Совсем скоро, 1 декабря, в кинотеатре «Родина» стартует неделя фильмов башкирского режиссера Айнура Аскарова. Это и послужило поводом для нашей встречи. Для интервью мы расположились в киностудии «Башкортостан», где, кажется, сама атмосфера настраивает на разговор о творчестве. На стене за рабочим столом мастера – постеры фильма «Отряд Таганок». В углу – тот самый мопед зеленоволосой девушки из комедии «Из Уфы с любовью». С другой стороны – деревянная статуэтка из короткометражки «Пилорама», а на стеллаже поблескивают с два десятка самых разных наград (и, кстати, здесь хранятся далеко не все). Но прежде всего взгляд привлек высокий режиссерский стул с именем Аскарова на спинке, какие часто можно увидеть в голливудском кино.
– Обыватели представляют режиссера сидящим именно в таком кресле.
– На самом деле этот стул декоративный. В реальности используем другие – низкие раскладные, как для рыбалки.
– А о чем еще зрители не догадываются? Есть у киношников свои традиции, суеверия?
– О! Я их люблю и всегда соблюдаю. Например, перед тем как снять первый кадр, всегда разбиваем тарелку с названием фильма и подписями всех причастных. Это символ того, что мы делаем важное дело и роль каждого на площадке значима. А последний кадр отмечаем Мартини шотом – коктейлем из вина, апельсинового сока и газировки. Эта традиция перекочевала к нам из Голливуда. Притом съемки могут проходить как и где угодно – в поле, в грязи, в одежде, как у бомжей. Но мы все равно смешиваем Мартини шот и выпиваем его прямо на месте
– Вот фильм снят. Если забыть о кассовых сборах, как понимаете, что он действительно удался?
– Показатель хорошего кино – время. Если спустя годы его продолжают смотреть, оставлять отзывы и говорить спасибо, наверное, главное получилось. В случае с моей первой короткометражкой «Енмеш» понимание пришло только через семь-восемь лет после ее выхода, с фильмом «Из Уфы с любовью» – в прошлом году: тогда мы обдумывали идею снять продолжение и осознали – это не нужно, ведь в первый раз нам уже удалось рассказать все, о чем хотели.
– А что ждет зрителя на неделе кино в декабре?
– Начнем с показа фильма «Буран», который я снимал на Свердловской киностудии как приглашенный режиссер. Он выходил ограниченным прокатом, и, мне кажется, любители нашего творчества его пропустили. Ну, а дальше предложим вспомнить ленты «Из Уфы с любовью», «Отряд «Таганок», «Семья года»… Соберем два блока из «коротышей». Постараемся создать для гостей особую атмосферу, расставим фото со съемок. Организуем творческие встречи.
– Вы ведь устраиваете подобные бесплатные показы в разных городах. Где зритель отзывчивее?
– Конечно, у нас. Помню, в 2017-м, перед отъездом в Москву организовали мероприятие для горожан на площади двух фонтанов. Пригласили актеров фильма «Из Уфы с любовью». В итоге собралось около тысячи человек – пространство даже не вместило всех желающих.
Хорошо нас принимают и в Питере. Активная публика в Казани: впервые видел на казанском фестивале драку за то, чтобы попасть в зал. Некоторые смотрели кино, сидя на ступенях!
– А какой из своих фильмов вы сам любите больше всего?
– «Горький мед». Это моя дипломная работа про старика-бортника, который ждет своих внуков. Мне она кажется максимально милой и трогательной. Кроме того, фильм – документально-игровой. Странный жанр, своего рода эксперимент. Работая над этой картиной, я поступил так же, как позже – Андрей Кончаловский, снимавший «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына»: сначала придумал сюжет и только потом – героя, который наиболее соответствует описанию. Не готовили для него ни единой реплики, старик сам рассказал свою историю, как в документальном кино. Вместе с тем она получила драматургическое обрамление. И фильм, как мне кажется, выстрелил. Люди после его просмотра плачут, звонят родителям. То есть кино побуждает человека к созиданию, и это здорово. Кроме того, для меня уникальный случай, когда лента была отмечена в конкурсах и как лучший документальный фильм, и как лучший игровой.
– Сейчас в работе новый фильм – военная драма «Помилование», киноадаптация одноименной повести Мустая Карима. Как продвигаются съемки? Когда ожидать премьеры?
– В следующем году. Учитывая тему, думаю, фильм выйдет в мае. В декабре планируем поехать в Ленинградскую область для выбора натуры. В январе съемки продолжатся, осталось немного. В целом доволен тем, как они продвигаются.
Я в этом проекте приглашенный режиссер. Работаю с большими профессионалами, звездами федерального масштаба. Когда идут пробы, поначалу волнуешься: перед тобой человек, за плечами которого двести фильмов, а ты пока вроде как молодой. Но потом понимаешь, что и сам уже кое-что знаешь и умеешь. И команда, выпустившая сотни проектов, признает: опыт работы с тобой – один из самых приятных. Конечно, это радует.
Кстати, вот еще пример кинематографической традиции. Часто, начиная новые съемки, мы придумываем слоган или девиз. На «Помиловании» это «Не бойся ошибиться – бойся быть скучным». Так что стараемся по максимуму избегать шаблонов и больше удивлять.
