В эти дни мы вспоминаем Сталинградскую битву.
80 лет назад состоялось важнейшее генеральное сражение Второй мировой и Великой Отечественной войн.
Мне довелось изучать историю этой битвы под необычным ракурсом - по материалам следственно-судебных дел. В ряде случаев это позволило под иным углом зрения узнать о некоторых малоизвестных страницах обороны Сталинграда и контрнаступления советских войск, которое началось в ноябре 1942 года.
Ранее уже не раз писал на эту тему. Например, о полковнике Иване Никифоровиче Рухле, начальнике оперативного отдела Юго-Западного фронта, который был судим трибуналом за то, что, якобы, отдавал неправильные распоряжения о перенесении командного пункта 4-й танковой армии на западный берег Дона. О его деле можно прочесть ЗДЕСЬ:
Или - о деле начальника штаба 64-й армии генерал-лейтенанта Ивана Андреевича Ласкина, предъявившего ультиматум и пленившего немецкого фельдмаршала Паулюса, а через несколько месяцев после этого - также арестованного. Об этом можно прочесть ЗДЕСЬ:
Сегодня хотелось бы поговорить о том, что через следственно-судебную призму порой высвечивались совершенно новые, неожиданные эпизоды Сталинградской битвы, свидетельствовавшие не о преступлениях, а о неизвестных подвигах наших солдат и командиров.
Сегодня мы знаем, что немало штрафников - солдат и командиров - героически погибли под Сталинградом или получили в боях тяжелые ранения. Но долгие годы об этом все молчали, засекретив большой массив архивных документов. А участие штрафников в Сталинградской битве - вообще отрицалось. Вспомним, хотя бы обвинения генералом В.И. Чуйковым писателя А.И. Солженицына.
В Сталинградской битве участвовали 3 штрафных батальона и около 30 штрафных рот. О героизме штрафников объективно свидетельствуют определения военных трибуналов о досрочном освобождении из штрафных частей, наградные листы и другие документы.
Подполковник юстиции Андрей Кузнецов писал:
"Работая с архивными документами, я нашел описание боя одной из штрафных рот 51-й армии, приданной 91-й стрелковой дивизии. В конце августа 1942 года эта рота в оборонительном бою отбила атаку противника, поддерживаемую десятью танками. 29 августа, будучи отрезанной от своих войск, рота с боями вышла из окружения. 1 сентября участвовала уже в наступательном бою и только по приказу отошла на исходные позиции. Бойцы и начальствующий состав роты 60 километров несли на себе раненых" (1).
Это была только что сформированная штрафная рота (ей еще не успели присвоить постоянный номер) при 51-й армии, участвовавшей в Сталинградской битве. Через несколько дней решением Военного совета 51-й Армии с роты был снят статус штрафной.
В книге В.О. Дайнеса приводится пример о том, как в конце августа 1942 года в бою в районе озера Сапра отличилась штрафная часть, приданная той же 91-й стрелковой дивизии (не исключено, что речь идет о том же случае): "Политуправление Сталинградского фронта ходатайствовало перед A.C. Щербаковым: «Солдаты искупили свою вину героизмом и должны быть реабилитированы. Их следует вернуть в те подразделения, в которых они служили раньше». Но, прежде чем это было сделано, почти весь переменный состав этого батальона погиб в последующих боях" (2).
В 64-й Армии действовало 4 штрафных части. За проявленные в боях мужество и героизм были освобождены от наказания 1023 человека, воевавшие в штрафных ротах этой армии. Из них были удостоены: 134 чел. - медали «За отвагу» и «За боевые заслуги», 17 – ордена Красной Звезды и по одному человеку – ордена Ленина и Отечественной войны II степени.
Но и потери были большими. С 1 августа по 30 декабря 1942 г. в 8-м ОШБ (до 12 декабря - 1 отдельный штрафной батальон, всего 331 военнослужащий переменного состава) 71 был убит и 138 получили ранения.
Если же говорить о судьях военных трибуналов, которые судили и досрочно освобождали штрафников, то им тоже приходилось в Сталинграде не только дела рассматривать.
Гвардии подполковник юстиции Николай Данилович Коломийцев, в 1942 году - член военного трибунала Сталинградского гарнизона, вспоминал, что в период Сталинградской битвы дел было достаточно много. Как правило, это были дела в отношении военнослужащих, которые бежали с передовой, намереваясь пробраться в тыл, на левый берег Волги, а также дела в отношении мародёров и грабителей, использовавших в своих корыстных интересах тяжелую обстановку, сложившуюся в городе. Но порой им приходилось действовать не как судьям и самим ловить преступников и диверсантов.
Вот одна из таких историй:
- Как сейчас помню, под вечер 26 августа 1942 года, стоя у входа в подвал одного из полуразрушенных зданий, где располагался военный трибунал (дело происходило на западной окраине города в районе Совбольницы), я услышал неподалеку от себя треск ломаемых сучьев. Оглянувшись, увидел как бы свалившегося с дерева человека, который быстро поднялся и побежал в западном направлении. Заподозрив неладное, я бросился догонять неизвестного. Услышав мой голос, ко мне заспешил на помощь заместитель председателя военного трибунала Попов. Задержанный нами оказался молодым парнем, одетым в серый крестьянский армяк (верхняя, долгополая одежда из грубой, шерстяной ткани -авт.). При обыске у него удалось обнаружить гильзу. Из нее извлекли сложенную в трубочку папиросную бумагу, на которой был изображен план Сталинграда, снабженный пояснительными надписями на немецком языке. Привлекли наше внимание и руки неизвестного — холеные, с аккуратно подстриженными и отполированными ногтями... Мы отправили его в особый отдел. На следующий день я узнал, что задержанный оказался обер-лейтенантом немецкой армии, сброшенным с самолета в расположение советских войск. Неподалеку от дерева, где я его впервые увидел, были обнаружены зарытые в землю оружие и радиопередатчик, по которому шпион передавал фашистам целеуказания (3).
(1) А. Кузнецов. Штрафники: правда без домыслов. Красная звезда, 16 декабря 2004 г.
(2) Дайнес В.О. Штрафбаты выиграли войну? Эксмо. Яуза, 2011.
(3) Военные трибуналы - органы правосудия в Вооруженных Силах СССР". М. Воениздат. 1988.