С чем у многих сегодня ассоциируется Камчатка? Вулканы, крабы, лосось и медведи… Вулканы, их много, видны отовсюду. Крабы и лосось – это для тех, кто приедет на Камчатку чисто отдохнуть, что называется «дорого – богато». Остаются медведи… А причём здесь адмиралы? Давайте разбираться по порядку!
Адмиралы
Даже на подводной лодке Тихоокеанского флота, на которой нам удалось погостить в Вилючинске, и в офицерском собрании посёлка Рыбачий, где мы выступали и показывали свои фильмы, ни одного адмирала встретить не довелось. Но, всё же, наша экспедиция была центральной частью исследовательского проекта «Морской пленник. Вершины дружбы».
Название требует краткого пояснения. В далёком 1811 году на острове Кунашир японцами были захвачены в плен русские моряки с шлюпа «Диана», совершавшего кругосветное путешествие под командой нашего земляка капитан-лейтенанта Василия Головнина – будущего знаменитого адмирала. Сам он также оказался в числе семерых пленников, вызволением которых пришлось заняться оставшемуся старшим на «Диане» капитан-лейтенанту Петру Рикорду. При содействии известного японского предпринимателя Такадая Кахея, путём мирных переговоров ему удалось- таки добиться освобождения всех захваченных россиян. Более двух лет плена русских моряков и длительный переговорный процесс, вошедшие в историю как «инцидент Головнина», положили начало дипломатическим отношениям между Россией и Японией.
К слову, Пётр Рикорд, будущий российский адмирал, в 1817 году был направлен в Петропавловск – управлять Камчатским краем. Впоследствии он был начальником Кронштадтского порта, в русско-турецкую войну 1828-1829 годов участвовал в блокаде Дарданелл, а в 1832 году даже был удостоен звания Почётного гражданина Греции и приглашён стать временным президентом греческого государства. Уже будучи 79-летним стариком, в последний год своей жизни адмирал Рикорд руководил обороной Кронштадта в период Крымской войны: ему удалось отразить все атаки англо-французской эскадры и надежно защитить подступы к столице империи, впервые в мире применив систему минно-артиллерийских позиций. Одной из целей нашей экспедиции было восстановление исторической справедливости и возвращение имени адмирала Петра Рикорда в плеяду ярчайших флотоводцев России, таких как Сенявин, Ушаков, Лисянский, Лазарев, Нахимов, Корнилов…
Вершины
В общем, с адмиралами – морскими пленниками ясно. С вершинами дружбы всё ещё проще. В августе 2006 года по инициативе ныне живущих потомков Василия Головнина, Петра Рикорда и Такадая Кахея, в честь их далёких предков были названы две горные вершины и скала (скала Кахея) в хребте Ивулк на Камчатке, и, таким образом, часть хребта стала (полу) официально называться Вершинами российско-японской дружбы. Не такими уж и простыми они оказались, как это могло показаться на первый взгляд.
Наша экспедиция преследовала амбициозную задачу: подняться на вершины Головнина и Рикорда, а также скалу Кахея, чтобы установить там памятные знаки в честь этих выдающихся исторических личностей XIX века. Примерно половина участников группы, в которой были представлены девять регионов РФ, имели большой опыт горных восхождений, причём не только в нашей стране (Кавказ, Алтай), но и на Памире, на Тянь-Шане, на Килиманджаро и даже в Гималаях. На фоне покорённых ранее пяти- и шеститысячников (а у нашего «Снежного барса» Вячеслава Белынцева – и семитысячников), горы срединных хребтов Камчатки с высотами до полутора тысяч метров могли показаться несерьёзным испытанием, но всё познается в сравнении. Так, на Кавказе вечные снега начинаются примерно с 2 700 метров над уровнем моря, на Тянь-Шане – выше 4 000, а на Камчатке жарким летом можно выйти на ледник, не преодолев отметку в 1 000 метров. Кроме того, вершины горных цепей Кавказа и Центральной Азии находятся в высотном поясе, лишённом растительности, тогда как склоны гор, на которые нам предстояло подняться, внизу покрыты зарослями березняка и густого кустарника, а выше – труднопроходимой стеной кедрового стланика. Через всё это по пути к вершине приходилось буквально рубиться, затрачивая огромные усилия и теряя драгоценное время.
Именно по этой причине первые восходители из нашей группы поднялись на вершину Головнина только к вечеру, когда солнце уже скрылось в тумане, окутывавшем ближайшие горы. После установки памятной таблички в честь адмирала Головнина спуск, в штурмовой лагерь проходил в темноте при свете налобных фонариков и занял ещё пять часов. Ещё более сложными были наши восхождения на вершину Рикорда и к скале Кахея – сказывались накопившаяся усталость, травмы, а также технические проблемы: сломанные треккинговые палки, насквозь промокшие после предыдущего восхождения ботинки и одежда, усиливающаяся непогода. Но настоящего исследователя ничто не остановит. Все поставленные задачи были выполнены, вершины покорены, маршруты для будущих восходителей проложены.
Медведи
Так как же медведи? Они всё время наблюдали за нами, но ни разу не показались на нашем пути во время пешеходного и горного этапов экспедиции. Для них важнее собственная безопасность и – спасибо им за это – наше спокойствие. Когда группа, выполнив свои задачи, на вахтовых вездеходах покидала территорию Налычевского национального природного парка, весёлые мишки (не меньше десятка) провожали нас, периодически выглядывая из ягодников и вставая на задние лапы, напоминая: «Мы вас не съели, вы нас тоже не беспокойте!».
Владимир Горнов, заведующий кафедрой государственного и муниципального управления и политических технологий ФСУ РГУ
Газета «Рязанский университет» № 9 (176). 3 ноября 2022 года