– Вы взялись за вторую экранизацию произведения Мустафы Сафича…
– Да. Во-первых, решение об этом было принято в год его столетия. Во-вторых, речь – об одном из самых выдающихся писателей республики. И потом мне просто нравится Мустай Карим. Читаю его на башкирском языке, перечитываю и каждый раз поражаюсь тому, как мастерски он описывает внутреннее состояние героев, их переживания. Он умел прожить жизнь персонажей, выделить, казалось бы, незначительные, но такие важные детали. Вроде бы простые строки, а попадают в самое сердце. И вот ты читаешь и плачешь.
– Где еще черпаете вдохновение, чтобы создавать именно наше, башкирское кино?
– Отчасти в своих детских воспоминаниях (родом Айнур Аскаров из села Акъяр Хайбуллинского района, – прим. автора), отчасти – в башкирской музыке разных жанров.
– К слову о музыке. В своих фильмах вы уделяете ей особое внимание.
– Только на днях председатель Союза кинематографистов республики Зугра Буракаева упоминала о том, как режиссер Александр Сокуров, наставляя своих студентов, приводит цитату испанского режиссера Луиса Бунюэля: «Даже идиот способен снять хороший фильм с хорошей музыкой». Но Бунюэль еще добавлял: «Поэтому всем своим успехом в кино я обязан свои друзьям – композиторам». Так же и я. Очень люблю работать с композитором Камилем Абдуллиным («Из Уфы с любовью», «Таганок», «Семья года», – прим. автора).
Кстати, сейчас мы снова сотрудничаем в проекте «Помилование» и много усилий прилагаем для того, что найти свой индивидуальный почерк, а не заниматься подражательством – в техническом плане, в изобразительных средствах и, конечно, музыке. Разумеется, все, что касается драматургии, было придумано еще в Древней Греции. Волей-неволей копируешь порой и голливудские ленты. Но все же хочется найти свой стиль, и ключ к этому – именно в музыкальном сопровождении.
– В то же время нет ощущения, что сегодняшний зритель в вопросах музыки, качества, художественных приемах ориентируется именно на Голливуд?
– Да, когда говорят: «О, молодцы! Сняли, как Спилберг» – то вроде бы хвалят. Но почему надо делать, как он или Тарантино? Ты ведь и сам называешься режиссером. И вот оно, распутье: либо подражаешь Западу, либо делаешь по-своему. Второй вариант зритель может не понять, но его все равно надо постепенно перенастраивать. Сам я уже не могу смотреть голливудские копии – нужны фильмы, в которых есть что-то особенное. Возьмите то же корейское кино: его снимают, как чувствуют, и получается нечто самобытное, не похожее ни на что другое. Лет на 10 –15 вперед от нас ушел якутский кинематограф. Его представители завоевали «Золотой глобус», участвуют в Международном кинофестивале в Пусане. Они опираются на местный фольклор, быт и нисколько «не парятся», что в кино одни якутские лица. Мы же почему-то задумываемся, не слишком ли башкирские лица в наших фильмах. Начинаем их разбавлять светленькими, большеглазыми, голубоглазыми – опять, как американцы. Но зачем? Сегодня я тоже борюсь с подражательством и стремлюсь к тому, чтобы мои ленты отличались индивидуальностью.
– А если говорить о финансовой стороне дела, которая тоже важна, должен ли быть режиссер в какой-то мере бизнесменом?
– Продюсером – да. Поэтому я и режиссер, и продюсер. Надо заранее просчитывать окупаемость проекта.
– Это основной критерий?
– Для меня да. Но бывает, во мне побеждает режиссер: так горишь идеей, что хочешь воплотить ее только по-своему, думаешь лишь о творчестве. Либо наоборот: режиссер в тебе молчит, а продюсер начинает сухо просчитывать новые возможности. Ведь профессионал должен трудиться не раз в десять лет, а каждый день.
– А находить деньги на новые проекты стало проще, чем, скажем, десять лет назад?
– Да, но это естественно. Меня знают и понимают, что если фильм будет снимать наша команда, он определенно получится качественным. Доверия больше, а оно в нашем деле равняется деньгам.
Кроме того, весь доход студии «Аскарфильм» с проектов, львиную долю гонораров трачу на оборудование – его закупили на шесть миллионов рублей. Благодаря этому можем сами снимать свое кино, но… производить все же стали меньше. Сейчас испытываем творческий голод. Хочется найти уникальную историю, чтобы всех удивить. Постоянно в поиске новых идей, молодых режиссеров, сценариев, решений. При этом к себе отношусь очень критично.
– Поговорим о персонажах кино. Кажется, что женщины в ваших фильмах всегда очень сильные, властные, часто жесткие, любят покритиковать мужчин. Почему? Эти образы заимствованы из жизни, вашего окружения?
– Возможно. Вообще в башкирском менталитете женщина играет очень важную роль. Несмотря на то что наша республика мусульманская, представительниц прекрасного пола здесь не просят молча сидеть в стороне. Отношение к ним было и остается уважительным. Раньше женщины уходили с мужчинами на фронт и наравне с ними воевали. Властный образ присутствует и в башкирской литературе: например, у Мустая Карима в «Ночи лунного затмения».
