Итак, думаю, мы уже можем подвести некий промежуточный итог исследования, посвященного русской идее. Давайте обобщим всё то, что мы узнали, рассмотрев историю Руси от крещения до трагического XIX века.
ИВАН ВЕЛИКИЙ
XV век. Именно в это время происходит идейное взросление, вызванное гибелью крестной матери Руси — могучей Византийской империи, которую многие святые считали силой, удерживающей приход Антихриста.
«Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий (κατέχων — катэхон) теперь». (2 Фес.2:7)
1453 год. Константинополь — столица восточной Римской империи, именовавшийся вторым Римом, — захвачен войсками османского султана Мехмеда II. На Руси это воспринято как наказание Божие за отступление от чистоты православной веры (в 1445 году подписана Ферраро-Флорентийская Уния).
Падение Византии происходит в преддверии 7000 года от сотворения мира (1492 г. от рождества Христова). В это время необычайно сильны эсхатологические ожидания. И падение Византии выглядит как начало конца: «взят от среды удерживающий».
В 1480 году происходит последнее столкновение с армией кочевников на реке Угре, и Русь отвоевывает свою независимость, избавившись от многовекового подчинения Золотой Орде.
Великий князь Московский — Иван III — решает, что Русь, став независимым православным государством, теперь может поднять крест, выпавший из рук Византии. Двуглавый византийский орел становится новым гербом Руси. Этот символ появляется сначала на государственной печати, потом на гербе и знаменах. Так русский князь, впервые начавший именоваться царем, заявляет о том, что теперь Русь является «катэхоном» или «удерживающим», принимает на себя миссию, которая некогда была возложена на Римскую империю, становится Третьей Римской империей. И что Москва отныне — Третий Рим, из которых два «падоша» (Рим языческий и православный Константинополь), «третий бысть» (Москва), а четвертому «не быти», как скажет позже монах Филофей. Но и до монаха Филофея эта мысль уже звучала. Так уже в 1492 году митрополит Зосима в предисловии к пасхалиям на восьмую тысячу лет высказывает ту же самую идею: Царьград именует Новым Римом, Ивана III величает новым Константином, а Москву — новым Константинополем.
Говоря об Иване Великом, исследователи русской истории, часто как будто игнорируют духовный аспект его деятельности, делая упор на политических целях, двигавших собирателем Русских земель. Но двуглавый орел для Ивана III и для Руси в целом, очевидно, стал не просто политическим символом. Это был вызов, брошенный силам зла, это был вызов, брошенный сатане!
ВЫЗОВ СИЛАМ ЗЛА
Итак, Русь ожидала наступления последнего времени. По мнению многих, приближается конец света, соответственно Антихрист должен был родиться в 1459 году (1492—33 года). «Удерживающий» (Второй Рим) исчез в 1453 году, и по всему выходило, что теперь ничто не препятствует Антихристу явиться, и значит должно случится всё, описанное в Апокалипсисе: через несколько десятилетий он станет собирать армию для последней битвы против святых Всевышнего.
В 1472 году Иван Великий женится на племяннице последнего Византийского императора Софии Палеолог. Этот династический брак воспринимается самим правителем Руси, и его подданными как видимый знак того, что Иван Великий получает регалии правящего дома Византийских императоров, и что Русь становится преемницей православной Римской империи. Делается это не из пустого тщеславия, не ради гордости, а потому, что Русь собирается принять на себя миссию «удерживающего».
Мы помним всеобщие эсхатологические ожидания. Всем тогда было очевидно, что время прихода Антихриста приближается, как сказано:
«Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань; число их как песок морской». (Откр. 20:7)
Поэтому принять на себя миссию Византии в это время, значит подставить себя под удар армии сатаны, которая, согласно Писания, соберется ни где-нибудь, а придет под стены Москвы. Ведь именно так можно было понять слова из Откровения Иоанна Богослова:
«И вышли на широту земли, и окружили стан святых и город возлюбленный». (Откр. 20:8)
Ведь в это время Иерусалим разрушен. Православие сохраняется на Руси. Поэтому у князя, и русских людей нет сомнения, что армия Антихриста придет ни куда-то, а именно к стенам Москвы.
Конец света ждут в 7000 году от сотворения мира, или в 1492 году от рождества Христова, следовательно, полагали, что Антихрист уже родился (в 1459 году, или за 33 года до конца), и время появления его полков у стен Москвы стремительно приближается.
