В Новочеркасске было все по-прежнему, только в атаманском кресле вместо Дмитрия Кутейникова восседал генерал Михаил Григорьевич Власов. Сухоруков знал Власова, как боевого генерала, участника Отечественной войны 1812 года, патриота своего края, много делавшего для Дона. Это он, атаман Власов, прямо писал императору Николаю I, что Новочеркасск - неудачное место для донской столицы и просил перенести ее в Аксай. “Оставить ли Новочеркасск на месте или перенести оный в Аксайскую станицу разрешу сам, когда приему в Новочеркасск", - недовольно ответствовал царь. Но так и не разрешил этот вопрос, хотя в сентябре 1837 года посетил Новочеркасск.
К Сухорукову атаман Власов отнесся с симпатией и, зная его талант историка и литератора, собирался взять его в Войсковой штаб. Но, поскольку Сухоруков был “политически неблагонадежным чиновником”, на это необходимо было разрешение штаба военных поселений. Из войсковой канцелярии в Петербург полетело соответствующее ходатайство, а вскоре пришел ответ. Генерал П. Клейнмихель жестко поучал атамана: ”Сухоруков такого рода чиновник, за которым нужно иметь особенный надзор”. Несмотря на очередное напоминание о “неблагонадежности”, Сухоруков не пал духом и продолжал активно участвовать в общественной жизни Донского края. С радостью приветствовал он выход в Новочеркасске первой донской газеты, называвшейся “Донские войсковые ведомости”, начавшей выходить в 1839 году с целою “Облегчения и сокращения сношений войскового правления и для скорейшего обнародования распоряжений войскового и предписаний высшего начальства, а равно и других известий, следующих к общему сведению или исполнению”. ( // «Наш край». Сб. док. Т.1. Ростов-на-Дону, 1963. С.485). Сам бывший превосходным журналистом и редактором, он профессиональным оком анализировал содержание “Донских войсковых ведомостей”. Газета делилась на два отдела: в общем печатались указы правительства и распоряжения войскового начальства, повышения в чинах... В особой статье помещались списки беглых людей с их полной характеристикой. По своему содержанию, направленности и составу автором, эта газета, конечно, не могла соперничать с “Тифлисскими ведомостями”, некогда редактируемыми Сухоруковым, но и в таком виде “Донские войсковые ведомости” были хоть какой-то отдушиной для донской интеллигенции.
...В конце тридцатых годов к Сухорукову каким-то образом попало стихотворение известной поэтессы того времени графини Евдоки Ростопчиной.( **Ростопчина Евдокия Петровна (23.12.1811 - 3.12.1858) – поэтесса. Родилась в г.Москва. Получила домашнее образование, владела немецким, французским, английским и итальянским языками.). * Путешествуя из Петербурга на Кавказские минеральные воды, она увидела Дон в районе Аксайской переправы и написала нелестное для первой казачьей реки стихотворение:
Ты ль это Дон? Какой ничтожный!
Как мелок, как спокоен ты!
О, сколь ошибочны и ложны
Рассказы шумные молвы!
Тебя ли Дон, не величали
Преданья, песни прежних дней,
Тебе ль отцы не повторяли
Приветом дедовских речей?
И что ж теперь? - Ты в ложе узком
Безжизненным болотом спишь,
Ты дряхл, ты хил; ты в царстве русском,
Цветущем жизнью молодой, -
Противосмыслен Дон седой...
Увы! Не тоже ли бывает
Меж человеческих сынов,
Не так ли слава с облаков
На недостойных ниспадает?
Толкует свет, толпа кричит,
Гремит хвалой в ушах любимца,
И на поэта-нелюбимца
Главой кивает и хулит.
А ты непризнанный, забытый,
Не досказавшийся певец, -
Твой лавр созреет знаменитый,
Потомство правдою своей
Воздаст тебе, воздаст обильно...
Подумай: славен Дон бессильный,
А не воспеты меж степей
Текут Урал и Енисей. (СОВДСК. Вып.7. Новочеркасск, 1907. С.66-67).
Василий Дмитриевич, оскорбленный “злым укором” Дону, написал стихотворение “От реки Дона гр. Ростопчиной”:
За что, скажите, нет привета
Мне от прекрасного поэта?
Чем заслужил я злой укор?
За что негодованье полный,
Он на мои седы волны
Нанес неправедный позор?
Тогда, как я меж берегами
Зеркальный ток кристальных вод
Без шуму бурь и непогод
Ковром развертывал пред вами,
И так послушен, кроток, тих -
Ваш утлый челн катил на них?
Меня вы славить не хотите,
- Я дряхл и хил, - вы говорите
- Не хил, не дряхл, а древен я,
Во времени мне нет преданья
И вечность - летопись моя,
Я современник мирозданья!
И недвижим я с этих пор,
Как говорит мне ваш укор;
О, как я вольно разливался,
Как часто грозно я шумел,
Бессмертной славой русских дел
И как они - не истощался!
