Жило-было в позднем пермском периоде такое животное - дииктодон. Кто-то знает о нём по фильму "Прогулки с монстрами: жизнь до динозавров". Кто-то знает о нём по другим популярным источникам. Это в любом случае животное довольно медийное.
Дииктодон (лат. Diictodon) — это такой мелкий позднепермский звероящер - синапсид из группы дицинодонтов. Приземистое коротконогое и короткохвостое животное, обитавшее в норах по берегам водоёмов. Найдены преимущественно в Южной Африке, но известны и из поздней перми Китая.
Эти дицинодонты были небольшими животными. Средняя длина черепа около 9 см, общая длина тела 45-60 см. Тело удлиненное, цилиндрическое, конечности короткие, с широкими пятипалыми кистями и стопами, хвост короткий. В целом животное было довольно приземистым. Голова крупная, череп широкий, с крупными глазницами и обширными височными окнами. Впереди клыка на верхней челюсти имеется выемка.
У самцов из верхней челюсти торчали два клыка. Собственно, само название Diictodon feliceps означает «с кошачьей головой и двумя хорьковыми зубами». Несмотря на «хищническое» имя, животное это было абсолютно мирным: оно принадлежало к группе дицинодонтов, растительноядных или, в крайнем случае, всеядных синапсид, дальних родственников современных млекопитающих. Клыки же, судя по всему, нужны были ему не для закалывания жертвы: примерно половина всех найденных окаменелостей дииктодонов лишены этого грозного «оружия», так что вполне вероятно, что эти клыки были аналогом бороды у мужчин и служили вторичным половым признаком.
Среди современных млекопитающих выраженные различия между самцами и самками обычно отражаются в полигинной системе размножения и ритуальных схватках между самцами. Можно предположить, что и у дииктодонов самцы «владели» гаремами из нескольких самок, которые селились на одном и том же участке речного берега, выкапывая длинные спиралевидные норы. Закрученная по часовой стрелке, нора дииктодона могла достигать глубины полтора метра, примерно как у современного сибирского бурундука: спустя два витка она расширялась в небольшую камеру, где животные отдыхали и выводили потомство.
Такая форма сходна с формой нор олигоцен-миоценового роющего бобра Palaeocastor, но уникальна для амниот, не относящихся к млекопитающим. Очевидно, эта форма помогает сохранить оптимальный микроклимат в норе. Находки нор дииктодонов приурочены к пойменным отложениям, и животные иногда погибали в своих укрытиях, вероятно, в результате затопления нор неожиданными паводками.
Помимо трёх основных функций — защиты от хищников, от сурового климата и функции безопасного логова для подрастающих детенышей — норы дииктодонов служили еще и своеобразными берлогами: в них животные залегали в спячку, когда с приходом ежегодной засухи привычные для них кормовые ресурсы оказывались в дефиците.
Дело в том, что у дииктодонов был довольно необычный жевательный аппарат (он так и называется — дииктодонтоидный, и отличается наличием особых режущих гребней на внутренних сторонах челюстных костей), который позволял им питаться лишь сравнительно мягкой, легкоусвояемой растительностью. В пермском периоде такая встречалась только у водоемов, и если те пересыхали с уходом дождей, то и подходящего корма для дииктодонов попросту не оставалось. Так что приходилось впадать в спячку.
Но так уж получилось, что знаменитого пермского вымирания эти удивительные животные не пережили. Почему так?
Скорее всего, дело было в специфической диете дииктодонов. Как известно, в самом конце пермского периода климат по планете в целом стал суше (это можно проследить даже по ископаемым фаунам из России), реки и озёра пересыхали, а стало быть - не стало естественных источников питания для маленьких животных, рывших норы. Какие-то синапсиды оказались менее специализированными и смогли перейти на более жёсткую растительность, а вот дииктодоны - увы... Зато, от них остались в палеонтологической летописи не только многочисленные скелеты, но и следы нор, по которым мы можем реконструировать их жизнедеятельность.