у нас дома, то это не значит, что мы будем под нее подстраиваться.
- Выбирай выражения!
- Знаешь, сынок, подыщите себе другое жилье. Мы с матерью так жить не намерены.
- Ты нас выгоняешь?
- Да.
- Но это и мой дом.
- Тогда ты можешь остаться. А дама может быть свободна.
Гражданские супруги ушли к себе в комнату и долго о чем-то спорили.
Мать с отцом сидели на кухне и переваривали то ,что сейчас было:
- Тихая и покладистая, говоришь, - съязвил отец.
- Да уж, в тихом омуте...- капала себе успокоительные капли Зинаида Павловна. - Всё, отец. Ещё одной такой гражданской жены я не выдержу.
- Я тоже. Поэтому или он будет жить с нами один, или со своими пробниками отдельно.
В этот вечер, конечно, никто никуда не съехал. На утро Александра тихо убежала на работу, а Илья вышел недовольный и из подлобья зыркал на родителей.
- Значит так, сынок, - хлопнул по столу отец, - Собирай свою Сашу и ищите себе другое жилье. В этом доме она жить не будет, пока не научится себя вести.
- Это твое последнее слово?
- Да.
- Ну, тогда я ухожу вместе с ней.
- Это твоё решение, - пожал плечами отец.
Мать хотела было что-то сказать, но отец жестом остановил. Когда за сыном закрылась дверь, отец сказал:
- Пусть маленько одни поживут и прочувствуют. Авось спесь и сойдет. А то привыкли на всем готовом.
- Может ты и прав.
- Конечно прав, даже не сомневайся. Пусть сами пожить попробуют. Негоже со своим уставом в чужой монастырь лезь.
Через неделю молодые съехали. Сын был обижен и не общался с родителями.
Но длилось это недолго.
Не прошло и трёх месяцев, как он вернулся в родительский дом.
- Мам, пап, простите меня! Я был не прав! - выпалил он с порога.
- А где Саша?
- Я понял, что она не та, которая мне нужна.
- Хорошо, что сейчас. Сын, хорошая невестка, никогда тебя с родителями сорить не будет, а умная и сама ссориться.
- Это я уже понял.
Сын пошёл к себе в комнату, а мать повернулась к отцу:
- Ну что отец, кто будет следующей Саша или Арина? А может кто покруче?
- засмеялась мать.
- Сплюнь.