Не я ль ярмо татарских сил
В своих волнах похоронил
И Русь святую возвеличил?
И безнадежно ограничил
Черкесской вольности разгул?
И вашу родину и вас
Спасал не я ли столько раз?
- Я вам не нравлюсь, не за то ли,
Что не даю моих я вод
На произвол мятежной воли,
Ветров и буйных непогод?
Что глубину мою, стремнины
Я позволяю преплывать
И вольные мои равнины
Ладьям ничтожным промерять?
Пускай... быть может для народа
Ношу я блага на волнах;
За что же мне своей свободой
Лишать нужду надежд и благ?
Величьем, милостью гордиться
Я не хочу промеж степей,
Как ваш Урал и Енисей
Волной ничтожною струиться...
- Вы говорите: “Грязен я”, -
Но вы видали ль, как объята
Бывает искрами заката
Моя алмазная струя?
Не грязен я, а кроток, тих -
Лишиться жаль лучей златых
Но вы, графина... О, теперь
Для вас я буду лютый зверь,
Я вам отмщу за поруганье,
Когда, презрев грозу, мятеж,
Моих страстей негодованье,
Дерзнете стать на мой рубеж;
Для вас я тишину нарушу,
Хребет мой гордо вознесу
И поэтическую душу
Я мыслью грозной потрясу!
О! Как свирепо я завою
И хладною своей волною
Шипящей, острой, как змея,
Вас обовью злодейски я
И... нет, не бойтеся, графиня,
Я мщенья не питаю к вам,
И вновь кристальною ровниной
Велю упасть моим волнам...
Я понесу без бурь, смятений
К родной стране ваш милый гений,
А с ним мечты Кавказских гор,
И ваше нежное созданье,
Я упою ваш слух и взор
Отрадою воспоминанья;
И в тишине прекрасных дум
Наверное ваш светлый ум
Мое величие сознает
И ваша дивная рука
Тогда роскошно увенчает
Седые волны старика! (СОВДСК. Вып.7. С.67-70).
Стихотворение это было опубликовано только в конце девятнадцатого столетия.
...Здоровье Сухорукова было подорвано постоянными преследованиями и переездами, но он не сдается и пытается снова создать в Новочеркасске политическую организацию. (ЦГВИА. Ф.395. Оп.276. Д.77. Лл.1-4). В 1840 году его избрали членом Новочеркасского статистического комитета.(Донцы Х1Х века. С.445). Это было знаком внимания к нему со стороны передовых слоев общества казачьей столицы. Но не оставляли Сухорукова своим липким вниманием и тайные соглядатаи. В том же 1840 году в Петербург из Новочеркасска полетел донос. В нем военному министру Чернышеву сообщалось о “вредном” влиянии Сухорукова на войсковую администрацию и на донскую молодежь, “которая живет не своим умом”.(Люди земли Донской. Ростов-на-Дону, 1983. С.41). Мстительный Чернышев решил снова выслать Сухорукова из Новочеркасска, но не успел... Пришла смерть-избавительница...
...В начале августа 1841 года Василий Дмитриевич слег, изможденный организм перестал бороться. Врач, вызванный к Сухорукову, констатировал горячку и на немой вопрос Ольги Васильевны о спасении обреченно развел руками. Тринадцатого августа Сухорукова не стало... Отпевание было совершено в Александро-Невской церкви Новочеркасска. Привычной рукой священник этой церкви записал имя умершего Сухорукова в метрическую книгу...
Пятнадцатого августа состоялся печальный обряд погребения. Друзья попрощались с Василием Дмитриевичем, и вскоре гроб с его телом навеки скрыла земля.
...Во второй половине девятнадцатого века на могиле Сухорукова был поставлен памятник в виде каменной колонны. Скромная надпись гласила: “Памяти Василия Дмитриевича и Ольги Васильевны Сухоруковых. От дочерей и друга”. (СОВДСК. Вып.2. Новочеркасск, 1902. С.142). Чуть ниже было выбито: “Здесь же погребены сын Сухоруковых Василий младенец и внучки их Наталья и Мартемиан, скончавшиеся младенцами”. Сейчас нет уже этого памятника, и даже неизвестно точное место захоронения Сухорукова. Сохранился только один портрет Василия Дмитриевича: это, как отмечали дореволюционные историки, «портрет, писанный акварелью известным в то время художником Теребеневым».(СОВДСК. Вып.2. Новочеркасск, 1902. С.142).
Несмотря на это, имя Василия Дмитриевича Сухорукова не забыто ныне. Его исторические труды, не потерявшие своей ценности и теперь, знают историки и литераторы. Ни время, ни враги не смогли предать забвению дела славного донца Василия Сухорукова - выдающегося историка, талантливого литератора, публициста, декабриста, друга Пушкина, Грибоедова, Рылеева, искреннего патриота Дона и России.
Михаил Астапенко, историк, член Союза писателей России