Недавно сын взялся за старое – снова ел конфеты в магазине.
Три месяца жили без подобных происшествий, и вдруг рецидив!
Сын подходит к коробками с конфетами, начинает прохаживаться рядом с ними, изучать, так сказать, ассортимент. Я стою рядом с ним и, в свою очередь, изучаю цены на кофе.
Проходит с десяток секунд, я поворачиваю голову, а ребенка и след простыл.
Чую неладное, начинаю его искать. Заглядываю в следующий проход между полками, а он там стоит и чуть-чуть подпружинивает на носочках. Замечала уже за ним такое – это значит, что он точно накосячил.
Зову его тихонько по имени. Он взвизгивает и удирает от меня со всех ног. Я - за ним.
Ловлю и разворачиваю к себе лицом.
- Говори, чего натворил?
А он молчит, только головой мотает.
- Рот открой, - прошу я его.
Смотрит на меня, а потом нехотя так открывает рот. А там – па-па-па-пам! – конфета зеленая желейная.
Вывожу его из магазина, спрашиваю:
- А чего не попросил купить этих конфет, раз так их съесть хотелось?
- Не знаю… Я просто взял…
- Не взял, а украл. Завтра купим конфет, вернем одну в коробку, а остальные я съем.
- Я тоже хочу!
- А ты сегодня уже поел конфет.
После этого начинается продолжительный плач, и мы идем домой.
Сын ревет, а я думаю: а вдруг эта тяга взять чужое, а если проще – украсть, у него от меня? Передалась с генами или с молоком?
Ведь у меня самой есть скелет в шкафу и темное пятно в биографии.
***
Училась я, наверное, в пятом классе. Начало девяностных, у меня родители на заводе работают, зарплату получают китайскими пуховиками и макаронами. И у девчонок дворовых такая же история.
А очень хочется жвачку пожевать – Лавис, Турбу, Бомбимбом или Типитип (удивительно, но я даже названия помню).
И вот мы идем на рынок, к тем лоткам, где жвачку продают. Выбираем крайний лоток. Нас человек четыре-пять. Начинается шоу.
Кто-то отвлекает продавца:
- Тетенька, а вот та шоколадка сколько стоит?
- Какая?
- А вот та...
Тетенька отворачивается, чтобы понять, о какой шоколадке речь.
У соседнего лотка аналогичный образом узнается цена на самый дальний чупа-чупс и одновременно отвлекается второй продавец.
А те, кому цены на шоколадки и чупа-чупсы не интересны, тихонечко тырят с самых нижних полок жвачки и незаметно делают ноги.
Потом мы все встречаемся за пределами рынка и делим добытое: в лучшие дни выходило по две жвачки на персону. На неделю или даже на две нам хватало, потому что жевали мы по половинке, а потом еще в следующие дни дожевывали уже зажеванное.
Несколько месяцев мы вели криминальный образ жизни. А потом такую же «ОПГ» из соседнего дома поймали и увели в детскую комнату милиции. Мы сделали выводы и решили завязать.
***
Я была воришкой в 11 лет, а сын начал уже в 4.
Да, яблочко от яблоньки недалеко упало. Видимо, мои дурные гены передались ребенку.
Я свои «лихие» дела оставила в прошлом, а вот в настоящем предстоит поработать с сыном.
Ну что же, я виновата – мне и разгребать.
Желаю вам поменьше дурных привычек!