Как прежде, уходят мужчины
Морскую работу вершить –
И там, в океанских глубинах
Проходит их главная жизнь.
Борис Марченко
Человека, как только он стал осваивать водную стихию, ловить рыбу, добывать морских животных, создавать средства передвижения по водной поверхности, неудержимо влекло узнать, как устроен мир под водой.
Во все времена на земле происходили войны между людьми. Вода давала возможность скрываться от противника. Легенды донесли до нас сведения, что наши предки срезали камыши длиной в зависимости от того, на какой глубине им надо было прятаться от противника, и, высунув из воды кончик полой камышинки, могли долго оставаться под водой. Известно также, что запорожские казаки нашли способ передвигаться под водой и появляться неожиданно против крепости противника. Они использовали свои долбленые челны, переворачивая их и притопляя на несколько сантиметров. Внутри лодки создавалась воздушная подушка, поэтому экипаж мог некоторое время находиться под водой.
В октябре 1696 года Боярская дума постановила: «Флоту быть». Конечно, история русского мореплавания исчисляется не с того момента, но растущий Военно-морской флот, так сказать, с колыбели показал в войнах на море своим врагам растущую силу. В сражениях при Гангуте и Гренгаме, Чесли и острове Федониси, под Наварином и Синопом рождалась и гремела русская морская слава.
Идея подводного судостроения в России возникла в начале XVIII века в крестьянской семье. Восемнадцатилетний крестьянский сын Ефим Прокофьевич Никонов обратился к Петру c челобитной. В своих грамотах на Высочайшее имя изобретатель-самоучка гарантировал «потерянием живота своего создание к военному случаю на неприятелей угодного судна». Пётр заинтересовался идеей неведомого умельца и определил юношу на галерную верфь. Случилось это в 1719 году. К чести самоучки, надо отметить, уже в то время он думал не только об обеспечении стрельбы пушками под водой, но и о спасении первых подводников. Он предложил для каждого выходящего в море подводника водолазные шлемы, выполненные из 10 ведерных бочонков. Его предложение оборудовать лодку шлюзным отсеком равносильно объединению подводных лодок с водолазным колоколом, который используют при работе на глубине современные акванавты. Надо сказать, что российские источники первенство в создании подводного аппарата (1620 г.) отдают голландскому ученому Ван Дреббелю, а некоторые зарубежные источники относят появление подводного аппарата ещё к середине XVI века. Однако о приспособлении их к вооружённой борьбе на море пионером по праву является Ефим Никонов.
Его последователями объявились гораздо позже: в Северной Америке – Дэвид Бушнелл (1776 г.), во Франции – Роберт Фултон (1800 г.), в Германии – Вильям Бауэр (1850 г.). Отдавая должное зарубежным строителям, отечественные справочники умалчивают об изобретении русского военного инженера Карла Фёдоровича Шильдера. Мало того, под его руководством и по его проекту была изготовлена и первая в мире цельнометаллическая подводная лодка, которая также впервые была оснащена спасательным устройством для выхода корабля методом шлюзования. Эта лодка к тому же имела на борту устройство для запуска ракет из-под воды, который был впервые осуществлен на полигоне под Красным селом в 1834 году. Его детище могло погружаться и перемещаться в подводном положении, но применение его в боевой обстановке было проблематично из-за невозможности определить направление движения. И всё же изобретение Шильдера можно считать первой ракетной подводной лодкой: на ее палубе размещались шесть направляющих для запуска пороховых ракет. Что касается самой подлодки, то она осталась экспериментальной. В 1865 году на воду спускают очередную российскую подводную лодку Ивана Федоровича Александровского. Она отличалась от всех предыдущих лодок тем, что имела пневматическую двухцилиндровую машину, но у неё была плохая управляемость.
С 1876 года созданием подводных лодок занимался Степан Карлович Джевецкий. Третий вариант его лодки строился серией в 50 единиц. Их распределили между Балтийским и Черноморским театрами, они предназначались для обороны приморских крепостей. К сожалению, на этих лодках, как и на предыдущих, в качестве двигателя применялась мускульная сила. Принципиально проблемы мог решить только механический двигатель. И именно в отечественном подводном кораблестроении был сделан этот шаг. На подводной лодке четвёртой серии Джевецкого винт вращал электромотор, питающийся от аккумуляторной батареи. Лодка, выполненная в единственном экземпляре, сейчас размещена в качестве экспоната в одном из залов Военно-морского музея.
