30 сентября, ночь
Это настоящая история. Происходит со мной прямо сейчас. Пишу как есть.
Бородатого улыбающегося кавказца зовут Исхан. Он чечен.
— Чаю хочешь, брат?
— Чаю попью
— Вон чайник, подставку там возьми
Указывает на ящик. Смотрю, на чайнике нет кнопки включения, вместо неё дырка. Кручу его, что за дела.
— Не свети. Здесь чайник нельзя, брат. Увидят, отберут. Он сразу греет, но не отключается. Начнёт кипеть — сними. Понял?
Киваю, улыбаюсь.
— Интересная схема. Сами придумали?
— Он сломался, брат, мы починили
Только хотел пойти набрать воды, выходит из комнаты тот ленивый грузин. Видит меня с чайником и что-то говорит Исхану на грузинском. Недовольно, медленно и лениво. Исхан выслушал и мне:
— Брат, ты набери его полный. Полный набери. Налей себе, отдай потом Давиду. Понял?
Киваю. Давид уходит к себе.
Чайник закипел, вытаскиваю его из розетки. Стакана нет.
Из лагеря в Карлсруэ у меня остался пэт-пакет с водой. Отрезал верхушку. Насыпал кофе, налил себе и Исхану.
— Спасибо, брат
Захожу в комнату Давида. Там он, Тито (это старый грузин) и ещё трое. Один из них увидел, что я с чайником:
— Вааа, заходи. Кушать будэшь?
— Буду. Только погоди, сейчас вернусь
Сходил, взял остатки своего завтрака. Я поделился своим, они своим.
Поели, поговорили. Осмотрелся. Ножи очень полезны в быту.
Спать лёг на верхнюю полку. У Тито не было своего места, не заставлять же его туда лезть. Старость нужно уважать. Но матрац взял свой, новый.
Ночью пришла полиция. В одной из комнат грузин были крики, кто-то ругался. Полиция вывела из комнаты старого грузина. Не Тито, другого. Его я ещё не видел, ему лет 70, ходит с палочкой. Полиция его торопит: Собирайся, идём.
Спрашиваю полицейского, в чем дело?
— Там человек должен был выехать, но не выехал. Жил тут нелегально, скрывался.
Ну теперь понятно стало, почему Давид не впускал меня в третью комнату.
Тут я и решил рассказать свою историю. В ту ночь я написал и выложил первую часть этого рассказа. Лежал и писал на телефоне. Макбук решил пока не доставать из рюкзака.
Я писал историю, а Никита лежал у себя и тихо плакал. Но это не точно. Может мне показалось просто. Потому что по словам Никиты, ему показалось, что я всю ночь пердел, а это просто оказался звук открывающейся двери в нашем подъезде.