1 Серия. «Отсебятина»
Много народу в просторном зале, кофе-брейк по окончании большого мероприятия.
«Подойти или не подойти», – я смотрю краем глаза на мужчину справа, в руках стакан чая согревает и без того потные ладони.
Его зовут Владимир Александрович и он – главный редактор местного питерского журнала. Я видела его имя на обложке, а теперь впервые вижу вживую главного редактора. Я очень неопытный начинающий журналист. Настолько неопытный, что не знаю разницу между главным редактором и выпускающим. Главный – часто тот, который только числится, а выпускающий – который делает основную работу.
Владимир Александрович дал-таки мне свой электронный адрес, я прислала ему свои тексты, при следующей встрече он сказал одно слово: «Отсебятина». Точнее, сказал он наверняка больше, но запомнила я только это.
Знаете, какие тексты я ему послала? Какие-то свои хлесткие зарисовки о жизни из своего Живого Журнала, размышления на тему, свободные сочинения. Думаете, я настолько глупа, что не полистала издание, прежде чем что-то предлагать редактору? Полистала. Но оказалась настолько упертой, что заметила там только то, что походило на мои опусы и не обратила внимания, что только в старых номерах журнала опубликованы материалы этого жанра, который на самом деле существует и называется «колонка».
Шанс, что мои заметки подойдут были – один из ста, оставалось только молиться. Вместо того, чтобы заметить остальные 99 – я ведь могу написать то, чем журнал заполнен статьями, репортажами, интервью.
Значит то, что я решилась подойти к редактору, ничего не дало? Не думаю. Я хотя бы сделала шаг, пусть и в неправильном направлении. Самый главный механизм успеха, по-моему – не правильные шаги, а движение. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. До сих пор приходится этому учиться. И не мне одной, Еврипид сказал это еще до нашей эры, а мы до сих пор повторяем, никак не выучим.
2 серия. Живой Журнал
С одной стороны, хорошо, что Живой Журнал был (кто-то считает, что он есть), но с другой… Я писала туда неплохие посты и думала, что делаю все, что в моих силах, чтобы продвигаться в писательстве. Но почему-то не особенно продвигалась. Есть такое выражение «Чтобы научиться прыгать в высоту, нужно прыгать в высоту». И это такая неправда! Потому что чтобы научиться прыгать в высоту, нужно найти место для тренировок, попасть к тренеру, следить за питанием, регулярно обследоваться у врача, участвовать в соревнованиях и делать еще кучу всего. Точно так же и с написанием текстов.
Я помню, как опубликовала отличный пост в ЖЖ и принялась ждать. Вот-вот, мне на электронный адрес придет восторженный отзыв редактора журнала Esquire.
Даже не знаю, на кого я сейчас злюсь больше, на ту себя, которая наивно ждала этого чуда, на себя теперешнюю, которая злится сейчас на ту себя. Но точно не на редактора журнала Esquire. Как он должен был обо мне узнать? Да если и узнал бы, то что?
Годы я просидела за своим письменным столом, придумываю рассказы, сочиняя эссе, подписывая фото в контакте, и думала, что Вселенная меня заметит. Это как тот анекдот, когда Бог пообещал мужчине, что он выиграет в этом году в лотерею, а мужчина так и не купил ни одного лотерейного билета.
И даже если тебе обещают целый миллионный выигрыш, все равно ужасно жалко потратить 10 рублей на билет. Это я все про трудности пути по профессиональной журналистской и писательской стезе. Про внутренние трудности прежде всего.
3 серия. Первое задание
Меня наконец познакомили с выпускающим редактором того местного питерского журнала – на тот момент единственного, с кем я надеялась завязать сотрудничество. Назовем его «Берега» (в Петербурге все связано с водой).
Редактор оказался настоящий, а не номинальный, поэтому сразу же дал мне задание. Написать статью о лютеранской семинарии под Питером. Меня обеспечили контактами ректора и связали с фотографом, чтобы поехать вместе – взять интервью и снять героев.
Помню, как я звонила фотографу. Работая тогда официанткой в кафе, я в перерыве между посетителями выбежала на крыльцо под промозглый ноябрьский дождик. С одной стороны я волновалась, потому что звонила незнакомому человеку, с другой – потому что мне нужно было отыгрывать роль корреспондента, которым я не являлась, а в-третьи, я боялась, что меня застукает начальница за отлыниванием от рабочих обязанностей.
Фотограф на задание ехать поленился. Сказал, что раз обучение у них в основном заочное, то для материала будет достаточно фотографий из архива семинарии.
«Хм», – удивилась я, не зная, что он ставке, поэтому количество отснятого в месяц роли не играет. У меня была противоположная ситуация, а именно первая возможность сделать что-то в новой и желанной для меня сфере. Сделать профессионально. По-настоящему. За деньги.
Я подошла к делу более, чем добросовестно. Поперлась в эту глушь, чтобы помощница ректора… просто провела для меня экскурсию по пустому зданию семинарии. А с самим ректором мы договорились встретиться в кафе «Север» на Невском проспекте. Я зачем-то заплатила за его кофе.
