Я сняла крышку со сковороды. Сквозь вырвавшийся из плена пар на меня весело глянули два глаза яичницы. Подцепив на вилку кусок ветчины. я уже открыла рот, но в дверь неожиданно позвонили. Кто там приперся с утра пораньше? Никого не желаю видеть, пока не позавтракаю. Ветчина отправилась в мой рот. Меня нет дома, неужели не понятно? Но звонок снова выдал противную трель. Тяжело вздохнув, я встала из-за стола и поплелась открывать.
Памятуя о том, что мое знакомство с давешним киллером может продолжиться в любой момент, я на всякий случай посмотрела в глазок. За дверью стояла моя соседка – субтильная бесцветная девица лет двадцати, бывшая детдомовка, проживающая через стену от меня с таким же юным и тощим мужем. Она зарабатывала тем, что мыла подъезды. Чем занимался ее супруг, я понятия не имела, но денег им вечно не хватало. Я жалела эту парочку, абсолютно, на мой взгляд, неприспособленную к жизни. Впрочем, пересекались мы не часто, существуя в почти параллельных реальностях.
«Мария Максимовна, это я, Аля», - воззвала соседка ко мне через дверь – наверное, услышав мои шаги.
Опять денег взаймы до получки попросит. Почему бы не выручить девчонку? Открыв, я махнула рукой, приглашая: «Привет, заходи».
Нерешительно переминаясь с ноги на ногу, непрошенная гостья промямлила: «Я… э… Я тут случайно узнала, что вы адвокат…»
Как ни шифруйся, откуда только информация просачивается? Народная тропа к моим дверям не зарастает. То и дело на пороге возникает проситель со скорбной миной, представляясь то моим «соседом из дома через три дома», то «знакомым одного моего знакомого». И у всех какие-то проблемы: их достают приставы за долги, в магазине им не хотят обменивать бракованный товар, их сыновья-балбесы попадают в ДТП… И все просят «только маленький советик» и «крошечную консультацию». А за «маленькое» и «крошечное» вроде как неудобно просить плату.
Мне бы в ответ скучающим голосом назвать адрес своей конторы и сказать, чтобы шли они все со своими проблемами на прием туда. Или вообще шли бы подальше. Вместо этого я начинаю мяться, что-то невразумительно мычать про свою занятость. Проситель, нащупав брешь в моей обороне, добавляет слез в голосе – и всё, я «плыву» и уже, вздохнув, спрашиваю: «Ну что там у вас? Только постарайтесь объяснить покороче». Это «покороче» бессовестно растягивается и на полчаса, и на час, пока я втолковываю какому-нибудь «чайнику», как написать претензию, жалобу или иск. Заканчивается всё тем, что я, снова вздохнув, обещаю написать за него нужную бумагу. Разумеется, совершенно бесплатно. «Чайник» уходит осчастливленный, получив на халяву юридическую помощь, и тут же радостно сообщает об этом еще десятку-другому своих знакомых. «Сарафанное радио» работает безотказно, добавляя мне бесплатных клиентов и руша все планы.
И вот опять мне в лицо жалобно канючат эту проклятую фразу: «Я тут случайно узнала, что вы адвокат»! «Про боно» (1) - дело чести для юриста. Ну зачем мне это втолковали в «альма матер»! К тому же, похоже, усвоила это из всего потока только я одна. Все мои бывшие однокашники с энтузиазмом стригут купоны - бесплатно и пальцем не шевельнут…
Я с тоской подумала о куче документов, которые собиралась как следует изучить на предстоящих выходных, вздохнула и привычно произнесла:
- Ну что там у тебя? Только излагай покороче, пожалуйста.
- Помогите написать заявление в полицию!
- А сама что, неграмотная?
- Мы с Сашкой не в теме – не знаем, как оно пишется.
Я вздохнула:
- Горе ты луковое, Аля. Влипла, что ли в историю? Ладно, заходи завтра - чего-нибудь накалякаем. Подождет твое заявление?
- Вроде, да.
- Вот и славно.
Вернувшись к заждавшемуся завтраку, я неторопливо свела с ним счеты, радуясь тому, что сегодня можно не спешить с утра в офис – к десяти тридцати нужно быть в облсуде на рассмотрении кассационной жалобы. Дело практически дохлое, но буду сражаться до последнего, дабы клиент видел, что интересы его нашим адвокатским бюро блюдутся строго.
М-да... Адвокатское бюро «Лукин и партнеры» – звучит громко, а вообще-то, всех партнеров у того Лукина лишь двое – я да Лёва Восканьянц. Оба мы молодые, чуть за тридцать, но уже вполне закаленные в судебных баталиях. Сам Лукин, наш управляющий партнер, которого мы с Лёвой зовем «Сан Ваныч», адвокатствует лет сорок кряду, уже ходит с тросточкой, зато мозги светлые, память – ого-го! Отличный спец, но главное - с первого взгляда понимаешь: человек порядочный. А это мне больше всего импонирует в людях. Лёва – сын его старинного, ныне покойного, друга сначала пришел в бюро вместо отца, а затем подтянул и меня, свою бывшую однокурсницу. У нас с Лёвой сперва завязался бурный роман, но вся страсть быстро выкипела, как суп, забытый на плите, и мы, по обоюдному согласию, остались добрыми коллегами.
