Детство моё пришлось на девяностые. Неспокойное было время. У кого-то стреляли под окнами, с женщин снимали меховые шапки. Сумки отбирали и резали в общественном транспорте заточенной монетой или бритвенным лезвием. В магазинах и на рынках обсчитывали и обвешивали кто как мог. Мама ходила по улицам с перцовым баллончиком (но ни разу не воспользовалась), а отец, будучи хирургом, штопал по ночам колотые и резаные раны.
Помню, как бабушка пришла домой с дырой в сумке. Кошелек у неё не украли — она его в стеклянной банке носила. Я тогда восхитилась придумке, и очень обрадовалась, что она сработала.
– Молодец, бабушка! – говорила я. – Обломала их!
– Да чё молодец-то! – отвечала мне моя бабуля с горечью. – В кошельке-то нет ничо, а сумку, блин жалко!
В глазах у бабушки блестели слезы.
Сумка была довольно потрепанная, старая, но зато кожаная, а не «дерьмантин» какой-нибудь.
Со временем, народ подуспокоился, да и бабушка стала меньше смотреть криминальные сводки, или просто перестала нам их пересказывать – не знаю.
Но когда я начала учиться в университете (и активно перемещаться по городу на общественном транспорте), мыслей, что кто-то что-то может у меня вытащить из сумки, не было.
В универ я ездила на трамвае. Дорога занимала чуть больше часа, плюс надо было делать пересадку. Кто-то добрый мне подсказал, что от моего дома до универа, если немного пройтись, можно доехать на автобусе всего за сорок минут.
Я не любила автобусы, зато любила опаздывать. Точнее, не любила, конечно, но регулярно это делала. И вот однажды я прособиралась на пару, на которую никак нельзя было опоздать.
Тут-то меня и посетила мысль проехаться на чудесном автобусном маршруте. Я побежала на остановку.
Вскоре приехал старый маленький автобус из советского прошлого. Народу было много, ехать хотелось всем. Я еле втиснулась, за мной на подножку встала еще пара человек. Автобус не мог закрыть двери.
– Выдыхаем! Вы-ды-ха-ем, народ! Тут еще два человека хотят ехать!
Люди в салоне недовольно забурчали, я попыталась протиснуться глубже. Автобус пыхтел и фукал пневматическим механизмом закрывания двери. Наконец она поддалась и захлопнулась. Мы поехали. Я была зажата со всех сторон, и не могла даже пошевелиться, чтобы достать деньги и заплатить за проезд.
На одной из остановок люди, вместо того, чтобы хотеть залезть в автобус, наконец-то решили из него вылезти.
– Вы выходите? Выходите? Нет, я вас выпущу! – зазвучало вдруг со всех сторон.
Автобус распахнул двери, и мимо меня заструились люди, а я, чтобы не быть смытой этой волной, уцепилась покрепче за поручень. Сумка, висевшая у меня на плече на длинном ремне, устремилась вслед за людским потоком. Ремень натянулся, но держал. Вскоре меня снова зажали со всех сторон, а сумку мою зажали впереди меня, и она пропала из моего поля зрения.
Я стояла и думала о том, как бы подтянуть её к себе, и о том, чтоб скорее бы это всё кончилось, как вдруг встретилась глазами с одной женщиной. Я не видела, что она делает, но сразу всё поняла. Она потрошила мою сумку. Но доказательств у меня не было, и я стояла и молча смотрела на неё.
На следующей остановке женщина вышла. Стало свободнее, и я подтянула к себе сумку, наконец. Обнаружила, что кошелька там действительно нет, и заплакала.
В кошельке-то ничего не было. Откуда там чему взяться у студентки. Кошелек жалко. Хороший, кожаный. Не «дерьмантин». Да и сам факт. Обидно.
После этого я стала гораздо внимательнее, особенно в транспорте: старалась не лезть в толпу, всегда закрывала молнию у сумок, и держала их за ручку, а не на ремне, не складывала кошелек и телефон в карман. С тех пор у меня ничего не крали. До этого лета.
А этим летом у меня сперли телефон в супермаркете. О том, насколько это было весело, расскажу завтра.
А вы пока делитесь в комментариях, вытаскивали ли у вас что-то?