Помню, что я хорошо чувствовала себя во время интервью. Сосредоточенно записывая за своим собеседником в блокнот (хотя все фиксировал диктофон), успевала мысленно отмечать: «А я вовсе и не похожа на новичка». Да и ректор семинарии был простым доброжелательным человеком. И не замечал моих потаенных мыслей. Он скорее всего думал свои: «Неужели наша семинария еще представляет какой-то интерес для прессы. Ведь мы вот-вот закроемся».
Серия 4. Официантка
Я написала материал и послала редактору. Было очень страшно, а вдруг не примет. Он прислал мне его обратно… со своими исправлениями. Фухх, значит, приняли.
Правки было довольно много, но редактор ни словом меня не упрекнул. За что я ему по сей день благодарна. Здорово начинать именно с такими людьми.
Помню, как мне нравился текст в верстке. Как я придумывала подписи к фотографиям. Как представляла свое имя напечатанным в конце статьи. Как я потом ждала выхода журнала. Жутко волновалась, что что-то плохое приключится в последний момент. Например, редактор вдруг поймет, что текст ни на что не годится. Но он же сам его редактировал.
Наконец, настал срок выхода журнала из типографии, а от редактора не было никаких вестей. И про реквизиты пока никто не спросил. Помню, я зарабатывала тогда в кафе так мало, что гонорар за статью был равен пяти дням моей работы.
И вдруг редактор сообщает, что статья не вышла. Что в последний момент они вспомнили о юбилее главы администрации… И нужно было срочно вставлять интервью с достопочтимым именинником. Чем-то пришлось пожертвовать. Мной.
– Нет, только не мной, – кричало все внутри. – Только не сейчас. Только не тогда, когда я вышла на крыльцо этого кафе в одном платье под мокрый питерский дождь… чтобы попытаться что-то сделать со своей жизнь. Единственное, что меня согревало – это надежда.
Ни статьи, ни гонорара, ни имени, напечатанного типографским шрифтом на странице толстого глянцевого журнала… Только написанное маркером на бейджике официантки в кафе.
Серия 5. Переезд
Больше попыток опубликоваться в этом журнале я не делала. Да и вообще куда-то пристроить свои статьи (которые я еще не умела писать) не пыталась. Однако я поняла, что мне нужно уходить из кафе.
Когда я переехала в Петербург из Москвы, я пошла в официантки не столько от безысходности, сколько от того, что… Ну, а почему бы и нет? Чуть ли не половина героинь американских добрых семейных фильмов – это официантка в маленьком уютном кафе. Ну, например, в «Лучше не бывает». Не стану утверждать, что в реальности все так же романтично, но это был неплохой опыт. И все же девяти месяцев мне было более, чем достаточно.
Как это часто случалось в моей жизни, я поняла, откуда мне нужно уходить, но пока не знала, куда. У вас такое бывало?
Поэтому я сказала начальнице, что дорабатываю февраль и увольняюсь. Нет, у меня, конечно, были наметки. Друзья пригласили меня помогать им в благотворительном фонде, который нужно было только-только организовывать. Ни круг обязанностей, ни размер зарплаты не были толком определены, но я согласилась. Было ли мне страшно? Нет… Мне было жуть как стремно. К тому же я, наконец, решилась съезжать от подруги, которая великодушно пустила меня жить к себе в однокомнатную квартиру. И даже не попросила съехать, когда забрала из детского дома мальчика с синдромом Дауна. Мне с ними было очень хорошо. Но пора было двигаться дальше.
Я нашла комнату, которую собиралась снимать. Отработала последний день в кафе. Приступила к своим обязанностям работника благотворительного фонда. И быстро почувствовала, что долго тут не проработаю.
Серия 6. Уикенд
Я уходила из кафе в последние дни февраля. При этом уже начала работу в благотворительном фонде друзей и… поняла, как сложно, когда у организации нет налаженной схемы работы, а у меня – опыта.
На 23 февраля в Петербург из Москвы приехали друзья и звали отдохнуть с ними за городом. Даже если я решусь потратить последние деньги на этот отдых, вдруг из-за сомнений и тревог я не смогу им насладиться?
А почему, собственно, с сомнениями нужно бороться вместо того, чтобы поделиться ими с друзьями? Но ведь они едут провести со мной время, а не решать мои проблемы. Ну тогда у меня два варианты: лишить их времени с собой, притворяясь, что все ок или просто быть собой. К счастью, я выбрала последний. Друзья меня выслушали, поняла, поддержали…
А на второй день нашего уикенда мне вдруг позвонил мой хороший знакомый и сказал, что в информационное агентство, где он работает замом, требуется корреспондент.
Я ведь даже объявления не выставляла в соцсетях, что ищу что-то подобное. Я даже не отдавала себе отчет, что что-то подобное могу искать. Но у них открылась вакансия и знакомый подумал обо мне.
Должность корреспондента – это максимально простые обязанности: посетить мероприятие и написать короткий репортаж. Моей грамотности должно хватить, литературных способностей тоже, а уж общительности – и подавно.
Меня брали на испытательный срок. Когда в конце месяца я ожидала за свои четыре репортажа по 700 рублей за каждый, мне сказали, что меня уже зачислили в штат, и выплатят нормальную зарплату.
Я проработала в этом прекрасном информационном агентстве два года. И параллельно написала с дюжину статей в те самые «Берега», потому что это были смежные родственные издания.