Продолжение статьи «Защита детей в СССР. Две крайности на примере известного фильма»
После семи с половиной лет жизни с матерью, позаботившейся о том, чтоб ребенок в жизни много знал и умел, но добившейся этого самыми жестокими методами воспитания, маленькая Света приехала в дом отца.
«Заботливая» Наталья уже успела внушить дочери, что материнский террор – это признак любви. Тогда как весь остальной мир, даже если будет хорошо к ней относиться – всего лишь притворяется, а на самом деле девочку все будут ненавидеть, в лучшем случае терпеть через силу.
Стоит ли удивляться, что на новом месте девочку буквально корежит от ужаса – настолько, что внешне она выглядит «полудурочкой»?
Вот тут-то и выясняется, насколько плохо Шура Олеванцева знала своих односельчан, а односельчане – Шуру.
Мачеха, опасаясь, что девочку за дурковатое поведение начнут травить, всячески нахваливает ребенка, особенно подчеркивая Светину хозяйственность и готовность помогать во всех делах. Она словно бы не замечает того, что малышка не может выдавить из себя ни слова, а при виде взрослых сворачивается в узел, пряча голову куда-то подмышку. Защищая Свету от разговоров с посторонними, которые та не в состоянии поддержать, только напугается еще больше, Шура «засоряет эфир» собственной болтовней.
Что в это время видят односельчане?
Они видят, что папа девочки с раннего утра и до позднего вечера на работе. Света все время с мачехой, в присутствии которой ее кукожит не по-детски. Но мачеху этот вопрос словно бы и не парит – знай себе щебечет, смеется, и нахально пользуется помощью безотказного ребенка.
Вывод напрашивается сам: в отсутствие родного отца Шура нещадно гнобит бедную сиротку. Сельчане ведь не в курсе, какое прошлое было у Светы.
И вот тут колоссальная разница в отношении к ребенку.
На Севере все знали, что родная мать ежеминутно прессует дочь – но ни одна зараза, даже друзья Павла, привезшие Наталью с собой, не считают нужным вмешаться и защитить малышку. По их мнению, психическое заболевание женщины – достаточное оправдание для того, чтоб принести Свету ей в жертву. Зато, когда Павел с Шурой приезжают за девочкой – ничтоже сумняшеся начинают учить их, как нужно с той Светой обращаться. Где вы, мать вашу, раньше-то были, когда девочку еще не успели довести до такого состояния?
В поселке, где живут Олеванцевы, все наоборот: состояние Светы тревожит всех – и соседей, и школьную учительницу, и представителей женсовета, и даже начальника Светиного отца. Поскольку напрямую Шуре предъявить нечего – ребенок прекрасно одет, ухожен, явно голодом не морят, люди начинают под разными предлогами наведываться к Шуре в дом, чтобы втихую проверить, как живется Свете в доме мачехи. Незваные гости исподтишка изучают быт семьи, и особенно – Светин угол. Но там тоже все отлично - кроватка мягкая, пространство организовано удобно и уютно, девочку от души снабжают всем, что душа пожелает: и кисти, и краски, и игрушек целый вагон. Правда, играть ими она не умеет.
У людей рвется шаблон: придраться не к чему – а ребенку явно плохо. Что Света все-таки потихоньку оттаивает – видно лишь самой Шуре. Но негатив продолжает расти, и вот уже даже пятилетний сын и муж смотрят на нее один с ненавистью, другой с презрением. Семья на грани развала.
Все меняется буквально за один день, когда у Шуры сдают от постоянного напряжения нервы, и она бросается за советом к своей старенькой учительнице. И если в фильме та ограничивается банальностью вроде совета дарить ребенку терпение и тепло, то здесь она, впервые увидев бывшую ученицу совершенно другими глазами, подключает к помощи все село.
И вот уже даже директор школы величает Шурку по батюшке, и обещает, что все образуется. А подозрительные соседки ведут к Свете в гости своих детей – пусть научат девочку играть в куклы. И что удивительно – в кругу сверстниц она разжимается, начинает разговаривать. Вечно занятой отец под давлением окружающих начинает уделять время обоим своим старшим детям – и вот уже сын Олеванцевых не слушает гадости бабки в адрес сестры. Между ними начинают складываться настоящие братско-сестринские отношения. А старенькая учительница дает Свете лучше узнать своего отца, каким уважением пользуется он на селе. И это тоже помогает преодолеть отчуждение между близкими по крови людьми.
В отличие от фильма, в книге нет слезо-выжимательной сцены с первым словом «мама», которое произносит Света, обращаясь к Шурке. Отношение друг к другу показано через действие, а не через красивые речи. И плевать, что в книге Света не успевает сказать заветное слово – мы и так знаем, что она Шурке – родная. Ибо только мать бросится ночью к кричащему от ужаса ребенку и сделает то, что вряд ли когда-нибудь позволит себе мачеха.
Почему я вдруг решила вспомнить об этой книге?
Ее следует давать к обязательному прочтению всем, кто кричит о недопустимости вмешиваться в дела семьи, пугая злобной ювенальной системой. На примере Светы мы прекрасно видим, до какого скотства может довести родителя бесконтрольная власть над ребенком, и до какого ужаса – психику самого ребенка. И как можно много сделать для того него и для опекающей семьи, если окружающие проявят неравнодушие.
Конечно, на первых порах, пока люди не разобрались что к чему, Шурке пришлось очень тяжело. Попробуй не обращать внимания на то, что весь поселок провожает тебя подозрительными и недоброжелательными взглядами. А та, из-за кого ты подвергаешься подобному отношению, несмотря на все усилия с твоей стороны, даже разговаривать с тобой не хочет. Но ведь и сама Шурка своей закрытостью и показной веселостью нечаянно поспособствовала возникновению непонимания!
Но с другой стороны, именно всеобщими усилиями, а не одной только Шурки (как показано в фильме) маленькая Света смогла понять, что такое настоящая семья, где тебя любят и никогда не дадут в обиду, где ты сама горой встанешь за своих близких.
Олеванцевы достойно прошли серьезнейшее испытание, сплотившее супругов, подарившее им еще одного ребенка. Но автор, закончив все хэппи-эндом, умолчала о новом грядущем потрясении для Светы.
Окончательно поверив своим новым родителям, она встанет перед необходимостью переоценить поведение родной матери. Очень скоро она научится критически мыслить, сравнит отношение к себе Натальи и Шуры и осознает, насколько сильно «любящая» Наталья извратила ее представления о мире и изуродовала детство. Не исключено, что ее скорбь и любовь обернутся ненавистью к матери, и Шурке с Павлом придется как-то решать эту проблему. Ибо недопустимо позволить злобе поселиться в душе ребенка и отравлять ей дальнейшую жизнь.
