Помню, когда я еще находился в следственном изоляторе, я был очень сильно простужен и не выходил на прогулку. А когда меня не хотели оставлять одного в камере, меня поместили в "гумна" - специальную изоляционную камеру со стенами, покрытыми резиной, куда помещали особо буйных или жестоких заключенных. Поиск. Я взял с собой книгу, и служительница предоставила мне стул; она не закрыла "робу", а только заперла за мной решетку. Я не помню, что я читал в тот момент, я просто проснулся от громких голосов рядом. Оказалось, что на запуск прибыли два инспектора. Они освободили девушку, получившую 7 суток за оскорбление полиции. Неделя! Вот и все! Одна неделя! Я попытался уместить это "выражение" в своей голове рядом со своей десяткой. Понедельник... Вторник... Среда... Понедельник. Мне всегда казалось, что эти стены так просто не отпускают. Что, оказавшись здесь, ты не будешь свободен, пока рабство не раздавит тебя, не превратит в нечто иное.
И она бегала по камере, собирая вещи. Ее голос то отдалялся, то приближался, иногда отдаваясь эхом у самой двери.
- Это так страшно...на этой неделе...вообще-то я из приличной семьи...когда-то...но никогда в жизни!...
Инспекторы переглянулись и рассмеялись.
Боже! Что на ней было надето? О локонах и прическе, которую она сделала к своему освобождению; о вещах, которые она оставляет в камере для девочек, потому что не сможет носить их после тюрьмы; о погоде и о том, как ее теперь встретят родные...
Я сидел за решеткой и пытался представить себя на ее месте. Каким бы я увидел мир, если бы меня вдруг выпустили на свободу. Может быть, это похоже на то чувство, когда ты чудом избежал смерти. Скрытый смысл вещей и событий становится доступным для вас. Как будто с моих глаз сняли фильтр.
... Через год эта девушка, которая поклялась: "Да, я больше никогда этого не сделаю", была приписана к моему приходу на более чем 8 лет.
Все уничижительные и агрессивные комментарии заставили меня невольно встать на защиту своих коллег. Но я хочу быть объективным. На самом деле, я не понимаю, что заставляет женщин, переживших этот ад, возвращаться к старому. Зависимость? Неспособность жить по-другому? Слабость? Я не понимаю... Как бы "комфортно" я ни чувствовал себя на зоне, ужас от того, что это может произойти снова, не позволяет мне даже думать о новом преступлении. Лучше голодная необъявленная свобода...
Свобода. Возможность выбора. Индивидуальность. Отнять это, как выяснилось позже, - самое сложное испытание для меня. Даже ежедневный выбор мелочей: что поесть, какую музыку послушать, что надеть, проверить прогноз погоды - счастье.
Одна женщина была освобождена после четырнадцати лет заключения в сопровождении гусениц. На следующий день пришло известие: я не успел вернуться домой вовремя, меня сняли с поезда. Она напилась и убила своего пассажира.
Благодарю вас за прочтение, подписывайтесь на мой канал.