Глава 7.2
Белинда дар речи потеряла от неожиданных откровений. В ее семье никаких тайн, интриг и измен никогда не было, и ей казалось, что так и у других должно быть.
– Ничего себе, – только и смогла выдавить она.
Бель отвернулась, сочтя за благо и дальше смотреть в окно и помалкивать.
Сумерки сгустились неожиданно быстро, и теперь только непроглядная тьма клубилась снаружи. Фонари на крыше экипажа освещали дорогу исключительно для кучера и лошадей, внутрь кареты не проникало ни одного отсвета.
Белинда сидела так близко к ректору, что чувствовала каждое мимолетное движение попутчика. Вот он слегка переменил позу так, что оказался к ней вполоборота. Вот он потер лицо ладонями и вздохнул. Теперь расстегнул пальто и зачем-то стянул галстук, убрав его в карман.
Дыхание ректора участилось, и Бель невольно подумала, что переборщила с заклятием и стоит теперь слегка проветрить. Она уже хотела приоткрыть окошко, но почему-то передумала и замерла в ожидании. Сладкое предвкушение сжало сердце, пальчики задрожали, во рту пересохло.
Ее ладошку накрыла сильная рука Рошера, но ректор не проронил ни слова. На мгновение оба застыли, точно прислушиваясь друг к другу и своим ощущениям. Белинда хотела спрятать ладонь, но что-то внутри настойчиво приказывало этого не делать.
Ректор медленно, едва касаясь провел от кончиков ее пальцев к основаниям, задержался на тыльной стороне ладони и начал выписывать круги. Его прикосновения не были наглыми, как в прошлую поездку в карете, но в них явно чувствовалось желание большего, и Бель не требовались пояснения, чтобы это уловить.
В груди разлился жар, умом она понимала, что это все чары, и нужно немедленно прекратить едва наметившиеся ласки, но все ее чувства сосредоточились исключительно на тыльной стороне правой ладони, и ей невыносимо хотелось продолжения.
Ректор точно прочел ее мысли, перевернул ладошку внутренней стороной вверх и принялся водить подушечками пальцев без всякой цели. Казалось, он вообще думает о своем и просто ненадолго забылся. Но эти едва уловимые прикосновения заставили Белинду задрожать. Ни разу в жизни она не чувствовала ничего подобного. Внутри все трепетало и сладко сжималось, настойчиво посылая в мозг сигналы о том, что дальше будет еще приятнее, лучше и слаще.
Продолжение в следующем посте...