Чтобы нанести сокрушительный удар в самое уязвимое место корабля противника, подводному судну нужно иметь… оружие. Первым огнестрельным оружием подводных лодок стало то, что потом назовут миной. Первые мины были малоэффективны. В 1862 году русский военный инженер Тизенгаузен изобрел миноносный таран, названный позже шестовой миной. Но подводников не устраивало то, что для применения шестовой мины необходимо подойти к противнику на длину этого шеста, то есть в упор. При взрыве могла пострадать подлодка.
Только в конце XIX века сразу в нескольких странах появились работоспособные образцы подводных лодок. Россия могла закупить такие лодки за границей, но главный инспектор кораблестроения Н. Е. Кутейников пришел к выводу о возможности постройки подводных лодок в России на отечественных верфях по отечественным проектам. Для этого 19 декабря 1900 года Морское ведомство создало комиссию по проектированию подводных судов.
В России первую подводную лодку построили в 1904 году по проекту инженера-кораблестроителя И. Бубнова и кронштадского преподавателя минных офицерских курсов М. Беклемишева. Своё детище создатели назвали «Дельфин».
«Дельфин» совершил шестнадцать успешных погружений, а вот семнадцатое оказалось для него роковым. 16 июня 1904 года подлодка затонула во время учебного погружения в Неве. Из 37 человек, на судне, кроме команды, находились 24 матроса-ученика, удалось спастись всего двенадцати, с ними погиб первый офицер-подводник А. Н.Черкасов. Лодка утонула, видимо, от перегрузки, точных причин не установлено. Позднее лодку удалось поднять. Подводные лодки «Дельфин», «Касатка» и «Сом» были отправлены на Дальний восток и заявили о себе, как о реальной силе противоборства на море.
Великобритания свою собственную подводную лодку построила одновременно с нами. Но и она затонула в районе Плимута через год. «А-8» шла в позиционном положении со скоростью 10 узлов в час, случился деферент на нос. Рулевой не справился с управлением, и лодка зачерпнула забортную воду открытым люком.
Неудача постигла и Французскую лодку «Каркаде». При погружении на рейде в Тунисе ее командир не успел закрыть верхний рубочный люк.
В основном причиной гибели первых субмарин были недостатки в их конструкции. Безусловно, со временем они совершенствовались. С учетом печального опыта был сделан вывод, что можно, а чего нельзя делать на подводном корабле.
Знаменательно, что день спуска на воду подлодки «Дельфин» стал по праву называться днем рождения подводных сил России. 19 марта 1906 года введен новый класс кораблей – подводная лодка.
Во время Русско-японской войны 1904–1905 г. после того, как на японских минах взорвался броненосец «Петропавловск», на котором находился вице-адмирал С. О. Макаров, а его все любили и тяжело переживали гибель, техник путей сообщения Михаил Петрович Налетов задумался над тем, как ликвидировать численное превосходство японского флота над Тихоокеанской эскадрой и пришёл к выводу, что такую задачу лучше всего может выполнить минный заградитель, то есть подводная лодка, вооружённая минами заграждения. Такой корабль решал задачу постановки мин у неприятельских берегов.
Не получив поддержки у местного начальства Порт-Артура, он стал строить такой заградитель на собственные средства. Ему добровольно помогали матросы и кондукторы с кораблей эскадры. Перед сдачей Порт-Артура в декабре, для того, чтобы подводный заградитель не попал в руки врага, Налетов был вынужден разобрать и уничтожить его внутреннее оборудование.
В 1906 году он предлагает военному ведомству новый проект такой лодки, но этот проект был рассмотрен только 9 января 1907 года. И только последний, четвертый проект Налетова был принят к постройке. Затягивание сроков строительства продолжалось несколько лет. За это время лодка усовершенствовалась, и после испытания в июле 1915 года подводный минный заградитель «Краб» был зачислен в действующий флот. Ещё до зачисления, 27 июня он прошёл испытания, выполнив боевое задание по постановке мин у Босфора. В походе были выявлены недостатки, которые устранила сама команда. За выполнение задания и мужество, проявленное в труднейших условиях плавания недостроенного судна, вся команда получила награды: ордена и медали. Старший офицер В. В. Крузенштерн кроме того был награжден Георгиевским оружием за то, что вывел лодку из критического положения во время похода. Первый в мире минный заградитель свой второй боевой поход совершил в июле 1916 года также к Босфору, затем к берегу города Варна. Успехам боевых действий подводного заградителя «Краб» в значительной степени способствовала беззаветная, мужественная и умелая служба матросов, унтер-офицеров и кондукторов.