Иван III, поднявший знамя и крест Византии начинает готовиться к финальной битве: укрепляет кремль, возводит новые оборонительные укрепления, обновляет храмы внутри крепости, и собирает армию! И тут впору задуматься, а не шло ли собирание русских земель бескровно и успешно еще и потому, что удельные князья понимали мотивы Великого князя Московского? Понимали и соглашались участвовать в финальном сражении под знаменами Ивана Великого, под знаменами Третьего Рима!
Русь под предводительством Ивана III готовится сражаться с армией сатаны! И в этой предстоящей финальной битве Московский кремль должен стать центром сопротивления мировому метафизическому злу!
ВСАДНИК, ПОРАЖАЮЩИЙ КОПЬЕМ ДРАКОНА
На современном гербе Москвы изображен всадник, поражающий копьем черного дракона! Это старый русский символ, появившийся раньше двуглавого орла. Иван Великий впервые объединяет два символа. Двуглавый орел, и всадник, поражающий дракона, изображаются на государственной печати: один символ на лицевой, другой — на оборотной стороне. [1]
Скоро эти два символа станут частями нового герба русского государства: щит с всадником, поражающим дракона, был помещен на грудь двуглавого византийского орла.
Здесь объединились глубочайшие смыслы. Двуглавый орел указывает на преемственность между Русью и Византией. Подобно тому, как стали крестными братьями былинные богатыри Святогор и Илья Муромец, Византия духовно передала свой крест Руси. Византии нет, но Русь подняла и несет, выпавшее из её рук знамя.
Изначально эта идея несла в себе духовный, эсхатологический смысл, означала удерживание сил ада, защиту мира от прихода Антихриста.
Всадник, поражающий дракона, говорит о том же самом, но уже прямо, и без обиняков. Зло представлено в виде черного дракона. Это может быть также символическим изображением сатаны. И именно его русский всадник поражает копьем. Русский, потому что это наш исконный исторический символ, которому позже было дано иное объяснение. Со времен Петра I всадника официально стали считать Георгием Победоносцем. А до того всадник, или «ездец», мог обозначать как князя, так и небесного покровителя. Например, на монетах Александра Невского изображался убивающий копьем дракона святой Феодор Стратилат. Символически же он означает Русь, борющуюся с мировым злом. Поэтому, безусловно, всадник одновременно может указывать на помощь свыше, и считаться русским, поскольку символизирует сражающуюся Русь, символически изображает русскую идею.
ЗАГАДКА РУССКОЙ ДУШИ
В XV веке Русь осознает свою миссию: противостоять мировому метафизическому злу, оберегать человеческую цивилизацию от гибели. Возникает мощнейший импульс государственного строительства, продлившийся несколько веков.
Московское княжество становится центром соединения разрозненных удельных княжеств. Окрепшая Русь усмиряет своих вековечных врагов: Казанское, Крымское, Астраханское ханства, присоединяет земли, некогда принадлежавшие Золотой Орде. В результате чего Русское царство расширилось до берегов Тихого океана, и даже перекинулось на Американский континент.
Государство росло и крепло, а народ хирел, молчаливо «тянул лямку», вынося на своих плечах все тяготы жизни.
Работая над книгой, встретил такое интересное свидетельство участника балканской войны, которое хочу привести здесь. Это реальный разговор русского солдата с сербским крестьянином на Балканах в XIX веке. Серб не может поверить, что иной русский крестьянин мясо ест всего лишь несколько раз в год.
Н.В.Максимов: «Продовольствие сербов не заставляло желать лучшего. Глядя на их довольные лица, благодаря сытому желудку, в минуту спокойных вечерних бесед у горящего костра, бывало, и скажешь сербу:
— Какие вы, право, счастливые! Всего-то у вас вдоволь — и хлеб свежий, и бычачье мясо есть, и телятина, и свинина, и разная домашняя птица!.. Едите вы мясо каждый день в военное время… Как же вы должны в мирное-то время есть?
— Едим хорошо, — ответит серб.
— А у нас в России совсем не так!.. Посмотрели бы вы на наших крестьян, что они едят!
Сербы заинтересуются, начнут расспрашивать подробно о житье-бытье русского крестьянина. Начнешь им, бывало, рассказывать:
— Живет наш крестьянин совсем бедно!.. Изба-то его на бок согнулась, еле-еле держится, лошаденка единственная, коровка его пала, деткам молока негде взять; гложет он корку черствого хлеба, луком закусывает, на последний пятак косушку водки покупает, а покупает он ее на последний грош, потому что желудок его пуст, животом болен человек.
