Занятия хореографией - это красиво, престижно, но дано не каждому. И когда родители отдают ребенка «в балет», им стоит задуматься: готов ли он к таким нагрузкам?
Хрупкие девочки на тоненьких ножках, в огромных пачках, невесомо парящие над сценой, всегда вызывали во мне трепетные чувства. Поэтому, когда такая же хрупкая малышка появилась у меня самой, в глубине души тут же появилось назойливое «Хочу отдать ее в балет!»
Дочке было четыре года, когда я впервые привела ее в студию хореографии. Она больше напоминала развлекательное учреждение. Катя прыгала, танцевала, делала акробатические трюки, но до классических па ей было еще далеко.
По совету друзей, с пяти лет я отдала дочь в более серьезную студию.
Занятия в ней были куда более продуктивными. После них Катя дремала по дороге домой - так сильно уставала. Зато, когда нас, родителей, пригласили на показательные выступления, стало понятно, за что мы платим деньги.
Однажды, забирая дочку после занятий, я подошла к ее педагогу. «Зоя Валентиновна, - спросила я прямо, - у Кати есть будущее в балете?» Преподавательница задумалась, а потом сказала: «Оно есть у каждого, кто искренне желает добиться успеха».
Я заверила Зою Валентиновну, что мы понимаем всю ответственность, и она дала нам контакты преподавателя, который помогает готовиться к поступлению в хореографическое училище. Мы замахнулись сразу на Академию Русского балета им. А.Я. Вагановой. Чтобы поступить туда, дети с 7 лет начинали серьезно заниматься танцем, а уже в 10 проходили отборочные испытания.
Не скажу, что Кате было просто. Она часто срывалась, говорила, что хочет играть с подружками вместо того, чтобы делать растяжку. Но меня было не остановить: в тот момент я видела дочь известной балериной и никем другим.
Поступать в Вагановское училище вместе с нами пришло еще несколько сотен ребят. На первом этапе отбора смотрели физические данные: оценивали фигуру, выворотность ног, ширину кости. На втором подключились врачи, проверяя зрение, сердечно-сосудистую систему, позвоночник. И лишь на третьем этапе интересовались артистическими и музыкальными данными будущих воспитанников.
Катя прошла все три этапа, а после экзаменов спала почти сутки. Сдали нервы. Тогда я впервые задумалась: ее ли это, готова ли она? Но прошло пару дней, и дочь уже воодушевленно рассказывала всем, что скоро будет учиться в известном хореографическом училище. Она была счастлива!
Обычную школу мы оставили. В училище предполагалось, что ребенок параллельно будет осваивать сразу две программы - общеобразовательную и хореографическую. Преподаватели рассказывали ребятам об истории танца, театра, учили их музыке, искусству грима и многим других дисциплинам. Иногда я заглядывала в тетради дочери и понимала, что сама бы я такое количество информации вряд ли усвоила!
А она справлялась. Правда, обычный Катин день начинался в 7 утра, а заканчивался порой в 10-11 вечера. Про подруг и развлечения ей пришлось забыть: учеба вышла на первое место. Потихоньку моя девочка начала худеть. И вовсе не оттого, что учащихся держали на голодном пайке! Питание у них было отличное, сбалансированное. Просто не каждый ребенок выдерживал такое напряжение: именно стрессы становились причиной потери совсем нелишних килограммов.
Страхов у меня было полно! Как тигрица я отслеживала каждый синяк на теле дочери. А вдруг ее обижают или грубо обходятся? Но вскоре поняла, что преувеличиваю. Обстановка в коллективе была благоприятной, только вот конкуренция слишком высокой. Девочки бились за звание лучшей - Катю соперничество выматывало.
Педагоги относились к ученикам лояльно, но до поры до времени. Как только видели, что кто-то начинает откровенно халтурить, могли позволить грубость. Помню, однажды Катя пришла домой в слезах. Одна из наставниц сказала ей: «Не вижу в твоем танце души! Будешь так двигаться, место тебе - на диване с булочками, а не на сцене». А ведь детей надо не только ругать, но и хвалить... Кате этого не хватало.
Под конец учебного года я стала замечать, что дочка устала. Могла не сделать домашнее задание, чего раньше себе не позволяла. Перестала заниматься в выходные дни, хотя тренироваться следовало постоянно. Я В видела, что ее силы на исходе, но успокаивала себя: летом Катя отдохнет и начнет учебный год с новыми силами!
Но все вышло иначе. Отправившись к бабушке на каникулы, дочка умудрилась сломать ногу, прыгая с тарзанки. Перелом оказался сложным. Гипс, постельный режим, процедуры... А в училище как раз ежегодный отсев тех, кто показывает не самые выдающиеся результаты. Проводят его ежегодно: таким образом, до конца обучения доходят чуть ли не единицы.
Я понимала: Катю, скорее всего, отчислят. Поблажек не дадут. Поэтому накануне вынесения «приговора» честно поговорила с дочерью. Она призналась мне: ей очень тяжело. Я не стала настаивать. К тому же я верю в знаки: не просто так она сломала ногу. Значит, так надо было.
С этого года мы вновь возвращаемся в общеобразовательную школу, но с танцами не прощаемся. Уверена, у дочки большое будущее, просто, скорее всего, уже не в балете.