ГЛАВА 12
...Катеринчук зачитал приказ о благодарностях.
- …Особое спасибо нашему аналитику. Приказом начальника управления старший лейтенант Лапина поощряется туристической путевкой.
- Как?! Куда?! - Скворцов немедленно встрепенулся. - А я?!!
- Ну что ты, что ты?.. Ты останешься дома. Пусть человек отдохнет от тебя. - Панафидин, пряча улыбку, закрылся ладонью.
- Я категорически не согласен! Это что же получается: жена - там, а я, муж, - здесь?! Как же я ее одну отпущу?!
Все задвигались, заулыбались.
- А тур большой?
- Двухнедельный.
- Вот это да-а-а!!!
- И куда?!! В Турцию?! В Эмираты?!
- Нет. - Катеринчук улыбнулся. - Да ну что там та Турция или какие-то арабы...
- ???!!!
- !!!???
- В наш ведомственный туристический лагерь поедет... Зачем нам та заграница?..
- Хо-хо-хо!!!
- Ха-ха-ха!!!
- То есть побродит наша Катюха с рюкзаком и такими же как она «премированными» по окрестным лесам, соберут мусор, - ну, типа, отдохнут...
- Ага, это сейчас модно, когда одни - гадят, а другие - за ними выгребают...
- А Димка с малым пока дома посидят...
- Так я не понял, Катерина, тебя наградили или наказали?! А за что?
- За мужа, наверное...
Катеринчук заслонился рукой, смеялся одними глазами.
- Сергей Константинович, это правда?
- Правда. Но никто же не заставляет... Можно и отказаться. Хотя зачем отказываться? Путевка семейная. И турбаза, говорят, вполне приличная. Сам Ткачев с семьей каждый год там отдыхает. Кемпинги на двоих.
- Я не поеду. - Скворцов категорически затряс головой. - Там комары. И вообще... Таскать на себе, как муравей, целых две недели тридцатикилограммовый рюкзак, палатку... Да я их и не подниму! Во мне и веса такого нету! Потом мерзнуть в спальном мешке на голой земле... А там, может, еще и змея в него заползет... Скорпион или сколопендра... И паукиии-и-и... Вот такие! Волосатые, огромные, ядовитые, с такими мохнатыми лапами, глазами, как перископы... Висят, бегают везде: по лицу, по глазам... Могут даже в рот залезть... Сортира нет. Сядешь под елкой на какого-нибудь ежа, и не успеешь оглянуться, а на шею уже уж намотался, волк из-за дерева тебя стережет...
Грянул дружный хохот.
Катеринчук, заслонившись рукой, содрогался от смеха, когда в кабинет вошел Ткачев. Группа, опешив только на мгновение, немедленно поднялась, а потом, не сговариваясь, опять сорвалась на очередной приступ веселья.
- Я что-то пропустил? - Ткачев беззлобно уставился на красных, с мокрыми глазами подчиненных.
Катеринчук, стараясь не смотреть на единственного из всех серьезного, вытянувшегося по стойке смирно Скворцова, отрапортовал.
- Обсуждаем предстоящий отпуск наших сотрудников...
- ?
- По турпутевке.
- Ах это... Я и не знал, что так понравится...
- Да ну что вы... Ну как же...
Скворцов развел руками, сделал умилительное, как у Мики Мауса лицо, и оперативники, опять преломившись пополам, затряслись от смеха.
- Садитесь. К слову, есть еще одна приятная для вас новость...
Скворцов немедленно встрепенулся.
- Разрешите угадать, товарищ генерал?! Неужели путевки выделили всем?! Всему нашему отделу?!
Малышев упал лицом на стол.
Катеринчук, махал на него рукой, будучи не в силах прекратить смеяться. Ткачев улыбнулся.
- Если только за свой счет. Бесплатная - только самым достойным...
Черкашин, стараясь не смотреть на опять сделавшего героическое лицо Скворцова и закрывшегося бумагами Панафидина, поднялся.
- Раз... Раз... Раз-ре-ши-те выйти, товарищ генерал?..
- Идите, Черкашин. Только недолго там - не пропустите самого интересного...
. . . . . . . . . . . . . .