Слушает серб и… не верит.
— Знаете что, братики? — скажешь, бывало, сербу в заключение, — у нас есть такие крестьяне, что всего раза четыре в год мясо пробуют…
— Не истина! — крикнет, бывало, серб, шибко крикнет, даже рассердится.
Так ничем и не уверишь серба в горькой правде вашего рассказа». [2]
Русский народ, повторюсь, жил порой очень тяжело. Но этот эпизод я привожу здесь не случайно. Это крайне важно. Русский народ веками мог проявлять великое жертвенное терпение, и даже самоотвержение, иногда ошибочно принимаемое за рабскую покорность. Что категорически неверно, и слова А. С. Пушкина: «Не приведи Бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный» [3], — лучшее тому подтверждение. Русский народ терпеливо выносил бытовые и социальные неправды не по причине рабской покорности. Здесь сокрыто нечто прикровенное, что-то такое, что не выставляется на показ, и что не могли порой разглядеть даже люди интеллектуальной среды. Вспомним тютчевское:
«Умом Россию не понять,
аршином общим не измерить;
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить». [4]
Здесь загадка русского народа, многими не понятая, а иностранцами не понимаемая до сих пор. Одни говорят: это народ буйный, лихой, безудержный в своих страстях, как Дмитрий Карамазов.
К. П. Победоносцев: «Россия, это ледяная пустыня, по которой бродит лихой человек» (начало ХХ в). [5]
Другие же наоборот, видят многовековое терпение, и понимают это как женское начало, которое только того и ждет, чтобы кому-то покориться. Это ошибочное мнение было распространено в Германии XIX—XX вв. Гитлер, начиная войну против СССР, рассчитывал, что германцы легко сломают русский «покорный народ», но скоро понял: насколько глубоко ошибался.
И сегодня можно слышать споры о том: русский народ неудержим или терпелив, является народом-государственником или народом-бунтарем. И каждая сторона может привести довольно убедительные доказательства своей правоты.
Вернемся к тому давнишнему разговору русского солдата с сербским крестьянином. И ведь Максимов Н. В., описавший нищего, часто полуголодного русского крестьянина, не соврал. Но не соврал и Ф. М. Достоевский, описывавший всенародный подъем, охвативший всю Россию, когда стало известно, что братьям-славянам нужна помощь. Ведь реально несли же полуголодные крестьяне свои кровные деньги «на святое дело»!
Ф. М. Достоевский (1876): «Поднялась, во-первых, народная идея и сказалось народное чувство: чувство — бескорыстной любви к несчастным и угнетенным братьям своим, а идея — «Православное дело». И действительно, уже в этом одном сказалось нечто как бы и неожиданное. Неожиданного (впрочем, далеко не для всех) было то, что народ не забыл свою великую идею, свое «Православное дело» — не забыл в течение двухвекового рабства, мрачного невежества….… Старушка Божия подает свою копеечку на славян и прибавляет: «на Православное дело». <….>
Но что же такое эта «Славянская идея в высшем смысле ее»? Всем стало ясно, что это такое: это, прежде всего… есть жертва, потребность жертвы даже собою за братьев, и чувство добровольного долга сильнейшему из славянских племен заступиться за слабого, с тем, чтоб, уравняв его с собою в свободе и политической независимости, тем самым основать впредь великое всеславянское единение во имя Христовой истины, то есть на пользу, любовь и службу всему человечеству, на защиту всех слабых и угнетенных в мире». [6]
Ф. М. Достоевский (июль-август 1877): «И вот вдруг раздается голос об угнетении христиан, об мучениях за церковь, за веру, о христианах, полагающих голову за Христа и идущих на крест (так как если бы они согласились отречься от креста и принять магометанство, то были бы все пощажены и награждены, — это-то уже, конечно, народу было известно). Поднялись воззвания к пожертвованиям, затем пронесся слух про русского генерала, поехавшего помогать христианам, затем начались добровольцы, — всё это потрясло народ. Именно потрясло, как я выразился выше, как бы призывом к покаянию, к говенью. Кто не мог идти сам, принес свои гроши, но добровольцев все провожали, все, вся Россия». [7]
Вот оно проявление русского характера: «…потребность жертвы даже собою за братьев, и чувство добровольного долга сильнейшему из славянских племен заступиться за слабого, … на пользу, любовь и службу всему человечеству, на защиту всех слабых и угнетенных в мире». Достоевский ухватил, что называется, основной нерв, всю скрытую от многих глаз суть русского народного характера: потребность жертвовать, заступиться за слабого, на пользу всему человечеству, на защиту всех слабых и угнетенных в мире! Именно это, именно так! В этом и заключается еще одна составляющая русской идеи: служить, защищать, помогать, спасать, не обращая внимания на собственные немощи, не сожалея о своем положении и собственном состоянии.
