К вечеру жара спала. Я взяла свою любимую земляную табуреточку, села на неё и покатилась по междурядьям полоть грядки.
Вечер буднего дня, все садоводы разъехались по домам, в саду тихо. Я в нирване – полю грядки, от всего отвлекаюсь – мне нравится это занятие.
Вздрагиваю от резкого крика:
- Почему трава в огурцах?
- Сейчас прополю.
- Не сейчас, а немедленно!
- Устала я, не понимаешь что ли?
- В носу надо меньше ковырять!
- Да подь ты!
- Что? Что ты сказала, м…зь!!!
Слышу, как под бегущим мужиком, ломаются кусты… Удар. И тишина.
Вечер перестал быть томным.
За ужином говорю мужу:
- Петрович жену ударил.
- За что?
- За то, что она огурцы вовремя не прополола.
- Бред.
- И я про то же. Он часто на неё ма…ся. Но вот так… Я впервые слышу. У них восемь соток, жара такая, а он! Не понимаю, зачем она с ним живёт?
- Лиль, ну мы же не знаем всего о них. Может она бухала или гуляла раньше, как не в себя?
- Ну и развелись бы!
Участок Петровича к нам угловой – мы практически не контактируем. Но я же целый день на даче: хочешь не хочешь, а слышишь, кто чем живёт. Жена Петровича и с детьми своими хорошо ладит, и с зятем, и со снохой. Внуки её любят, весь день только и слышу: «Бабуляяя!!!»
Жара такая, а у неё возраст под семьдесят. Ну, не успела, не смогла она эти долбанные огурцы прополоть! За внуками весь день смотрит, готовит им. Долб…б этот Петрович и всё тут!
Рядом с нами соседи – Иванычи. У них возраст тоже к семидесяти годам. Иванычи – сами по себе сами: быстренько приехали, дела садовые сделали и уехали, ни с кем особо не общаются. Одно могу сказать: сам Иваныч – заноза редкая.
Причём: приедут – жена Иваныча пашет, а сам Иваныч на диванчике всё время сидит.
Ну, это я так сначала думала.
Потом дачу мы достроили, смотрю в окно – нет никого: Иваныч с диванчика подрывается и бежит жене помогать.
Мне ж неймётся!))) Я эксперимент провела.
Выйду на участок, когда Иванычи приедут, покопошусь на грядках и в дом. И зыринг в окно. Точно - Иваныч к жене.
Я минут двадцать дома посижу и снова на грядки иду. Иваныч – на диванчик. Вот чудеса-чудные!
Олеся ещё у нас в соседях с мужем. Ох, уж кто-кто, а эта дивчина мужем вертит, как хочет! Кто у них в доме хозяин? Олеся!
Как-то Петрович к ним за каким-то надом зашёл на участок. Олеся стоит и мужем командует: это туда, это сюда. Петрович аж взвизгнул:
- Ты что это своей бабе позволяешь такое?!! К ногтю её, к ногтю!
Олеся, вот прям сразу: психанула, развернулась и бежать оттуда. Муж её за ней и кричит Петровичу:
- Моя баба, что хочу, то и позволяю!
Мой муж, как раз на участке что-то делал. Петрович к нему и давай про баб рассуждать:
- Как - так бабу распустить? Баба должна пахать! Молчать! Мужика слушать! Как бабе слово дать? Да я свою в ежовых рукавицах держу! Потому что я – мужик!
Стою у окна всю эту сцену наблюдаю и прям так и надирает меня выйти и сказать Петровичу, кто он есть. А нельзя ведь: границы, дистанция, вежливость и, ещё до фига, всяких «но»!
Ваша Лиля