Малюта Скуратов — верный прислужник царя Ивана IV Грозного. Их имена часто ставят в один ряд, как представителей истинной кровожадности, хитрости и подлости, а многие также уверены, что Скуратов — представитель наиболее приближенных к правителю боярских кругов.
Однако уже давно известно, что это не является правдой, более того — свой кровавый путь царский прислужник начинал с самых низов. Так каким же образом Малюта добился столь большого царского расположения, получил множество привилегий и кем вообще была правая рука тирана?
Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский — настоящее имя Малюты Скуратова. Он был выходцем из небогатого рода, возможно шляхетского происхождения, и являлся царским холопом. Но если у него было и нормальное имя, откуда такое прозвище — Малюта?
Есть несколько версий. По одной из них, Григория так прозвали из-за его небольшого роста (или же потому, что он был ниже своего брата, тоже Григория). По другой же прозвище «Малюта» было образовано от церковнославянского «Молю тя» — «прошу тебя».
Так каким же образом Скуратов добился столь высокого положения, если он не был ни приближенным к царю достаточно близко, ни принадлежал к знатному боярскому роду?
Свою роль сыграла мнительность государя, умноженная на жестокость и коварный ум Григория Скуратова-Бельского — служба в опричном войске.
Разумеется, первые несколько лет он служил в качестве одного из низших классов данной иерархии. Проявить себя он смог в 1597 году, в ходе Ливонской войны.
Иван Грозный заподозрил одного из бояр (Федорова-Челядина) в сговоре с поляками, однако прямых доказательств найти не мог. Тогда сотник Малюта Скуратов приложил все усилия, чтобы выбить из боярина необходимую информацию, лично замучив при этом 39 человек.
У данного события было два итога: казнь предателя и назначение Малюты начальником тайных государственных структур по делам измены, где тот проявил свои сильные стороны.
Было и другое дело, которое сильно тревожило Ивана Грозного — он подозревал князя Владимира Старицкого в заговоре против себя, однако не мог найти против него прямых улик. Дело пошло в гору, когда главой сыска стал Скуратов: царский повар сознался, что князь велел ему отравить государя, и был найден порошок, объявленный позже ядом. Князя Владимира Старицкого с большинством родственников казнили.
Следующие события еще больше укрепили положение «государева палача» на высокой должности.
В конце 1569 года произошел карательный поход царя на взбунтовавшийся Новгород, и так уж вышло, что войско шло мимо заточения опального митрополита Филиппа. Не совсем ясно, был ли Иван Грозный воцерковленным человеком, однако история говорит о том, что он послал Малюту Скуратова испросить у священнослужителя благословения на поход. Разумеется, митрополит Филипп не только не благословил, но даже осудил саму идею, и царский «пес», словно сбросившись с цепи, задушил монаха подушкой, а остальным велел объявить, что смерть наступила из-за угарного газа.
Насколько известно, за самовольство убийцы царь не сказал ему ни слова. Продвижение к Новгороду продолжилось, и по прибытии в город опричное войско учинило настоящий разгром и массовые казни — по разным оценкам, погибло от 2 до 15 тысяч человек из 30 тысяч населявших город.
Затем наступает 1571 год: крымский хан Девлет-Гирей нападает на столицы Руси и с легкостью сминает опричные войска. Как следствие — опричнина отменяется как явление, а против бывшей элиты царской половины государства начато большое количество дел, ведутся допросы и пытки.
Не меньше 100 человек были казнены, и существенную роль здесь сыграл сам Малюта Скуратов, все так же являющийся начальником сыска по делам измены, тем самым в который раз подтвердив свою преданность Ивану Грозному.
Мы не знаем о Григории Скуратове-Бельском очень многое, включая дату его рождения, данные о семье, однако он сам скомпенсировал этот недостаток, оставив глубокий кровавый и личный след в истории России.
Он все делал в угоду своему повелителю, однако нельзя рассматривать эту картину столь однозначно. Да, после геройской смерти Малюты при захвате немецкой крепости он был достойно похоронен, а вдове умершего назначено денежное пособие (неслыханная по тем времена щедрость), однако Грозный не ставил личного палача на место правой руки, как бы не казалось это странным.
Царь был очень мнительным, и нередко подозревал и своего слугу, а на просьбу Григория пожаловать ему боярский титул лишь усмехнулся и назвал того псом.
Также темная история с митрополитом Филиппом дает повод предположить, что это была лишь проверка Скуратова. Но каким бы ни было отношение царя к подопечному, они действительно свершили много совместных и страшных дел, начав с разных концов иерархической лестницы.