- Ну что, орлы?.. Поздравляю. Руководство сочло возможным поощрить вас за хорошую работу дополнительной премией...
- А премия большая?!!
- Большая. - Ткачев кашлянул в кулак. - В размере трехмесячного должностного оклада.
Все перестали улыбаться.
- Каждому?!
- Ну, разумеется.
Все помолчали.
- Это шутка?
- Нет.
- А как же тогда?..
- Наш депутат... гм... кхм... Барышев Василий Петрович обратился к руководству МВД с ходатайством о поощрении особо отличившихся сотрудников уголовного розыска при расследовании дела о гибели его детей и выделил на эти цели из собственных средств значительную сумму. Если нет возражений, я дам распоряжение оприходовать эти деньги. Премию получите в ближайшее время по специальной ведомости.
- А налоги?
- Там все учтено...
Все переглянулись.
- А почему нет?.. Он же наш депутат...
- К слову, сколько процентов он на выборах набрал?
- Почти семьдесят...
- Это рекорд.
- А Лозинский?
- Не помню. Да ну сколько он мог там набрать?.. Поделил оставшееся с прочими претендентами.
- А по другим округам?
- Барышевская команда прошла вся.
- Ну, теперь держись...
- Да-а-а- а... Вот где «коррида» начнется...
- Не думаю. Но расслабляться не стоит, это верно.
Ткачев посмотрел на часы.
- Ну что? Вы закончили?
- Да. - Полковник в последний раз оглянулся на оперативников. - Вопросы?
- Нет...
- Нет.
- Тогда работайте.
Все вышли из кабинета.
Ткачев пересел на стул сбоку стола, помолчал.
- Ну как он?..
Катеринчук понял, пожал плечами.
- А кто знает?.. Но держится хорошо.
- Неужели, действительно, ничего не знал: ни по поводу детей, ни... вообще?..
- Думаю, не знал.
- Но дети же на него совершенно не похожи...
- И что? Они еще совсем меленькими были. Последний - так и вовсе грудничок. А те, поди разбери, на кого похожи...
- Но от любовницы-то - копия отец...
- А эти - мать...
Они помолчали.
- Чего ей не хватало?.. Хороший же парень. На руках, говорят, носил…
- Так оно всегда так. Бог так парует. Хорошо еще, что у него первые два пацана остались. А то и вовсе мужику не за что было бы сердцем зацепиться.
- Другую найдет. Какие его годы...
- Не скажи. Эту, говорят, любил.
- Это правда, что он ей адвокатов нанял?
- Правда. Два «перца» столичных каких-то уже приехали, материалы изучают.
- И на что надеются? Доказательства-то железные.
- Они другую тактику защиты избрали.
- Будут доказывать, что психически больна?
- Да.
- Думаешь, получится?
- Посмотрим. Но шансы неплохие. Она в детстве страдала эпилепсией, состояла на учете в местном психоневрологическом диспансере. Плюс приплетут версию о послеродовой депрессии. Дескать, эндокринная система и, как следствие, психика в связи с частыми родами просто не успевали перестраиваться. И эти проблемы, помноженные на усугубившуюся с возрастом наследственную патологию - у нее в семье этим делом, оказывается, еще кто-то страдал, - и привели к тому, что она начала впадать в так называемое «сумеречное состояние». Это когда человек в отдельные моменты себя не контролирует и даже не помнит, что творил. К слову, одной из особенностей таких состояний является странный феномен: объективно хорошие порядочные люди иногда превращаются в изощренно жестоких убийц. Дальше защита добавит хорошую порцию «утки» об оказании на нее со стороны следствия давления, нарушении процессуальных норм... И вот уже вместо зоны женщина - в больнице, а потом, спустя пару месяцев, - дома, в семье...
- Но я бы на ее месте не спешил этому радоваться...
- Почему?
- Неужели действительно веришь, что он старается отмазать ее от тюрьмы, потому что любит?..
- Ты о чем?..
