Тук. Тук-тук. Давят стены глухие и тесные. Скорей уж оковы сломать, скинуть груз непомерный да на волю вынырнуть! Только бы крылья расправить, а там… Пора, пора в этом мире свободу познать…
— Ну, Костя, как чувствуете себя? — врач приветливо улыбнулся, устроившись на краю больничной койки. Пыльное окно с потускневшей решеткой уже впустило в палату утренние лучи.
— Одно все, Иван Семеныч. Мотыль проклятый в сердце мается, кокон уж свил… А грудь сдавило, не продохнуть.
— Так, а ведьма-то приходила, что на краю Мира живет? — доктор бегло просматривал сделанные в блокноте пометки.
— Сегодня не приходила, — Костя помолчал немного и вдруг с силой сжал руку врача. — Страшно мне без нее! Ой, как страшно…
Иван Семенович нахмурился.
— Ну ничего, дружок, ничего. Отдыхайте пока, я скоро еще наведаюсь.
Похлопав Константина по плечу, врач вышел из наблюдательной палаты и тихо притворил за собой дверь. Что и говорить, любопытный случай! За сорок два года успешной практики Иван Семенович лечил множество пациентов: с расстройствами, галлюцинациями, маниями. Выдуманная ведьма, что будто приходила к Константину, мотылек в его сердце говорили, указывали на серьезный диагноз. Но что-то в этой истории врача все-таки беспокоило. Бледность, набухание шейных вен, да и боли в груди — Иван Семенович видел такие признаки раньше. Кардиолог тут нужен, вот что. С этого и стоит начать…
* * *
Третий раз уж ведьма в огонь смотрела, да только едино там все. Третий раз руны бросала да золу сыпала — и здесь все одно… «Сердце твое вынув, путник дом покинет. В жертву принести придется кровь, а иначе он в чащобе сгинет. Выбирай, ведьма, выбирай!» — шепчут ей знаки, разными словами, но все об одном.
Мора тяжело вздохнула: слишком высока цена на это раз, слишком высока. Когда духи кровь требуют, им сердце на блюдечко вынь да положь! А ведьма с загубленным чувством, что ветка надломленная — справится ли потом с колдовством-то? Ох, тяжело это. Ведь не стара еще Мора, не стара! Голова раньше времени побелела, да кого этим удивишь? Ведьма взглянула в потемневшее зеркало на стене: глаза вот юные совсем, и даже детские будто.
Эх, и на кой он Море сдался, гибельный мотыль этот? Забери его тьма, проклятого! Да вот сердце человеческое занял, кокон уж свил — скоро крылья распустит. Значит недолго сердцу биться осталось. Да и потом что? Новых гибельников породит, другие сердца остановит… В детские проберется, где попроще ему, эмоции повкуснее. Ох, нельзя его в людской мир пускать, нельзя! Дверь на ту сторону закрывать пора, Мора ведь другие закрывала, и с этой совладает. Да и путника ведьма не впервой в огне видит: оборвалась уж струна, эхом протяжно воет. Еще помедлить — не спасти.
Только вот ценою ведьмина любовь выходит, не чья-то! Навек да без взаимности… Тяжестью обернется, камнем на сердце ляжет. Эх, стереть золу с крыльца, да и дело с концом — слыхом не слыхивала, видом не видывала. Не поздно еще. Не поздно… Только жаль парня-то: один на один с темнотой остался, не выстоит. Видно выбрала уж Мора, выбрала.
Маленький острый клинок коснулся ладони. Ведьма скривила рот, помедлила немного да и потянула руку над костровищем. Темные капли упали в золу.
Вновь брошены руны и знаки по золе сложены. Вновь ведьма судьбу допытывает: столкновений, вероятий будто травинок нескошенных. Но путник один идет. Видно, не долго стежкам виться рядышком, скоротечно их сближение…
* * *
Тук. Тук-тук. Тьма сердце баюкает, шепчет-шаркает да не отпускает: не прожить тебе, человек…
— Убирайся прочь! — Костя кричит, но сумраком густым будто давится. Как очнуться, как выбраться? Только один лик мерцает надеждою… Мора! Мора здесь.
— Почему вчера не пришла? — парень дрожит весь, злится, но силы уж на исходе.
— Дверь на ту сторону закрывала. Мотыль-то через нее в сердце пролез. Пей вот…
Константин берет чашу, глотает немного и морщится.
— Что там?
— Кровь моя, да вода с золой — у всякого заговора цена есть… Духи мне шепчут, чем на этот раз платить.
— Много ли отдала за меня? — Костя исподлобья смотрит, будто оценивает каждый ответ.
— Кровь и отдала. Да не тебе об этом мыслить, живи спокойно. А сейчас спи...
Тук. Тук-тук. Разрываются нити, связавшие души… Треснула скорлупа, надломилась, из нее ростки свежими листьями тянутся: наивными, детскими. Мир их переродился из пепла и пыли, изменился неузнаваемый. Окутал, жизнь новую даровал, утешил.
Только сердце грудь колотит до боли. Покинула и слова не бросила! Стучать, бить в дверь, лишь бы выбраться. Лишь бы дом ее отыскать скорее!
— Что случилось, Костя? Костя! Расскажи, обсуди со мной, — спокойный голос, даже ласковый зовет к себе, к свету.
— Мора ушла, — Костя из палаты рвется, но его силой назад отводят, к больничной койке.
— Та... ведьма? — Иван Семенович тут уже с неизменным блокнотном. — Нельзя к ней, Костя, после операции лежать положено. Сердце тебе вылечили, теперь ты поправишься.
— Да-а, — парень кивает неуверенно. — Спасибо вам.
Иван Семеныч врач добрый, но ему о ведьме не понять ничего.
— Расскажи о ней, — просит. — Пока мы знакомы, она не приходила.
— Не приходила, — эхом Костя отзывается и медлит недолго, — приснилась наверное... Иван Семеныч, устал я, посплю немного.
Тихо в палате и сердце ритм умерило. Только избушка ведьмина опустела там, на краю Мира. Костя знает, что опустела.
* * *
Любопытный во всех отношениях случай наблюдал Иван Семенович в палате № 28. Там подобно мотыльку переродился из кокона человеческий разум. В личных дневниках врач его так и окрестил: Николаев Константин — Мотылек. Впрочем, причиной помутнения рассудка послужило заболевание сердца, которое вовремя удалось диагностировать и спасти жизнь пациенту. Теперь же Костя был здоров во всех отношениях, о ведьме своей не вспоминал, и в скором времени готовился покинуть больницу.
В эту ведьминскую историю Иван Семенович конечно не верил. И твердо стоял на том, что истинной причиной поправки служит компетентность лечащих врачей. К тому же Иван был человеком разумным, и ни одного посетителя за время личного наблюдения у пациента не обнаружил.
С этими мыслями Иван Семенович просидел еще некоторое время в пустой избе на краю старой деревушки Мир, чертя тростью по золе на половицах незамысловатые узоры. Да, каких только совпадений не случалось в его жизни. Одно из них, например, и привело врача в деревню — коллегу подменить по старой дружбе. А Иван-то и не слышал никогда о деревушке такой, что под боком оказалась. Старая она, чего уж говорить, да людей мало осталось…
А ведьмину избушку здесь знали все. Сообщили только, что ушла Мора несколько дней назад.
#maryfateful@diewelle0
Автор: Мария Федорова