Вот такая у нас теплая компания, зарабатывающая себе на хлеб защитой чужих интересов. К счастью, клиентов, а соответственно, работы, хватает. Сегодня, например, мне после облсуда нужно успеть ознакомиться с одним уголовным делом, снять копии, а в деле-то, между прочим, восемь томов! Так что пора выдвигаться.
Выйдя из квартиры, я опасливо огляделась: всё спокойно. Может, всё-таки хватит уже дергаться в ожидании возвращения того убийцы? Прошли целых три недели, а он меня до сих пор не шлёпнул. Наверное, чихать на меня хотел, раз я не знаю, кто он такой. За случайного свидетеля ему сверх гонорара денежку не накинут, а этот киллер, в отличие от меня, 'про боно', небось, не работает. Чуть осмелев от этой мысли, я расправила плечи, зашла в лифт и спустилась на первый этаж.
Почтовый ящик озадачил меня, выдав конверт, в котором обнаружилась повестка о вызове на допрос в следственный комитет в качестве свидетеля. Я тупо уставилась на нее, пытаясь вспомнить, когда дала повод для такого приглашения, но, кроме трупа у мусоропровода, на ум ничего не шло. Чёрт, ну почему капитану Гусевой, выписавшей повестку, захотелось пообщаться со мной именно сегодня! Придется после «кассации» топать к ней. Все планы коту под хвост!..
* * *
Из кабинета следователя Гусевой я вышла слегка ошалевшая, сжимая в руке копию подписки о невыезде. Итак, в моем подъезде убит Павел Голощапов, бывший гендиректор строительной фирмы «Вымпел», обанкротившейся восемь лет назад, а заодно разорившей немало граждан, решивших стать дольщиками в строительстве двадцатипятиэтажки в центре города.
Среди этих невезунчиков волей случая оказалась и я: мечтая о новой квартире, наскребла на взнос за «однушку» эконом-класса и уже начала прикидывать, как расставлю в ней мебель. Однако стройка, сперва бодро начавшись, через полтора года встала намертво: «Вымпел» объявил о своей неплатежеспособности. Обманутые дольщики - и я в их числе - поплакали, поорали, потрепыхались несколько первых лет, а затем бессильно затихли. Я осталась жить в обшарпанной девятиэтажке на окраине. Голощапов вышел сухим из воды. Сию печальную историю я теперь вспоминала лишь, когда мне случалось оказаться неподалеку от недостроенного на последние пару этажей злосчастного дома, до сих пор глядящего на окрестности незастекленными окнами. Он уже давно стал местной достопримечательностью и в народе звался Башней, а также «домом самоубийц», из-за нескольких бедолаг, которые свели счеты с жизнью, сиганув с этого скелета моей мечты…
И вот только что капитан Гусева недвусмысленно заявила, что хотя я и приглашена в качестве свидетеля, она-то во мне видит, скорее, подозреваемого, ибо налицо мотив прикончить когда-то обобравшего меня до нитки злодея. И сидеть бы мне уже под арестом, если бы сей бравой капитанше удалось выяснить, какая нелегкая принесла Голощапова под мои двери – тут в ее версии что-то не срасталось, и мой допрос ясности тоже не прибавил. Сунув мне в зубы подписку о невыезде, следователь пообещала, что мы еще встретимся, и выставила меня из своего кабинета.
Первым делом я набрала номер Лукина.
- Сан Ваныч, вы в офисе? А Лёва? Никуда не уходите, дождитесь меня, пожалуйста. Я буду минут через десять.
Поймав такси, я примчалась в бюро и выложила свою проблему коллегам.
Первым отреагировал Лёва, весело присвистнув.
- Ну ты, Марусь, даёшь! А почему раньше про свою кровавую находку ни гу-гу?
- Да потому! Во-первых, я скрыла от полиции, что Голощапов умер у меня на руках, и мне не очень-то хотелось об этом распространяться, а во-вторых, решила, что если промолчу, может, киллер обо мне и забудет, и всё само утрясется... Кстати, чем дальше, тем больше в этом убеждаюсь. Хотя, конечно, до сих пор на всякий случай хожу, оглядываюсь... Вот только я никак не ожидала, что в этом убийстве заподозрят меня.
Лёва сложил руки на груди и весело блеснул глазами:
- А был ли киллер, Маруся? Давай, колись, не ты ли шлепнула гражданина Голощапова? Что не поделили?
- Можно без зубоскальства, а?
- Ну, если без зубоскальства, - посерьезнел Лёва, - улики против тебя слабенькие. Гражданин Голощапов, небось, не одну тебя кинул?
- Еще человек двести – не меньше.
- Значит, у каждого был точно такой же мотив. Может, это кто-то из твоих товарищей по несчастью из комитета разгневанных дольщиков порешил гада, а труп для отвода глаз припер под твою дверь.
