В ранней молодости я, как и большинство советских юношей и девушек, любил стихи. Разные, но лучше про любовь. Но с возрастом все стало как в песне Высоцкого: "В основном была проза / А стихи были реже".
Но одна строка из стихотворения Сергея Есенина "Пушкину" показалась мне странной. Еще в школе я спросил учительницу об этом и, по ее мнению, выходило, что Есенин говорил о себе. Другая учительница объяснила мне, что поэт так видит.
Я понял, что поэты существа особые. К тому же иногда злоупотребляющие и поэтому многое видящие по другому. С этим я и жил. Только все равно, оказавшись на Пушкинской площади, я сразу вспоминал строки Есенина:
Блондинистый, почти белесый,
В легендах ставший как туман,
О Александр! Ты был повеса,
Как я сегодня хулиган.
Строки: "Блондинистый, почти белесый" меня и удивили. Все мы знаем, что Александр Сергеевич унаследовал от африканского предка смуглую кожу, курчавые волосы и бурный темперамент. А тут поэт предстает нам блондинистым, почти белесым.
Слева, где Пушкин изображен с клетчатым шотландским пледом через плечо, портрет работы О. А. Кипренского (1782-1836), заказанный художнику лицеистским другом поэта А. А. Дельвигом. Справа, портрет кисти В. А. Тропинина (1776-1857), выполненный по заказу приятеля Пушкина С. А. Соболевского. Оба портрета созданы в 1827 г. Значит поэту на них 28 лет, и изображен на них отнюдь не блондин.
Вполне допускаю, что в детстве Александр Сергеевич был светленьким. Ю. Н. Тынянов в романе "Пушкин" (1936) пишет, что однажды, во время прогулки по Измайловскому проспекту в Петербурге, няня с маленьким Сашей встретились с кавалькадой важных всадников, среди которых был император Павел. Замешкавшаяся няня бухнулась на колени и стянула картуз с головы барчука. "Маленький генерал посмотрел на курчавую льняную голову и засмеялся".
В раннем детстве у меня тоже были светлые волосы, точь-в-точь, как у Володи Ульянова.
Но в то время с детьми обходились довольно бесцеремонно, и меня остригли наголо. Увы, отрастающие волосы стали темными. Сейчас я опять белесый, но это не радует. Не знаю, как стригли Сашу Пушкина, но Тынянов пишет: "К шести годам он был тяжел, неповоротлив, льняные кудри начали темнеть".
Ну ладно, роман Тынянова, при всей огромной эрудиции автора, все-таки художественное произведение. Однако и современники Пушкина, в частности В. А. Нащокина и В. П. Бурнашев сообщают, что у него были темно-русые волосы, то есть поэт был шатен. Так что, загадка оставалась, хотя, возможно, загадкой это было только для меня.
Ответ я неожиданно нашел в книге М. Ройзмана "Все, что помню о Есенине" (М. : 1973). Имя М. Ройзмана мне было незнакомо, но фильм по его роману "Дело № 306" я, конечно, смотрел.
Матвей Давидович Ройзман (1896-1973) поэт, писатель и переводчик. Был близко знаком с Есениным. Сергей Александрович, создавший "Ассоциацию вольнодумцев в Москве", пригласил Ройзмана на должность секретаря Ассоциации. А после этого говорят, что Есенин был антисемитом. Хотя, вполне возможно, что Есениным двигал холодный расчет и крестьянская сметка. По его замыслу Ассоциация должна была выпускать журнал, иметь литературное кафе, а в дальнейшем и издательство. Ее члены должны были выступать с платными лекциями и прочее. То есть, речь шла о коммерческой деятельности, а поэт-имажинист Матвей Ройзман окончил Московское коммерческое училище с серебряной медалью и учился в Московском университете на юридическом факультете. В феврале 1920 г. состоялось первое заседание "Ассоциации вольнодумцев", на котором Есенин был единогласно избран председателем, а Ройзман секретарем.
И вот М. Д. Ройзман вспоминает, как они с Есениным зимней ночью 1923 года, возвращались по Тверскому бульвару из Дома печати.
"Готовясь ступить на панель Страстной (ныне Пушкинской) площади, он также оглянулся и воскликнул:
- Смотри, Александр - белесый!
Я посмотрел на памятник и увидел, что освещенный четырехгранными фонарями темно-бронзовый Пушкин и впрямь кажется отлитым из гипса. Есенин стал, пятясь, отходить на панель, на мостовую, то же самое сделал и я. Светлый Пушкин на глазах уходил, как бы исчезал в тумане. Возможно, это имело какое-то влияние на посвященное Александру Сергеевичу стихотворение, которое Сергей прочитал 6 июля 1924 года на митинге в честь стодвадцатипятилетия со дня рождения великого поэта, стоя на ступенях памятника:
Блондинистый, почти белесый,
В легендах ставший как туман,
О Александр! Ты был повеса,
Как я сегодня хулиган...".