— Я-то ладно, — мог бы сказать некий условный крестьянин, несший свои грошики на православное дело, — на меня не смотри. Вот кому действительно плохо, ему помогу, хоть бы всем, что у меня есть.
Именно в этом видна важнейшая и поражающая многих черта русского характера, проявившаяся и в принципиальном отличии русской империи от европейских колониальных империй, когда вошедшие в Российскую империю народы получали дотации центра, а не наоборот.
И если эта черта русского характера исчезнет совсем, то не перестанем ли мы и быть русскими? Не превратимся ли мы тогда в Смердяковых? Все шкурники, в общем-то, похожи. Так Смердяков произносит:
«В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, …и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с». [8]
И сравните это с высказываниями сегодняшних Смердяковых: «победили бы немцы в 1945, пили бы сейчас баварское!»
Нет, пожалуй, Смердяков уже не русский. Да, он и стыдится быть русским, и Россию ненавидит. Но оставим шкурников. Они всегда были, есть и будут. Мы же сейчас говорим о России, русском характере, главная загадочная черта которого, заключается в том, чтобы помогать другим, защищать, заступаться за слабого, даже если придется для этого пожертвовать собой «за други своя».
В этом заключается тайна русской души, и, пожалуй, главная черта русского характера, часто не понятая, сокровенная. Потому русская душа для многих остается загадкой.
ВЕЛИКАЯ МИССИЯ
Россия ли избрала великую миссию, или это великая миссия избрала Россию? Тут даже сразу не ответишь. А вот так вышло! Наш народ пять веков возрастал в православии, воспитывался, рос, взрослел, приготовляясь к данной миссии: встать духовно на страже у дверей ада, чтобы вновь припереть, начавшую было приоткрываться дверцу.
— Э, нет, брат, погоди. Не исчез еще «удерживающий». Посиди-ка ты еще в аду десяток веков, ну, или насколько нашей духовной силы хватит.
Таким было понимание великой миссии Святой Руси. И эта миссия была понятна как элите, так и простому народу. А кому, как не Святой Руси, удерживать мир от прихода Антихриста?
Но вот какая штука: миссия — это ещё не русская идея. Как показала история, миссии могут меняться (изменяться), а русская идея остается!
Помните фразу обер-прокурора Священного Синода К. П. Победоносцева, про ледяную пустыню?
«Россия, это ледяная пустыня, по которой бродит лихой человек».
Почему заледенела Россия к началу ХХ века? Не потому ли, что миссианский огонь к этому времени практически угас? Этот огонь ярко вспыхнул в XV веке. Он помогал нашим предкам объединиться, противостоять сильным врагам, побеждать их, помог создать великую империю. Он согревал и утешал, помогал переносить тяготы жизни, подпитывал наш народ, Святую Русь, целых пять веков.
Византия продержалась в два раза дольше, но и полтысячи лет — надо признаться, результат неплохой.
РУССКАЯ ИДЕЯ И ХРИСТОС
Ранее уже было сказано, что русская идея — это нечто сравнимое с мечтой, некий идеал, мысль, нуждающаяся для своей реализации в чем-то более конкретном, некой идеологической форме, актуальной для данного исторического периода. И вот такой формой стала духовная миссия удерживающего (Москва — Третий Рим), или же в народном понимании Русь — сакральный центр мира, новый Израиль, или просто Святая Русь. Это идеологическая форма духовного сохранения мира от гибели, духовной борьбы с мировым злом. И русская идея реализовалась в таком виде. Русский народ ощутил свое мировое значение в судьбе человечества. Происходит наше вхождение в мировую историю через исполнение миссии спасения мира, борьбы с метафизическим злом; миссии, не выдуманной интеллектуалами, или гениальными писателями, а ставшей продолжением дела Византии — Второго Рима — возложенного на него, по мысли авторитетнейших людей, Самим Богом.
В сущности своей данная идеологическая форма, миссия удерживающего, дерзновенная, смелая, альтруистическая миссия спасение мира от зла, есть не что иное, как подражание Христу.