С появлением на подводных лодках двигателей внутреннего сгорания и аккумуляторных батарей начались пожары и взрывы, которых не было раньше.
Практическое применение подводных лодок началось уже в период Первой мировой войны. С 1914 по 1918 год с помощью подводных лодок было уничтожено 247 боевых кораблей обеими противоборствующими сторонами. К 1918 году Россия имела 78 подводных кораблей, основная часть которых была построена на судостроительных заводах Петербурга и Николаева. Но всерьёз показать себя отечественные субмарины сумели лишь после Октябрьской революции. 31 августа 1919 года подводная лодка «Пантера» торпедировала британский эсминец «Виктория». Это был первый потопленный нами корабль. После гражданской войны в стране практически не осталось ни опытных подводников, ни исправных подводных лодок.
Во время гражданской войны белые и войска Антанты перед уходом из Севастополя сумели увести все военные корабли и транспорты, уничтожили самолёты и другое военное имущество. 26 апреля 1919 года с помощью буксирного парохода «Елизавета» вывели остающиеся одиннадцать подводных лодок на внешний рейд и затопили. Двенадцатая лодка «Краб» была затоплена в Северной бухте. Для затопления заградителя на левом его борту в районе рубки была сделана пробоина размером 0,5 квадратных метра и открыт носовой люк. В 1934 году «Краб» был поднят. Но так как за годы советской власти Военно-морской флот ушел далеко вперёд, в его составе появились более современные лодки, «Краб» был сдан на слом.
Советское правительство придавало большое значение созданию в стране сильного, боеспособного подводного флота. Утверждённой в декабре 1926 года шестилетней программой развития военно-морского флота предусматривалось строительство 22 подводных лодок. В годы второй пятилетки в преддверии агрессии против нашего государства и широких боевых действий на море было начато строительство 137 подводных лодок. За предвоенное десятилетие судостроительная промышленность передала флоту более 200 субмарин. К началу второй мировой войны (1 сентября 1939 года) по числу подводных лодок ВМФ СССР вышел на первое место среди военных флотов мира. С началом Отечественной войны строительство было приостановлено.
В годы Великой Отечественной войны советские подводные лодки решали широкий круг боевых задач: вели борьбу на морских коммуникациях противника, защищали свои коммуникации, ставили мины, вели разведку, несли дозор, перевозили людей и грузы, осуществляли навигационно-гидрографическое обеспечение сил флота. Наиболее эффективными были их действия на морских коммуникациях противника. Уничтожая вражеские суда, идущие с подкреплением к линии фронта, и транспорты, перевозящие стратегическое сырьё, подводные лодки не только оказывали помощь нашим войскам, действовавшим на приморских флангах, но и наносили прямой ущерб военно-экономическому потенциалу фашистской Германии. Большую роль играли действия лодок на Крайнем Севере, где водные пути имели исключительное значение для снабжения немецко-фашистских войск боеприпасами, теплой одеждой и продовольствием. Удары советских подводных лодок в Заполярье уже в первые месяцы войны затруднили осуществление плана захвата Мурманска немцами ещё в 1941 году.
На Балтийском море из-за активности наших подводных лодок противник вынужден был значительно сократить перевозки водным путём и использовать для снабжения своих войск под Ленинградом и без того загруженные сухопутные дороги. На коммуникациях Чёрного моря атаки наших подводных лодок были особенно эффективны в тот период, когда оккупанты вынуждены были эвакуироваться из Крыма.
Исключительное значение, измеряемое, в первую очередь, нанесённым противнику материальным ущербом, имели минно-заградительные действия подводных лодок. Они также затрудняли фашистам развёртывание кораблей, ограничивали свободу передвижения транспортов, привлекая к себе значительное количество тральных и других обеспечивающих сил. Мины ставились в наиболее уязвимых для противника местах: на выходе из баз, в узкостях, в узлах коммуникаций. По количеству мин, поставленных в активных минных заграждениях (т. е. в водах противника), подводные лодки вышли на первое место среди всех сил ВМФ.
