Начало тута https://dzen.ru/a/Y1hbp2mC8DCzbV8w?integration=site_desktop&place=layout
Вторая часть вот https://dzen.ru/a/Y1mGCTMZ2iy6siSc
Вызвал меня в штаб некий капитан, сначала вёл всякие разговоры, типа, где учился, умею ли считать, писать. Не болел ли венерическими болезнями, нет ли родственников за границей. Потом поведал мне о своих планах сделать меня писарем при штабе. И велел следующим утром приходить и начинать стажироваться. с чем я радостно согласился, но ближе к вечеру был вызван в каптёрку, где сидел старшина с другим капитаном. Тот опять повёл разговоры про моё прошлое и венерические болезни, правда, родственниками за границей не интересовался. Потом раскрыл карты и сказал, что хочет взять меня в лётно-техническую столовую, в качестве рабочего по кухне, официанта и дополнительно с возложением обязанностей прислуги за всё. В наряде по столовой я мельком видел ту столовую, через окошко. Что уж говорить, понравилось, уютненько там было, белые скатерти. В углу радиола светит зелёным огоньком. Долго засыпал я этим вечером, всё раздумывал о свалившемся на меня счастье и предстоящем сложном выборе. Потом мудро решил отложить решение на утро. С чем и заснул.
На утро я пребывал в состоянии Бальзаминова, героя фильма по пьесам Островского. Который, неожиданно заимев на горизонте сразу двух богатых невест, заявил маменьке, что желает жениться на обоих.
Мудроты за ночь не прибавилось, но на тяготы и трудности гляделось веселее. Тут нарисовался капитан из столовой, сказал, что сейчас пойдём на место службы. Я поведал ему про капитана из штаба и про его виды на меня. Столовский капитан заметно разволновался, заявил, что со штабным капитаном я хлебну горя. Поскольку никто не разрешит ему иметь писаря. И моя карьера быстро закончится. И только лётно-техническая столовая сделает из меня достойного члена общества. После этой речи он взволнованно удалился. Тут же материализовался капитан из штаба, увлёк меня в кабинет и стал допытываться о моих планах. Я честно заявил, что меня сватают в ЛТС и я нахожусь в некотором замешательстве. Штабной капитан печально посмотрел на меня и спросил: «А ты сам то куда больше хочешь?» Я немного задумался, перед глазами всплыла уютная картина с белыми скатертями и зелёным огоньком радиолы в углу. И я уже уверенно заявил: «Больше в столовую». Мой собеседник грустно развёл руками и отпустил меня. Выйдя из кабинета, я был немедленно подхвачен столовским капитаном. Я рассказал ему о сделанном трудном выборе, он заметно обрадовался и повёл меня на место будущей службы.
В столовой мне поначалу ожидаемо понравилось. Питанием лётно-технического состава занимались двое военных срочной службы. Один, по фамилии Грозяк, был настоящим поваром, второй, фамилии, которого уже не помню, давайте называть его Федя, был в своё время так же взят на кухню добросердечным капитаном в качестве помощника для Грозяка. Но за время службы Федя освоил некоторые поварские премудрости и вполне квалифицированно выполнял некоторые операции. Любимым его занятием было изготовление пассировки из лука и морковки. Как только Грозяк начинал варить суп, тут же Федя оперативно хватал нож и, оповестив присутствующих: «Лук-морковка», принимался за дело.
Грозяк и Федя были одного призыва и к моменту моего триумфального появления в столовой готовились к увольнению из рядов. Федя немедля стал посвящать меня во все профессиональные тонкости и подводные камни. А их было достаточно. Кроме мытья посуды и полов, подачи еды господам офицерам и прапорщикам в обеденном зале в обязанности мои теперь входило ещё много разнообразных дел.
С утра нужно было сходить в хлеборезку и получить хлеб на день. При чём получить наиболее свежий, а хлеборез совершенно резонно пытался втюхать уже подчерствевший. Чтобы добиться нужного результата, приходилось идти на элементарный подкуп. Подкупить хлебореза можно было исключительно бутербродами с колбасой. Понятное дело, что сахар и масло для этого зажравшегося аристократа духа ценности не представляли, а вот бутеры с финским сервелатом он уважал.
Затем, надо было взять посуду и пойти на поклон к старшему кухонного наряда в солдатской столовой. Здесь было попроще, прокатывали бутеры с салом или с сыром. За это разрешалось взять казан картошки, начищенной кухонным нарядом.
Через день на третий нужно было брать телегу и ехать на продуктовый склад, где хитропопый кладовщик Манычев отмерял положенные для лётно-технического состава продукты. Короче, хлопот хватало. Но первое время всё компенсировалось усиленным питанием, уютными вечерними чаепитиями за прослушиванием радиостанции «Маяк» на радиоле, уютно светящей зелёным огоньком, или репертуара набирающей популярность группы «Мираж» на раздолбанном кассетнике «Весна».
Вроде бы всё складывалось удачно, и моя судьба даже стала вызывать неприкрытую зависть некоторых несознательных бойцов. Я стал принадлежать к той касте, которая именовалась «шерстяные» или просто «шерсть». Персонал лётной столовой был вершиной этой касты. Казалось бы путь до моего дембеля вполне определён, служи не тужи. Но я возгордился и потерял бдительность.
Продолжение следует...
