Трилогия. 3 часть.
По воспоминаниям участников КТО в Чечне
Первая часть - "Звезда на ладони"
Вторая часть - "Сегодня войны не будет"
Возвращаясь с работы, Слава медленно шёл пешком по заснеженному городу. В минувшем году после очередной аварии его на полтора года лишили водительских прав, и поэтому пришлось на время оставить свою шофёрскую профессию. Теперь он работал охранником в одном закрытом учреждении. Сдав свою смену напарнику, Слава не очень-то торопился домой. Накануне он поругался с женой и заступил на дежурство в самом дурном расположении духа. Все сутки своего дежурства Слава в деталях вспоминал ссору со Светланой и пришёл к выводу, что сам во всём виноват. От этого на душе становилось ещё тоскливее.
Улицы, обычно оживлённые днём, были пусты. В эти долгие новогодние каникулы горожане будто впали в зимнюю спячку и выползали на улицы ближе к полудню, чаще лишь для того, чтобы затовариться в магазинах продуктами и вернуться опять в свои тёплые квартиры.
За час своего хождения по городу Слава замёрз, а потому решил погреться и заодно перекусить в дешёвом кафе около кинотеатра. Затем купил билет на дневной сеанс. Шёл какой-то новый американский боевик. Картина Славу не впечатлила. О войне он знал не понаслышке, и голливудские спецэффекты вызывали у него лишь улыбку. Удобно расположившись в кресле на последнем ряду, Слава за два часа сеанса хорошо выспался.
Когда он вышел из кинотеатра, уже стало вечереть. Домой всё ещё идти не хотелось. И тут Слава вспомнил, что давно не был у своей сестры, и надумал заглянуть к ней.
Сестра Лена, учительница литературы местной школы, жила вдвоём с семнадцатилетней дочерью в стареньком родительском доме на окраине города. С детства Слава к сестре особенной привязанности не испытывал, но, когда умерли родители, понял, что роднее Ленки у него, пожалуй, никого нет.
…Калитка была не заперта. Слава вошёл в дом. Знакомый аромат пирогов защекотал ноздри. Сестра хлопотала на кухне.
— Лен, привет! — чмокнул он сестру в щёку. — С чем пироги?
— Привет! — обрадовалась она гостю. — Твои любимые — с капустой и грибами. Проходи, скоро уже испекутся. А я пока тебе супа налью.
— А Машка где? — спросил Слава о своей племяннице.
— А чего девчонке дома сидеть? Гуляет, конечно. Заневестилась Маша, — взгрустнула Лена.
— Ну, наверное, пора ей уже, — неуверенно сказал Слава.
— Пора не пора, а ушла со двора, — ответила Лена детской считалкой, ставя перед братом тарелку с горячим супом и свежеиспечённые пирожки.
— Ух, к такому бы обеду да сто грамм! — потирая руки, заявил Слава.
— Я этого дома не держу, ты знаешь, — нахмурилась Лена.
Слава знал, что сестра на дух не переносит спиртного. Слишком тяжёлые воспоминания остались у неё от неудачного замужества. Её бывший муж частенько прикладывался к рюмке, после чего зверел на глазах. Лена никому на него не жаловалась, боясь выносить сор из избы. Стыдно ей было за то, что она, умная, начитанная девушка, не смогла разглядеть в своём избраннике будущего домашнего монстра. Славке не раз приходилось защищать свою сестру, утихомиривать распоясавшегося зятя. А три года назад муж, изрядно поднабравшись, устроил Лене скандал на День Победы, прямо во время праздничного шествия. Тогда Слава и его боевые друзья, переглянувшись, быстро и тихо сгруппировались, оттеснили пьянчугу от Лены и окружили его плотной толпой.
Они стояли молча – сильные, хмурые мужчины, у которых на груди поблёскивали в лучах весеннего солнца награды недавних войн. И мужичонка не выдержал этой психической атаки, сдрейфил. Вечером того же дня Слава помог своему незадачливому зятю собрать вещи, посадил его на поезд, и тот, уехав к себе на родину, исчез навсегда из жизни Лены.
После его отъезда в стареньком домике воцарились тишина и покой, даже пироги Лена стала печь чаще, несмотря на свою скромную учительскую зарплату.
…Изрядно проголодавшись за день, Слава с аппетитом умял всё, что ему предложила сестра. Лена заварила крепкого чаю, налила по чашке себе и брату и присела за стол рядом с ним.
— Ну, рассказывай, — сказала она, подперев рукой щёку.
— О чём? — притворился удивлённым Слава, хотя знал: по его глазам она уже давно догадалась, что не всё у него гладко.
— Как поживаешь? — издалека начала Лена «допрос с пристрастием».
— Моя жизнь, как полёт пули: прямо, но без цели, — попытался отшутиться Слава. Шутка не удалась.
— Но куда-то ведь попал? — спросила Лена, привыкшая к армейскому юмору брата.
— В том-то и дело, что никуда. Ничего не меняется! Работа, дом, семья…
— Так раньше и этого не было! Ты забыл, как ещё два года назад волком выл от тоски и одиночества? И давно ли перестал по ночам автомат искать под подушкой? У тебя хорошая, добрая жена. А её сын, Ромка, тебя ведь, кажется, отцом называет?
