Эта история случилась с моей бабушкой Тоней, когда она была ещё совсем маленькой девочкой. Было ей на тот момент всего пять лет. Жила она в большой семье: мать, отец, и семеро братьев. Моя бабушка была единственной девочкой и самой младшей в семье. Прокормить такую ораву трудно, поэтому все вставали рано и много работали. Огород у них был большой, да и хозяйство не маленькое: коровы с телятами, козы, куры с цыплятами и пара свиней с поросятами. Молока, мяса и яиц хватало и самим прокормиться да на продажу оставалось. Жили дружно, не бедствовали. Потому как работали все от мала до велика и другим помогали.
Отец Тони был, как говорят «мастер на все руки». И косу пробить, и трактор починить, и лошадь подковать. Мама у девочки врачеванием занималась. В травах хорошо разбиралась. Ими лечила и людей и животных. Все в деревне любили семью Тони за доброту, отзывчивость и трудолюбие.
Был в то время один дом в деревне. Местные его стороной обходили. Жила там тётка Авдотья. Ох, и мерзкая старуха была! Жадная и завистливая. Как пройдёт по деревне, глазами туда-сюда по зыркает, так у кого-то что-то да и приключится. Подойдёт к чьему-нибудь забору, пошепчет чего-то себе под нос, плюнет через левое плечо, так скотина болеть начинает, а в огороде расти все перестаёт. Вянет и сохнет прям на корню. Поговаривали, что ведьма она. У самой Авдотьи в огороде никогда ничего не росло, бурьян да запустение. Одна яблоня - красавица плоды приносила. Высокое раскидистое дерево с середины лета до глубокой осени было богато усыпано крупными красными яблоками. По осени великолепным алым ковром устилали они все у забора тётки Авдотьи. Аппетитным красным бочком сверкали яблочки, но никто их трогать не смел.
И вот как-то раз компания деревенских мальчишек во главе с Мишкой и Пашкой – братьями моей бабушки Тони, решили нервишки пощекотать, да в сад к тётке Авдотье забраться. Не нужны им были яблочки наливные, а больше и брать там нечего было. Хотели они всего лишь проверить себя на храбрость. Собрались ребята у дома Мишки и Пашки. Страшно к ведьме идти! Но кто ж хочет трусом прослыть. Пошли. Ночь выдалась ясная, звездная. Идут мальчишки, молчат. Дрожь до костей пробирает. И хочется уже вернуться, да кто ж признается.
Так дошли до огорода тётки Авдотьи. Вокруг дома прошли, в окна заглянули. Темно в избе. Видно, спит хозяйка. Идут на цыпочках друг за дружкой, дышать не смеют. Обошли кругом, подошли к забору. Тишина стоит такая, что кажется слышно как громко сердце у каждого из ребят стучит. Вроде бы и ветра нет, а яблоня листиками на ветру шелестит, яблочками ароматными так и манит.
Столпились мальчишки под забором, стоят, а лезть за яблоками никто не решается.
- Ну, кто самый смелый? – шепчет Мишка?
Молчат мальчишки. Лишь плотнее друг к другу прижалась.
- Ну, Пашка, раз все трусы, давай мы?! – предложил Мишка. – Вставай к забору, а я тебе на плечи встану, подтянусь, на нижнюю ветку встану, а там по дереву полезу и наберу яблок.
- Давай! Раз все трусы! – обвел глазами всех мальчишек Пашка и смело к забору встал.
Мишка прыг и запрыгнул к брату на плечи, за нижнюю ветку уцепился. Закачалась яблоня, зашумел в ветвях ветер. Подтянулся мальчик и встал в полный рост. Но только сорвал яблоко, как хлопнула входная дверь и на крыльце тётка Авдотья показалась. Стоит, седые волосы дыбом на ветру развеваются, глаза огнём горят. Испугались мальчишки, бросились врассыпную. Мишка изловчился, спрыгнул с дерева да не удачно. Ногу, кажется, подвернул. А ветка хрустнула и сломалась. Мальчишка шлепнулся на землю, вскочил и захромал.
- Поперёк горла тебе мои яблочки встанут! – вслед страшным голосом заорала тётка Авдотья.
Бегут мальчишки, торопятся. Ветер воет и, кажется им, что все ещё слышат, как их тётка Авдотья проклинает. Сильные порывы ветра песок с дороги в глаза бросают, с ног сбивают. Ели до дома Мишка с Пашкой добежали. В избу внеслись, прям не раздеваясь в кровати нырнули и с головой одеялами закрылись.
Всю ночь непогода бушевала. Ветер выл, да деревья к земле гнул, ветки ломал, дождь как из ведра хлестал. Только к утру все стихло. Пашка первым проснулся, подошёл к кровати брата, смотрит, а на подушке яблоко лежит, что мальчик вчера сорвал и на землю бросил. Растолкал он брата. Мишка глаза открыл и остолбенел. Не брал он яблоко вчера. Там у забора и бросил, когда на землю прыгал. Ничего другого не придумали братья, как потихоньку из дома выскочить и скормить яблоко свиньям. Не хотели они чтоб родители узнали, об их ночном приключении. Одна Тоня все видела и слышала, но братьев своих не выдала. Знала девочка, что если узнают родители, что Мишка с Пашкой в чужой огород залезли ругать будут.