Познакомившись с христианством, русский народ влюбился в Христа. Странно ли, что влюбленный стремится походить на свой идеал, стремится подражать ему? Христос пришел спасти человечество, спасти, не жалея Себя, презрев Себя, смирившись даже до смерти и смерти ужасной, мучительной. Но Он же и воскрес! Его смерть не стала позором и уничтожением. Она сделалась торжеством света над тьмой! И понял русский народ, что с Христом и смерть не страшна. Главное: жить по Божьему, жить по правде, служить всем, как служил Христос! Спасать и защищать других, не ожидая благодарности, и даже не жалея себя.
В этом и заключается русский идеал, русская идея, русское представление о собственном предназначении, ставшее частью национального характера. И именно поэтому у нас была такая империя, где русский крестьянин мог жить хуже, чем его собрат на присоединенных территориях; где старушка жертвует последние грошики на освободительную войну ради балканских славян.
Поэтому нам так дорога победа в Великой Отечественной войне, в которой впервые в своей истории очевидным для всех образом русский народ, — бесспорно не сам, а вместе с другими народами, приложив неимоверные усилия, и заплатив самую большую цену, — спас мир.
СИНЕРГИЯ
В XV — XVI вв. на Руси возникает удивительная симфония: народ и власть объединены общей идеей, имеют похожее представление о своей исторической миссии. А когда есть понимание общей цели, общей миссии, простой человек как бы получает возможность через служение государству (царю и отечеству) исполнить сокровенную мечту, — стать причастным делу спасения мира. Жизнь, даже задавленного бытом, крестьянина обретает некий глобальный смысл и полноту, помогающие переносить тяготы и неправды несовершенного земного бытия.
Когда есть объединяющая великая идея, между народом и элитами возникает резонанс, гармония, симфония, идейное и духовное единение. Народ ценит высшую власть, её существование понятно ему и он считает его оправданным: ведь батюшка царь реализует Божью правду на земле. Предать царя — всё равно, что предать идею, которой он служит, к которой он ведет свой народ. Такое государство ценится, поскольку оно имеет смысл, и является средством достижения глобальной цели, средством реализации народной мечты, русского понимания правды, русской идеи.
И события ХХ века показали, что русский человек с легкостью разрушит государство, если начнет ощущать, что государство больше не соответствует этой цели, если погас миссианский огонь, а страна превратилась в «ледяную пустыню». Тут-то и покажет русский человек свой лихой характер, свою безудержную силу и буйный нрав. Потому, русский бунт, конечно, беспощаден, но далеко не бессмысленен.
Источники:
[1] Печать Ивана III Васильевича (лицевая и оборотная стороны). 1497 год https://ru.wikipedia.org/wiki /Герб_России#/media/Файл:Seal_of_Ivan_3.png
[2] Максимов. Н.В. Две войны 1876-1878 гг. : Ч. 1, Ч. 2. Война в Сербии. Война в Болгарии: Воспоминания и рассказы из событий послед. войн : В 2 ч. / [Соч.] Н.В. Максимова (бывшего корреспондента на театре воен. действий). - Санкт-Петербург : И.Л. Тузов, 1879. С.122-123 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003582895?page=67
[3] Пушкин А. С. Капитанская дочка : Роман / Портрет с оригинала Райта и 12 рисунками академика Павла Соколова, гравированных на меди А. Ламот. - Москва : издание В.Г. Готье, 1891 С.139 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003629889?page=173
[4] Тютчев, Федор Иванович Стихотворения Ф. Тютчева. - Москва : тип. А.И. Мамонтова, 1868 С.230 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003582022?page=115
[5] Мережковский Д. С. Было и будет. Дневник 1910 — 1914. — Пг., 1915. — С. 357
[6] Дневник писателя за 1876 год Ф.М. Достоевского, СПб, 1879 С 215 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003591983?page=225
[7] Полное собрание сочинений Ф.М. Достоевского издание шестое Том 12 Дневник Писателя за 1877,1880-81 гг СПб 1906 С 251 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003975968?page=254
[8] Полное собрание сочинений Ф.М. Достоевского. - Юбилейное (6-е) изд. Т. 1-14. - Санкт-Петербург : изд. А.Г. Достоевской, 1904-1906. - 14 т.; 26. Братья Карамазовы : Роман в 4 ч. с эпилогом. Т. 1. – 1904 С 238 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003975967?page=245