- Есть здесь одна проблемка... Пусть ей даже и не удастся отвертеться, и она, получив огромный срок, отправится гнить на зону лет на двадцать... И кому от этого станет легче? Барышеву? А какое отношение он имеет к этим несчастным детям? Да ни какого. Он им не отец. Эти убийства - это как бы личное дело его жены и его не касаются. Но есть другое «преступление», которое, даже отправься эта дурная Стасенька на пожизненное, так и останется без удовлетворения… Кто ответит за то, что Барышев на протяжении стольких лет был посмешищем в глазах людей?.. Он же не подозревал, что рогоносец... И не потому, что был слишком занят делами, а потому, что любил, верил своей женщине безгранично. А она не только это не оценила, но злоупотребив таким доверием, выставила его, сильного и мужественного, на всеобщее посмеяние. Даже самые близкие друзья, зная о его отношении к жене, не смели лезть к нему со своими советами, говорить об этом. Но они, тем не менее, шептались у него за спиной, смеялись над ним и его дурной похотливой половинкой, позволяя ей пачкать его авторитет. Он упал в глазах своих подчиненных, партнеров и врагов до самого непозволительного уровня. Это унижение не просто мужского, а именно человеческого достоинства. Я думаю, если бы он просто взял ее в свое время с тремя детьми, которых она потом вдруг отчего-то решила убить, он не стал бы ее за это так уж сильно судить. Для него в браке главным было другое... Их личные отношения. И переживать по поводу случившегося не стал бы: ее дети - ее проблемы. И защищал бы всеми силами. Но превратить его собственный дом в вертеп, в котором ее, его жену, имела вся обслуга и охранники... Вот этот грех ни замолить, ни выпросить за него прощения у Барышева невозможно...
- Думаешь, он хочет ее достать из тюрьмы, чтобы поквитаться?..
- Уверен. И месть его будет прежестокая.
- И что делать?
- Ничего не делать. Что ты с этим сделаешь?..
- Ну, ты даешь! Ты так спокойно об этом говоришь...
- Ты можешь предложить что-то по существу?..
- А если ее предупредить?
- Так она и сама понимает, что к чему... Она пробовала отказаться от этих адвокатов.
- И что?
- Он не позволил. Муж все-таки... «Заботится»...
- А если поговорить с ним?..
- И что ты ему скажешь?..
- Или предложить ей оформить развод...
- Во-первых, процедура эта хлопотная и не одного дня. А, во-вторых, кто ей, типа как «умалишенной», его теперь даст?..
- Да-а-а-а... Ситуация. А, может, все ни так?.. С чего ты взял, что он такой кровожадный?
- Ты его «дела» изучал?
- Нет. А что?
- А ты полистай, при случае. Он на справедливости просто повернутый. Он, оказывается, не деньги со шпаной всю жизнь делил, а обиженных и оскорбленных защищал. Его могли ограбить, обобрать, но вот обидеть... А особенно так жестоко и цинично, плюнув, что называется, в душу, посмеявшись над самым для него святым... Нет. Тут наша Станислава Андреевна не просто маху дала, - в ЗАГСе, когда замуж за этого авторитета выходила, под собственным приговором, считай, подписалась...
- Зачем такие сложности? В тюрьме бы и приговорил... Для него это проблема, разве?..
- Не проблема. Наверное, хочет поговорить, объясниться...
- Вот, черт... И что теперь делать с его премией?
- Ничего не делать. Наши сотрудники ее заслужили.
- Но знать...
- А ты не заморачивайся. Барышев справедлив. Но не справедливее же Самого Бога. И Он эту семейку рассудит. Положись на Него.
Они помолчали.
Катеринчук взглянул на часы, вздохнул.
- У меня сейчас встреча назначена...
Ткачев стал подниматься, протянул для прощания руку
- Ну, давай, работай...
- Это не по работе. Березина звонила, просила разрешения зайти - какой-то личный вопрос...
Ткачев немедленно остановился
- Березина? Какая Березина? Это Нина Максимовна, что ли?! - Глаза его потеплели.
- Она самая.
- Почему сразу не сказал?! Она где?!!
- В приёмной, должно быть...
- Ну, чудак-человек! Давай, приглашай!
(продолжение следует...)
Р. S. кто хочет читать все главы произведения подряд, заходите ко мне в ленту - один клик мышкой в аватарку (женщину в белом в кружке)