- Нет, не годится. Голощапов пришел своими ножками, потому что умер он у меня на руках.
- О чём ты, кстати, не сообщила полиции при поквартирном обходе. Следаку-то об этом не раскололась?
- Нет.
- Молодца. Молчи дальше. А то сойдется у них один да один – и тогда уж точно сделают тебя крайней.
Всё это я прекрасно знала и без Лёвиных рассуждений, мне было важнее получить совет от Лукина, который, слушая наш с Лёвой разговор, задумчиво копался в компьютере.
- Сан Ваныч, а вы-то что скажете? – спросила я.
Он отозвался через пару секунд, сначала дочитав что-то на мониторе.
- Мутная история… Мы прошлым летом вели арбитражный процесс по иску компании «Техснаб» к одному из поставщиков, помните?
- Угу, - поддакнул Лёва, - крутая контора. Бабки там, похоже, немалые крутятся.
- А кто у нас в процессе был представителем от «Техснаба»? Кажется, некий Голощапов. Сейчас, погоди, уточню. – Лукин снова побежал глазами по строчкам на мониторе. - Вот. Голощапов Павел Леоньтевич, директор.
- Ого! – оживился Лёва. - Лично я не верю в такие совпадения! А кто учредители?
- Учредитель один, физлицо – Заварзина Милена Геннадьевна.
У Лёвы загорелись глаза.
- Марусь, давай копнём глубже!
- Зачем?
- Как зачем? Тебе же сто пятую шьют! Давай устроим адвокатское расследование. С чего это вдруг этот аферист приперся к тебе? Деньги украденные, что ли, решил вернуть?
- Я вам устрою адвокатское расследование, гаврики!- погрозил пальцем Лукин. - Тут прямой конфликт интересов – «Техснаб» ведь наш клиент!
Лёва выставил перед собой ладони.
- Сан Ваныч, так мы неофициально прощупаем. Втихую. – Он повернулся ко мне. - Так, короче, Марусь, ты пока завари себе кофейку, а я для начала хотя бы чуток «погуглю».
Я пожала плечами.
- Валяй.
Но не успел электрочайник закипеть, как Лёва издал вопль:
- Так и знал!
Мы с Сан Ванычем разом повернулись к нему.
- Заварзина Милена Геннадьевна на прошлой неделе попала в местные криминальные новости, правда, всего парой строк. Найдена задушенной у себя на даче.
- А вот это уже любопытно, - резюмировал Лукин.
Теперь и во мне проснулся сыщик.
- Отлично! Поищи подробности ее убийства, если найдешь, конечно. А я займусь соцсетями.
- А как же кофеёк? – спросил Лёва, выключая засвистевший чайник.
- Да ну его, - нетерпеливо отмахнулась я, чувствуя азарт, словно взявшая след гончая.
После часа поисков, к которым подключился даже Сан Ваныч, сложилась более-менее понятная картина. Наша «мадам «Техснаб», оказывается, приходилась сожительницей тому самому горе-застройщику. По слухам, именно на Заварзину Павел Голощапов перевел все активы «Вымпела» перед тем, как вывернуть пустые карманы перед дольщиками. Эта версия вполне объясняла, откуда росли ноги у капиталов, которыми ворочал «Техснаб». Кроме того, у Павла Голощапова был взрослый сын от первого брака, закончившегося вдовством, – Илья, девятнадцати лет от роду. Получается, парень остался круглым сиротой и, не исключено, унаследует от папаши отмытые и припрятанные в уютный банк деньги обманутых граждан..
Подробностей, касающихся убийства Заварзиной, в Интернете, увы, найти не удалось, кроме фото дачи, где ее укокошили. Да уж, нехилая дачка! Тянет на небольшой особнячок. Зато - да здравствует тщеславие! – в одной из соцсетей на странице нашей героини обнаружилась фотография трехлетней давности с изображением элитного жилого комплекса «Алые паруса» и подписью о том, что мадам отпраздновала в нем новоселье. Что ж, и это неплохая зацепка. Лёва пообещал съездить на разведку прямо с утра – благо завтра выходной.
Лукин снова погрозил ему пальцем:
- Не заиграйся в сыщика! Не забудь, у нас с понедельника начинается процесс по коллективному иску к коммунальщикам. Всё готово?
- Всё, включая план Б! – бодро отрапортовал Лёва, зная, что Сан Ваныч неукоснительно требовал от нас всегда иметь в рукаве больше одного варианта действий на случай какой-нибудь неожиданности.
- А ты, Маша, сиди тише воды, ниже травы! – повернулся ко мне Лукин. – По большому счету, у следствия серьезных улик против тебя нет, вот и не надо их добавлять.
Примечания:
(1) «Про боно» (от лат. pro bono publico ради общественного блага) — это оказание профессиональной помощи благотворительным, общественным и иным некоммерческим организациям, а также частным лицам, которые не могут подобную помощь оплатить.
Продолжение:
- Часть 3 (10.11)
Автор: Оксана Семык
Источник: https://litclubbs.ru/articles/10637-pro-bono.html
Содержание:
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь и ставьте лайк.