Из Санкт-Петербурга мы выехали по Киевскому шоссе мимо автосалонов, мимо дач с ваннами посередине участков трудолюбивых питерцев-огородников. Там уже вовсю кипела работа, напоминая нам, что у нас в Ундорах никто ничего не делает, хозяева катаются по России-матушке. Но поздравить сестру с днём рождения нужно, не проезжать же мимо Нелидово. Если свернуть в сторону от нашей дороги домой и проехать всего 200 километров, - мы у Танюши. Она нас ждёт, звонит постоянно, держит руку на пульсе. А мы пока ещё въезжаем в Гатчинский район. Солнышко по-весеннему сияет уже высоко с голубом до синевы небе, на обочинах в кустах кипит бурная жизнь. Воробьи кричат, дерутся, стайками порхают среди молодой зелени. У них своя жизнь!
Справа от дороги мы увидели интересную достопримечательность. Это был домик станционного смотрителя, верстовой столб и сама станция в деревне Выра.
Там сейчас музей. Вспомнили героев повести Пушкина "Станционный смотритель" и проехали мимо. Следующее за Вырой поместье Рождествено посмотреть опять не смогли, оно было на реставрации. В первый раз, два года назад, я чуть шею не свернула, проезжая мимо этой красоты. На вершине холма, омываемого рекой Оредеж, возвышался великолепный дом с колоннами.
Уже потом я узнала, что он весь построен из дерева. Здесь всё-всё деревянное, даже колонны. Дом выглядит парадно со стороны всех четырёх фасадов, три из которых украшены портиками с колоннами, а главный фасад с широкой парадной лестницей украшает лоджия с колоннами. Все портики увенчаны треугольными фронтонами, а над крышей здания возвышается прямоугольный бельведер с обходной галереей. Дом как будто парит над окрестностями, притягивая взоры проезжающих. От дороги к нему ведет длинная крутая лестница с перилами.
В поместье Рождествено в настоящее время находится музей Нобелевского лауреата, писателя, драматурга, переводчика и энтомолога Владимира Набокова, ведь в этих местах прошло его детство. О «белой усадьбе на зелёном холме» он писал: «… это был милый, очаровательный дом. Я легко возрождаю подробности и общее ощущение его в памяти: шашечницу мраморных полов в прохладной зале, небесный свет, белые галерейки, насыщенный сладковатый запах тепличных цветов везде, лиловые занавески в кабинете» "Другие берега".
Усадьба сначала принадлежала дяде писателя, брату матери, Василию Рукавишникову, потом перешла по наследству горячо любимому племяннику Владимиру Набокову. А уже после революции стала принадлежать государству. Набокову недолго пришлось владеть этой усадьбой, всего около года. Но в детстве и юности Владимир часто бывал в гостях у дяди, видел берега Оредежа, пещеру, родник - всё то, что нам не удалось увидеть. А сейчас среди весенней нежной зелени и небесной синевы, отражающейся в водах Оредежа, усадьба манила, но по-прежнему была недоступна.
Проехав Лугу в селе Лудони мы свернули на Порхов, на дорогу, которую дорогой можно назвать с трудом, колдобины сплошные, бедная машина тряслась, как припадочная. В Псковской области, проехав село Сорокино, справа от дороги, мы увидели дивную картину: за длинным незамысловатым забором из жердей стояли настоящие двугорбые, лохматые верблюды и усиленно жевали сено. С другой стороны забора толпились люди, фотографируясь на фоне этих заблудившихся в Русском раздолье "кораблей пустыни".
Потом были Великие Луки, Западная Двина, и вот, наконец, Нелидово! Был уже вечер. Нас встречал на улице Вася. О том, что мы подъезжаем, они с Таней уже знали, поскольку Танюша без конца звонила, и у меня было впечатление, что мы ехали с ней вместе.