Мне кажется, нынешние мужчины-башкиры – в большей степени мечтатели, при этом женщинам приходится быть приземленными, держать их в тонусе. В определенной мере это касается и моей семьи. Отец – человек творческий, музыкант-рокер, домашними вопросами всегда занималась мама, включая тот же ремонт бытовой техники. И да, она строгая.
– Практически в каждой вашей картине снимаются дети. В своих интервью вы не раз рассказывали, каких трудов стоит найти подходящего ребенка для роли. Но случается, съемки в разгаре, а он… не тянет. Должен ли зритель принять это и простить ему плохую игру?
– Такое бывает, и зритель ничего не должен прощать. Ведь не скажешь, глядя на картину художника: «У него тут краска закончилась? Ну, понятно, недорисовал». Люди вправе требовать от произведения целостности.
С другой стороны, творчество не обязано потакать вкусам зрителя. Да, режиссер оставил так, значит, это его решение. Надо признать, что сегодня главенствуют ценности общества потребления. Врач «должен» не только идеально вас вылечить, но еще и поклониться и чуть ли не ботинки поцеловать. Учитель «должен» увлекательно вести самые сухие предметы и не ранить тебя ни словом, ни замечанием. Все друг другу что-то должны. Но кино ничего и никому не должно. Ты либо получаешь от него удовольствие, либо нет. Бывает, ожидаешь меньше, а получаешь больше. И наоборот. Мой совет – идти в кинотеатр спонтанно и смотреть фильм сердцем, а не головой, не пропускать через сито критики и своей насмотренности. Тогда получишь удовольствие.
– В своих интервью вы утверждаете, что никогда не мечтали, не планировали и даже не думали стать режиссером. В детстве киноманом не были. Тем не менее, после школы поступили в Сибайский колледж искусств на театральный факультет, а когда поняли, что это не ваше, то уехали в Санкт-Петербург, где подали документы в институт кино. Сложно представить, что не последовало никакого судьбоносного толчка, не произошло ключевого события. Речь все-таки не о самой распространенной профессии.
– Но это правда, ничего такого не случилось. До сих пор помню, как лежу на диване после экзамена в питерский вуз, и тут приходит сообщение: не прошел. Ну и ладно. Я уже даже смирился. А Настя, моя жена, говорит: «Неужели так и будешь лежать? Ну-ка поехал разбираться, что произошло!». Наверное, это был ее первый продюсерский шаг. Послушал, поехал, разобрался и в итоге действительно поступил. Дальше пошло-поехало… Думаю, мне просто присущ соревновательный дух. И раз вместе со мной на потоке учились еще 15 человек, я не мог не пытаться стать лучше их, профессиональнее, делать более качественные фильмы. А может быть, я должен доминировать как мужчина, как самец, и это моя движущая сила. Вот и вся история.
– Кстати, вы ведь работали с Анастасией как с продюсером. Каково сотрудничать с супругой?
– Она только сейчас получила диплом, хотя лично моим продюсером была всегда. Все первые фильмы, начиная с «Дамы с собачкой» и заканчивая «Из Уфы с любовью», были сделаны благодаря ей, ее настойчивости и упорству. Сейчас мы решили, что Настя будет развиваться как продюсер самостоятельно. Она уже работает без моего участия с другими режиссерами, ведет свои проекты.
– А в своих дочках замечаете тягу к кино, актерству?
– Мне кажется, она есть во всех детях. Единственное, могу сказать, что в отличие от нас в юности, для которых киномир был чем-то недоступным, богемным, для дочек это обыденность. Они постоянно проводят время на съемочной площадке, старшая – аж с девяти месяцев.
– Если для обывателя кино – отдых, то для вас – работа. Как предпочитаете расслабляться вы?
– Тоже смотрю фильмы вместе с семьей. Конечно, когда кино плохое, ты начинаешь думать, что в нем не так и как его можно было бы сделать по-другому. Но когда хорошее, то с первых секунд попадаешь в другой мир, иную реальность, будто через телепорт. Надеюсь, то же чувствуют и наши зрители в другой части планеты. В этом-то и заключается удивительная сила кино.
– А в чем вы видите свою миссию как режиссера?
– Наверное, в том, чтобы заставить наших людей не стесняться своего происхождения, того, что ты деревенский и говоришь с акцентом на русском языке. Просто любите родной край и гордитесь им. Это можно назвать месседжем нашего творчества. Мы достойно показываем наш народ – не свысока, как, например, это сделано у Якова Протазанова в «Салавате Юлаеве». В наших фильмах башкиры стоят перед теми же проблемами, что и весь мир. Мы – часть этого мира. И мне кажется, именно поэтому наше кино в республике смотрят с удовольствием.
Арина АСТАФЬЕВА.
Фото со страницы Айнура Аскарова ВКонтакте, с сайтов moviestar.ru, mustai.ru
Читайте наши интервью:
Эстрадная певица Гульназ Асаева рассказала о творчестве, материнстве и хобби