Здравствуй, мой добрый друг!
Мысли сегодня у меня такие: я наверное (да что там, наверное!) не очень себя люблю. Я все время ругаю и упрекаю себя за что-нибудь, причем гораздо больше и чаще, чем хвалю. Я постоянно выискиваю, к чему придраться. Думаю, такое отношение к себе переносится у меня и на других людей. Нет, я, конечно, добрый, хороший человек. Но мои положительные качества принимаются и другими людьми (и мной) как само собой разумеющееся – они не выпирают, так сказать, не бросаются в глаза. Полагаю, это потому, что я сама из ложной скромности не обращаю на них внимания, а значит, не учитываю. Нас с детства учили быть скромными, и всякая нескромность (а любовь и уважение к себе, демонстрируемые слишком явно, уже считались нескромностью), естественно, убивались на корню. Теперь мы пожинаем плоды. Говорю «мы», потому что имею в виду все наше поколение. Не всем повезло, кто осмелился наплевать на скромность и жить без оглядки на авторитеты – теперь эти «выскочки» благодаря своему бунтарскому духу, думаю, добились много. А послушные дети, те, кто старался без возражений выполнять все поручения взрослых, принимая на веру их слова, – так и остались послушными детьми (а теперь они послушные граждане). Они так и не сформировались как личности. Такое мое мнение. В любом случае, если они (эти послушные дети-граждане) растут, то им приходится самим, волевым усилием стимулировать свой рост, подобно барону Мюнхгаузену, который сам вытянул себя за волосы из болота. Происходит это примерно так: десять ударов по башке своим собственным чувством вины и чувством сожаления – и один резкий рывок за волосы для «роста». И та, и другая процедуры очень болезненны, поэтому мы всю жизнь живем с ощущением подавленной боли.
Так к чему я пишу? К тому, чтобы проанализировать свое гнетущее сожаление о вчерашнем дне. Я не занималась живописью. Вот почему я сегодня ругаю себя на все лады. Я, конечно, не столь жестока, чтобы истязать себя явно, но острая нота сожаления все же звучит постоянно и навязчиво, как комариное жужжание. Да, я честно признаюсь, я вчера не бралась за краски. И сделала это отчасти сознательно. Видимо, мне нужна была какая-то передышка. И я ее себе позволила.
На этом прощаюсь. Твоя Л.