Послезавтра весь мир отметит окончание Первой мировой войны
Самая трагическая страница той войны
Подвиги бывают разные. В основном они окрашены цветом победы. Подвиг генерала Самсонова окрашен цветом трагедии, тёмной краской безысходности и величайшей человеческой драмы. 11 ноября в Париже тоже будут праздновать годовщину окончания Первой мировой войны. Туда, говорят, даже предполагалось пригласить президента В. Путина.
Если бы я каким-то чародейным способом минут на пять мог превратиться в те дни в Путина, я бы напомнил парижанам об этом имени — Александр Самсонов. Я, может быть, даже попросил бы их построить в Париже новый какой-нибудь аэропорт и назвать его «Аéroport de Paris-le général Samsonov», прошу прощения, конечно, за мой французский.
Вот как это было. 19 июля (1 августа по новому стилю) 1914 года началась Первая мировая война. Вестись она должна была по так называемому «плану Шлиффена». Главным в этом плане была тщательно просчитанная тонкость, которая должна была стать победоносной с первого дня. Этот самый начальник немецкого Генерального штаба генерал Альфред фон Шлиффен просчитал, что России, со времени объявления войны, понадобится на полную мобилизацию целых два месяца. Немецкая же армия способна изготовиться к бою намного скорее. Так что, пока Россия с поспешной растерянностью встаёт на ноги, Германия успеет уничтожить Францию, и продолжит, уже ни на кого не отвлекаясь, опять на один фронт, крушить Россию. Шлиффен отводил на полный разгром Франции одну неделю. Насколько точным и продуманным бы этот план, подтвердил потом Гитлер. Ему понадобилась ровно неделя, чтобы Франция перестала ему сопротивляться.
С первых же дней войны положение Парижа стало настолько отчаянным, что французский посол в России Морис Палеолог (через четыре дня после начала войны) слёзно взывает к Николаю II: «Я умоляю Ваше величество приказать Вашим войскам немедленное наступление, иначе французская армия рискует быть раздавленной»
И вот двум русским армиям — Самсонова и Ренненкампфа — приказано, вопреки всем писанным и неписанным законам военной тактики и стратегии, ещё до объявления всеобщей и полной мобилизации, как можно демонстративнее и бесшабашнее ввязаться (уже 4 августа) в войну с Германией в Восточной Пруссии в районе Кенигсберга. Это должно было бы заставить кайзера оттянуть часть своих войск, сосредоточенных на реке Марне для блицкрига против Франции. Так что и Париж, и Франция именно этим маневром, по мнению русского главного командования, были бы спасены.
Приказ о наступлении Самсонов принял в тяжко подавленном состоянии духа: «Самсонов вышел от Главнокомандующего фронтом, получивши директиву о скоропалительном наступлении. Мужественный человек, он ясно осознавал, что вместе со своей армией предназначен на роль жертвы. Медленно опустился он на стул, и с минуту сидел, закрыв лицо руками. Дальше, преодолев мрачные предчувствия и тяжкое сознание возможной гибели, — он поднялся, перекрестился и пошёл на свою Голгофу». Таким запомнился Самсонов одному из подчинённых, в начале рокового наступления...
Скрупулезно продуманный «план Шлиффена» затрещал по швам сразу же, как только русский солдат шагнул в Восточную Пруссию.
В состав армии Самсонова входили четырнадцать пехотных и одна кавалерийская дивизий. При одной тысяче орудий.
Второй российской армии под командованием генерала Самсонова противостояла мощная Восьмая германская армия под командованием генерала Гинденбурга, одного из лучших немецких военачальников.
Сражения проходили в глухих мазурских лесах, среди непроходимых болот и озёр. Первые дни наступления были удачными для генерала Самсонова и ошарашенных несколько германцев удалось существенно потеснить. Победа же русских под Гумбинненом повергла в панику ставку кайзера и точно заставила приостановить наступление на Париж. Что и требовалось. Но на этом успехи отважного русского войска и закончились. Началась самая отчаянная драма военной поры. В районе Мазурских озёр Вторая армия потеряла убитыми, ранеными и пленёнными двести сорок пять тысяч человек, почти весь свой личный состав.
Много было попыток разобрать и проанализировать тогдашние промахи генерала Самсонова, причины его фатальных неуспехов. Особо враждебным и разухабисто агрессивным является разнос Самсонову, устроенный Солженицыным в «Августе Четырнадцатого». Но ведь можно было бы и представить военному бывшему человеку обстановку происходившей трагедии. Тогдашним нашим союзникам того, что Самсонов всё же остановил разгром Парижа и Франции оказалось мало. Лондон и Париж продолжали давить на русскую ставку: «Продолжайте наступление, гоните немцев! Спасайте европейскую цивилизацию!». Оторвавшись от тылов, оставшись без обозов с продовольствием и боеприпасами, армия Самсонова всё больше углублялась в заболоченные непроходимые леса. А помощи ждать было неоткуда. Россия всё ещё продолжала только изготавливаться к настоящей войне. Правда, железная дорога проходила неподалеку от мест продвижения самсоновской армии, но узкая европейская колея не могла пропускать русские вагоны со снарядами и пополнением.
И всё же, несмотря на то, что битва под Танненбергом была проиграна русскими войсками с большими потерями, стратегическая цель Восточно-Прусской операции была достигнута. Чтобы разбить Вторую армию, германцам пришлось перебросить с Западного фронта в район Мазурских озер два армейских корпуса и одну кавалерийскую дивизию, что спасло Париж.
Париж был спасён, а его спаситель, русский генерал Александр Васильевич Самсонов застрелился в тех тёмных немецких лесах. Так велел ему последний долг перед погибшими солдатами, которыми он командовал тут и с которыми он должен был тут и остаться.
Один из тех, кто несёт непосредственную вину за случившееся — командующий фронтом Жилинский докладывал верховному главнокомандующему Великому князю Николаю Николаевичу: «Поведение его, как воина, было достойное; он лично под огнём руководил боем и, не желая пережить поражение, покончил жизнь самоубийством».
Конечно же, трагическая судьба генерала Самсонова, это одна из самых драматических страниц Первой мировой. Его сподвижник полковник А. Крымов писал об Александре Васильевиче: «Он был благородный человек, каких мало. Чисто русский, отечестволюбивый офицер... Александр Васильевич роковым выстрелом взял на себя мужество отвечать за всех. Отечество и высшее руководство остались незапятнанными...».
Эти слова генерала Крымова и останутся вечным объяснением и моралью, которую ничем не вытравишь из последнего поступка генерала Самсонова. Есть и ещё слова, которыми надо венчать всю жизнь его. Великий князь Александр Михайлович в книге «Мои воспоминания» писал: «То, что мировая общественность назвала „победой маршала Жоффра на Марне“, на самом деле было жертвой 150-тысячной русской армии генерала Самсонова, сознательно брошенной в расставленную Людендорфом ловушку».