Больших успехов добились подводные лодки в решении задач морской разведки. Существенное значение имела высадка подводными лодками разведывательных групп на побережье, занятое противником. Успешно действовали субмарины при снабжении боеприпасами осажденного Севастополя, особенно при выполнении Керчинско-Феодосийской операции в декабре 1941 года.
Советским подводным лодкам приходилось выполнять боевые задачи в крайне тяжёлых и мелководных районах, при наличии серьёзной минной опасности и сильно развитой противолодочной обороны противника. Подводные лодки Германии, США и Японии действовали преимущественно в океане. В Баренцевом море плавание наших подводных лодок осложнялось труднодоступными шхерными фарватерами, частыми туманами, снежными зарядами, сильными приливными течениями. На Чёрном море, где коммуникации проходили вблизи берегов, подводные лодки вынуждены были маневрировать на глубинах, не превышающих 15–20 метров. От поднятого винтами ила за ними тянулся шлейф, заметный для самолётов противника. Наиболее тяжёлые условия сложились на Балтике. Здесь нашим лодкам, чтобы выйти в открытое море, необходимо было преодолеть узкий и мелководный Финский залив, сплошь заставленный вражескими минами и сетями. Несмотря на всё это, за годы Отечественной войны наши подводные лодки потопили 328 транспортов и 84 боевых корабля.
Самым выдающимся командиром подводной субмарины стал командир подводной лодки С-13 капитан III ранга Александр Иванович Маринеско. Это была незаурядная, талантливая личность. Маринеско, как суперсовременные ЭВМ, высчитывал предполагаемые в каждый следующий момент ситуации в бою. Ему приходилось непрерывно держать в уме всю информацию, меняющуюся ежесекундно, контролировать движение лодки в соответствии с замыслом, чётко и понятно отдавать команды подчинённым и при этом держаться хладнокровно, уверенно и спокойно, вселяя такую же уверенность в своих подчинённых. В 1942 году лодка Маринеско в Финском заливе утопила транспорт водоизмещением 7 тысяч тонн, за что он был награждён Орденом Ленина. В 1944 году, командуя подводной лодкой С-13, преследовал и утопил с надводного положения вблизи базы флота противника транспорт водоизмещением 5 тысяч тонн, за что был награждён Орденом Красной Звезды. 30 января 1945 года, находясь на подступах к Данцингской бухте, обнаружил, преследовал и потопил торпедами немецкий лайнер «Вильгельм Густлоф» водоизмещением 25 481 тонну. На транспорте находились свыше 8 тысяч человек, из них 3700 специалистов-подводников, которых было достаточно для комплектования 70 подводных лодок среднего типа, 100 командиров субмарин, прошедших специальные курсы переподготовки, партийные чиновники, генералы и старшие офицеры РСХА, батальон из группы СС из 300 человек, «особо ценные грузы». Потопление «Вильгельма Густлофа» во всём мире стали называть «атакой века». Наши союзники по войне – англичане, никогда не питавшие любви к России, официально признали значимость «атаки века» для спасения тысяч и тысяч своих соотечественников. Как символ признания, благодарности и уважения в Портсмуте, для Англии это, как для нас Севастополь или Кронштадт, установлен бюст А. И. Маринеско. После гибели «Вильгельма Густлофа» в Германии был объявлен трёхдневный траур, как после разгрома гитлеровских войск под Сталинградом. Офицер конвоя, ответственный за безопасность перехода, по приказу Гитлера был расстрелян, а Александр Иванович Маринеско включен под № 26 в список личных врагов третьего рейха. Продолжая действовать на морских коммуникациях противника, 9-го февраля1945 года ночью он обнаружил вспомогательный немецкий крейсер. Умело маневрируя, в течение 4,5 часов преследовал противника и потопил его двумя торпедами. На крейсере «Генерал Штойбен» был экипаж из 356 человек и 3600 танкистов Германии, которые должны были защищать Берлин.