Так прошло несколько месяцев. Братья потихоньку о страшной ночи и проклятьях тётки Авдотьи забыли. Не сбылось же и ладно. И вот как-то раз осталась маленькая Тоня дома одна. Родители с братьями в город уехали, а её на хозяйстве оставили. Сидит девочка у окна и видит, входит в калитку какая-то сгорбленная фигура: одета во все чёрное, на голове чёрный платок, в руках клюка. Прошмыгнула в калитку и прямиком к сараю, где животные жили. Встала, руками водит и вроде бы шепчет чего-то. Видит девочка, как губы шевелятся. Не испугалась Тоня из избы выбежала и к сараю.
- Кто Вы такая! – кричит. – Чего Вам тут надобно?
Смотрит, а это тётка Авдотья. Повернулась она к девочке, глаза недобрым огнём горят.
- Где родители? – спрашивает. – А сама то на Тоню зыркает, то на сарай. – Должок имеется! В сад мой Ваш Мишка с Пашкой залезли! Яблоню мою поломали, негодники!
- Нет никого! Одна я дома! Идите отсюда, тётка Авдотья! Родители вечером приедут тогда и придёте! – выкрикнула девочка, а сама между сараем и ведьмой встала.
- Эх, какая! С норовом! Ну встанут поперёк горла твоим братьям мои яблочки! Попомните ещё меня! И тебе теперь худо будет! - сказала так, сверкнула глазами, развернулась и прочь пошагала.
С того дня стали в семье Тони страшные дела твориться. Сначала нога подвернутая у Мишки покраснела и опухла, потом побелела вся и чёрными пятнами пошла. Ведь и не болела уже, в не с того ни с сего вдруг распухла. Чем только Мишку не лечили, каким только врачам не показывали ничего не помогало. Вскоре Мишка умер. А Пашка от страха за брата и свою жизнь онемел вдруг. Молчит, глазами хлопает и словечка от него не дождёшься. Вот и встали им поперёк горла теткины яблочки. А мать их от горя покой и сон потеряла, почернела вся, хозяйство и огород забросила. Стали животные болеть и умирать. Стали растения на корню сохнуть. Да и за чтоб братья с отцом ни брались ничего не выходило, все из рук валилось. Ушли из семьи удача и счастье.
Так прошло несколько лет. Тяжело жила семья Тони. Да и не жила вовсе. Выживала.
И все это продолжалось ровно до того момента, пока тётка Авдотья не умерла. Тяжело уходила старая. Всей деревней слышали её стенания. Видимо, действительно ведьмой была и некому ей было свой дар передать. Похоронили тётку Авдотью на старом деревенском кладбище.
И вот как-то раз, маленькая Тоня поздно вечером возвращалась от соседки, что жила на краю деревни рядом с деревенским кладбищем. Заболел у неё теленок. Вот мать и попросила травки целебные передать. Соседка сердобольная была, девочку за стол усадила, накормила, напоила. Словечко за словечком и засиделась в гостях Тоня. Смотрит, а на улице темно уже. Попрощалась и бегом домой побежала.
Бежит. Ночь звездная, полная луна на небе дорогу освещает. Вдруг ни с того ни с сего ветер поднялся, чёрная туча налетела. Спрятала она луну и звезды. Темно совсем стало, страшно. Вдруг слышит девочка шаги и тяжёлое дыхание. Обернулась, а за ней огромный чёрный пёс идёт. Ощетинился, пасть оскалил. С белых клыков слюна капает. Жёлтые глаза в темноте горят. Пятится Тоня от собаки. Похолодела вся. Страх сковал, хочет закричать, а крик в груди где-то застрял. Только мычание наружу вырвалось. Собака приглушенно зарычала. Девочка шагнула, оступилась, споткнулась о камень и на землю рухнула. Пёс одним прыжком настиг свою жертву. Смотрит девочка, а глаза то у собаки не звериные вовсе. Человечьи глаза и смотрят так, как тогда у сарая на неё тётка Авдотья смотрела. Тоня руками закрылась, сжалась вся. А пёс уж её лапами к земле прижал, чувствует девочка его горячее смрадное дыхание. Вдруг хватка пса ослабла. Тоня глаза открыла и видит. Стоит чёрный пёс лапами отбивается, а вокруг него что-то беленькое мельтешит и все в глаза норовит залететь. Скорее почувствовала, нежели услышала девочка голос Мишки – брата покойного своего: «Беги!» Вскочила и побежала. Как до дома добралась не помнит. В дверь барабанить начала, мать открыла. Ввалились девочка в дом ни жива ни мертва. Слезы градом льются, сердце из груди готово выскочить. Мать до смерти перепугала. Как только успокоилась немного Тоня, так все и рассказала.
- Эх, доченька! – говорит мать. – Не собака была это вовсе, а тётка Авдотья. Хотела она тебя видно с собой забрать, да вот только не удалось ей это. Спас тебя Мишка. Да и самая младшая ты в семье, поэтому ей и не достанешься.
С того случая больше ничего странного и страшного в семье моей бабушки не происходило и не происходит и по сей день.
