Сегодня день рождения Ивана Сергеевича Тургенева (28 октября [9 ноября] 1818 — 22 августа [3 сентября] 1883).
«Выше всех и краше всех для него был Пушкин, — рассказывал А. Ф. Кони. — Он способен был говорить о нем целые часы с восторгом и умилением, приводя обширные цитаты и комментируя их с особой глубиной и оригинальностью».
Тургенев был очень взволнован, когда младшая дочь поэта, графиня Н. А. Меренберг, обратилась к нему с просьбой подготовить к печати письма Пушкина к жене и признавался, что это стало «почетнейшим» событием его карьеры литератора и что он «заслужил это доверие … глубоким благоговением перед памятью ее родителя, учеником которого …считал себя с "младых ногтей" и … до сих пор».
В экспозиции Мемориального музея-квартиры А.С. Пушкина можно увидеть уникальный экспонат — серебряный медальон с прядью темно-русых пушкинских волос. Рядом с медальоном записка:
«Клочок волос Пушкина был срезан при мне с головы покойника его камердинером 30-го января 1837 года, на другой день после кончины. Я заплатил камердинеру золотой. Иван Тургенев. Париж. Август 1880».
Серебряный медальон с надписью «А. С. Пушкин. 29 января 1837 г.» был выполнен мастером П. И. Сазиковым к Пушкинской выставке, проходившей в Петербурге в залах Императорского общества поощрения художеств в 1880 году. После смерти писателя наследница его имущества французская певица Полина Виардо передала медальон Александровскому лицею, и в марте 1894 года медальон был торжественно вручён доверенным лицом Виардо директору лицейского музея Ф.Ф. Врангелю. На юбилейной Пушкинской выставке 1899 года в Петербурге он демонстрировался как собственность Александровского лицея.
Хранил писатель у себя и еще одну пушкинскую реликвию – перстень с сердоликом, который также передал на выставку 1880 года с сопроводительной запиской: «Перстень этот был подарен Пушкину в Одессе княгиней Воронцовой. Он носил постоянно этот перстень (по поводу которого написал своё стихотворение «Талисман») и подарил его на смертном одре Жуковскому. От Жуковского перстень перешёл к его сыну, Павлу Васильевичу, который подарил его мне. Иван Тургенев. Париж. Август 1880». Писатель признавался:
«Я очень горжусь обладанием пушкинского перстня и придаю ему так же как и Пушкин большое значение. После моей смерти я бы желал, чтобы этот перстень был передан графу Льву Николаевичу Толстому, как высшему представителю современной русской литературы, с тем, чтобы, когда настанет и «его час», граф Толстой передал бы перстень по своему выбору достойнейшему». (Возможно писатель забыл, что П. В. Жуковский передал ему кольцо с «условием возврата в случае смерти»). Узнав о кончине Тургенева, П.В. Жуковский писал создателю Пушкинского музея в Париже А. Ф. Онегину: «Знаешь что-нибудь об участи моего пушкинского кольца? Нужно ли сделать какие-нибудь шаги, чтобы его получить опять?»
Перстень вернуть не удалось, он также был передан в Пушкинский музей Александровского лицея, откуда в 1917 году по официальной версии его украли. Однако, как пишет известный исследователь Т. И. Краснобородько, сохранившиеся документы доказывают, что перстень был украден «из музейной витрины» еще в 1897 году. «Администрация скрыла этот факт», была изготовлена копия кольца, которая и демонстрировалась на юбилейной Пушкинской выставке 1899года в Императорской Академии наук, а затем была украдена в 1917 году.
В фондах Всероссийского музея А. С. Пушкина хранится футляр перстня-талисмана: на темно-красном сафьяне крышки вытисненные золотом буквы «П. Б. А. Л.» (Пушкинская библиотека Александровского лицея); внутри футляр обтянут синим бархатом, а для перстня сделано небольшое возвышение.
В 1880 году, присутствуя в Москве на открытии памятника Пушкину работы скульптора А. М. Опекушина, Тургенев с горечью признавался: «Без глубокой грусти, без какого-то тайного, хоть и беспредметного негодования, нельзя читать слова, начертанные им в одном его письме, за несколько месяцев до смерти: “Моя душа расширилась: я чувствую, что я могу творить”. Творить! А уже отливалась та глупая пуля, которая должна была положить конец его расцветающему творчеству!»
Тургенев всю жизнь сожалел о том, что не был знаком с поэтом, однако ему посчастливилось видеть его два раза. Позднее писатель рассказывал:
«В начале 1837 года я, будучи третьекурсным студентом С. -Петербургского университета (по филологическому факультету), получил от профессора русской словесности, Петра Александровича Плетнева, приглашение на литературный вечер. Войдя в переднюю квартиры …, я столкнулся с человеком среднего роста, который, уже надев шинель и шляпу и прощаясь с хозяином, звучным голосом воскликнул: «да! да! хороши наши министры! нечего сказать!» — засмеялся и вышел. Я успел только разглядеть его белые зубы и живые, быстрые глаза. Каково же было мое горе, когда я узнал потом, что этот человек был Пушкин, с которым мне до сих пор не удавалось встретиться; и как я досадовал на свою мешкотность!»
Второй раз Тургенев встретил своего кумира «за несколько дней до его смерти, на утреннем концерте в зале Энгельгардт». Писатель вспоминал, что «Пушкин стоял у двери, опираясь на косяк, и, скрестив руки на широкой груди, с недовольным видом посматривал кругом. Помню его смуглое, небольшое лицо, его африканские губы, оскал белых, крупных зубов, висячие бакенбарды, темные, желчные глаза под высоким лбом почти без бровей — и кудрявые волосы… Он и на меня бросил беглый взор; бесцеремонное внимание, с которым я уставился на него, произвело, должно-быть, на него впечатление неприятное: он словно с досадой повел плечом — вообще, он казался не в духе, — и отошел в сторону. Несколько дней спустя я видел его лежавшим в гробу – и невольно повторял про себя:
«Недвижим он лежал… И странен
Был томный мир его чела…»
«Я — ученик Пушкина — с гордостью признавался Тургенев, — и у меня всегда было страстное желание, если напишу что-нибудь хорошее, посвятить памяти Пушкина. Теперь мне 61 год, много вещей уже написано, но я всякий раз говорил себе: нет, еще рано, вот напишу что-нибудь получше...»
Английский историк литературы, критик и переводчик Вильям Рольстон вспоминал: «На смертном одре он высказал своим друзьям, что желал бы лежать возле Пушкина». Однако понимая, что «такое желание слишком дерзновенно», Тургенев попросил похоронить его рядом с могилой В. Г. Белинского.
Выполнить последнюю волю писателя оказалось невозможным т.к. место на Волковском кладбище рядом с могилой Белинского было занято. Только в 1930-х годах, когда прах Ивана Сергеевича Тургенева перенесли на «Литераторские мостки», его могила оказалась рядом с могилой критика.
Автор текста — Татьяна Риксовна Мазур, ведущий хранитель экспозиции Мемориального музея-квартиры А.С. Пушкина.