Слава кивнул головой.
— Ну вот. Поверь моему учительскому опыту: не всякий четырнадцатилетний парень мужа своей матери признает за отца. Ценить надо такое отношение и беречь. Не понимаю, чего тебе ещё не хватает?
— Адреналина! Я волк, охотник, а не гнездовая клуша! — отчаянно выкрикнул Слава.
— Та-ак, приехали… — в недоумении протянула Лена и замолчала, не зная, что сказать.
Заговорил Слава. Стихами:
— Двенадцать лет служил спецназу.
Объехал много разных стран.
Ты знаешь, не забудет сразу
Свою иголку наркоман.
Теперь я выброшен на свалку,
Как отработанный АК[1],
И кто поймёт солдата-дурака?
— Кого цитируем? — проявила Лена профессиональный интерес.
— Себя… — устало выдохнул Слава.
Лена удивилась. Не замечала она раньше у брата поэтических способностей…
— Скорей бы права вернули. Ещё полгода ждать. Хоть как-то жизнь пришла бы в движение, — задумчиво проговорил Слава. — А то вот недавно от скуки напился и устроил в зале игровых автоматов маленькую войну с пальбой и метанием ножей.
— И какой автомат победил?
— Победил мой начальник. Отобрал ствол и отвёз меня домой.
— И ты из-за этого поругался со Светланой, — сделала вывод Лена.
— Ну да… — неохотно признался Слава.
— Понятно. Знаешь, оставайся-ка ты сегодня у меня ночевать. А Светлане я сама позвоню и предупрежу её.
Слава согласился. Лена постелила брату на диване, включила маленький ночничок и, поставив его на стол, ушла прибирать на кухне.
Слава прилёг на приготовленную постель, но не смог сразу заснуть. Он прислушался. На стене тикали старенькие, ещё оставшиеся от бабушки часы. На кухне шумела вода: Лена мыла посуду. За окном завывал ветер, начиналась метель. Слава открыл глаза и оглядел комнату, заполненную таинственными тенями от мерцающего ночника. Его взгляд упал на источник света. Слава улыбнулся: «Надо же! Ещё цел и даже работает». Этот светильник, сделанный в виде маленького маяка, он подарил своей сестре двадцать три года назад, когда восемнадцатилетним юношей уходил в армию. И при этом сказал:
— Поставь на окошко, чтобы светил мне всегда. И я обязательно вернусь домой.
Лене тогда было шестнадцать лет. Это был первый в её жизни подарок от брата. Она ему очень обрадовалась и неукоснительно выполняла указание Славы. Поставленный на подоконнике маячок с направленным лучом света стал по ночам ориентиром немногочисленным прохожим на их улице, где постоянно не работало освещение.
Слава встал, подошёл к столу, взял в руки светильник и стал его разглядывать. Приобрёл он этот маячок случайно, когда они с друзьями отмечали возвращение из армии их общего товарища. Тот три года прослужил в Морфлоте и даже слегка прослезился, увидев на рыночном развале светильник до боли знакомого вида. Слава, не задумываясь, тут же его купил, затем вручил сестре перед своим призывом и, уйдя на срочную службу, забыл о нём.
Слава вспомнил, как по-детски обрадовался лучику от этого светильника, когда вернулся домой после первой своей войны весь израненный, с почерневшим от горного загара лицом. Он вновь ушёл на службу, теперь контрактную, и каждый раз, возвращаясь домой с очередных спецзаданий, издалека замечал на окошке неизменный огонёк игрушечного маяка. Этот маячок невольно стал путеводной звездой в его скитаниях. Маленький лучик, как свет отчего дома, грезился Славе, когда он мёрз в окопах, плутал, чудом вырвавшись из плена, в горах, по полгода лежал прикованным к постели в госпитале. Мысль о нём всегда согревала Славу в трудные минуты: огонёк светильника напоминал ему о тепле домашнего очага, о том, что, где бы он ни был, его всегда ждут дома родители, сестра — его семья.
— Семья… — вздохнул Слава и стал собираться.
— Ты куда? — удивилась вернувшаяся с кухни сестра.
— Спасибо тебе, Лена. Пойду я… домой.
— Да там метель разыгралась. А тебе далеко идти. Оставайся.
— Нет, — упрямо повторил Слава. — Пойду. Меня дома… ждут.
— Ну как знаешь… — ответила Лена и, положив ему с собой горячих пирожков, проводила до калитки.
Слава вышел на улицу и пошёл по направлению к своему дому. Ветер дул навстречу. Крупный снег слепил глаза. Перед поворотом Слава оглянулся. Сквозь снежные хлопья чернели старые домишки. Нигде не горел свет, будто всё вымерло в этом холодном и сумрачном мире. И только из одного окошка светил слабый лучик маленького маяка, с трудом прорезывая тьму и метель. Он указывал Славе дорогу. Дорогу домой.
Елена Степина.
[1] АК (произносится а-ка́) — автомат Калашникова.
#по воспоминаниям участника кто