Гибель подготовленных для новых лодок профессионалов окончательно похоронила все планы, надежды и мечты гитлеровцев. И последнюю точку, последний гвоздь в гроб этих надежд вбил командир подводной лодки Л-3 капитан III ранга Владимир Константинович Коновалов, потопив в ночь с 16 на 17 апреля 1945 года транспорт «Гойя», на котором переправлялись 8000 человек, из них 1300 подводников и около 1500 танкистов. Надо сказать, что из 13 «эсок», действующих на Балтике, счастливой оказалась лодка с «несчастливым» номером 13. Остальные погибли в боях. Главным принципом бесстрашного командира А. И. Маринеско было не расслабляться, пока лодка в море.
Наши подводники действовали активно и решительно. Они настойчиво искали в море и топили вражеские корабли. В ходе войны подводные лодки перешли к групповым действиям, взаимодействовали с авиацией, особенно разведывательной. Развивались и совершенствовались способы боевого применения подводных лодок, прежде всего торпедных. Они перешли к стрельбе с несколькими торпедами, а впоследствии – к стрельбе залпом, «веером». Это повысило эффективность подводных кораблей. Нередко подлодки, не имея возможности использовать торпеды, всплывали в надводное положение и вступали в артиллерийский бой с кораблями противника.
Для советских подводников характерным было стремление во что бы то ни стало решить боевую задачу. Даже в самые трудные минуты ни один из экипажей лодок не терял присутствия духа, не впадал в панику, не допускал и мысли об отказе от выполнения боевого задания, о добровольной сдаче в фашистский плен. Во время Великой Отечественной войны за мужество и героизм около 6000 подводников были награждены орденами и медалями Советского Союза. Четыре наиболее отличившиеся подводные лодки получили наименование гвардейских Краснознамённых, 23 награждены орденами Красного Знамени. Высоких наград удостоены и соединения подводных лодок Северного, Балтийского и Черноморского флотов.
Атомная бомбёжка Хиросимы и Нагасаки была не столько последним военным актом второй мировой войны, сколько первым актом «холодной войны» против СССР. Америка была твёрдо намерена диктовать свою волю другим странам. В прессе и в военных кругах всё чаще раздавались голоса, требующие начать превентивную войну против СССР, пока владение атомным оружием являлось монополией США. Уже в 1948 году в Великобритании были размещены 60 бомбардировщиков с атомными бомбами на борту. В апреле 1949 года и Западная Европа втянулась в атомную стратегию США. Число американских баз за рубежом достигло 3400. Сталин прекрасно понимал, что несколько десятков немецких лодок чуть не поставили в годы второй мировой войны на колени Великобританию, потопив около 2700 судов. Поэтому после создания атомной бомбы в СССР началось массовое строительство подводных лодок для нейтрализации морской угрозы. Ограниченные возможности дизель-электрических подводных лодок уже были очевидны.
В развитии атомного подводного флота мы отставали от США на 4–5 лет. Американский атомоход «Наутилус» вступил в строй в 1955 году, советский атомоход К-3 – в 1958 году.
Создателем первого атомохода был Владимир Николаевич Перегудов, конструктором ядерного реактора был Николай Антонович Доллежаль, разработчиком парогенераторов – Генрих Алиевич Гасанов. Первым командиром атомохода стал Леонид Гаврилович Осипенко. Итак, в стране был взят курс на строительство современного ракетно-ядерного флота, способного решать в войне стратегические задачи как оборонительного, так и наступательного характера. Создание ракетно-ядерного флота было оправдано в условиях холодной войны. При реализации этого курса были допущены определённые ошибки из-за волюнтаристской, бюрократической системы принятия решений при Н. С. Хрущёве. Было построено много типов кораблей, которые некуда было ставить из-за отсутствия необходимых баз и систем, не была сформирована ещё флотская судоремонтная база и т. д. Только во время испытаний можно вскрыть все конструктивные недостатки и дефекты изготовления. Они выявились на «К-3» в декабре 1958 года и исправлялись в течение 1959 года. Испытания проводились в 1959 году в Баренцевом, Норвежском, Гренландском морях.
Вступив в период «холодной войны» с большим отставанием от США в области морских ракетно-ядерных вооружений в 50-е начале 60-х годов, мы сумели к середине 70-х началу 80-х годов достигнуть океанского превосходства над ними. Наши учёные, конструкторы, инженеры, рабочие в рекордно короткие сроки сумели разработать и построить самые современные подводные атомоходы и создать неотразимое оружие. Кое-что недоступно нашим противникам в области уникальных технологий и конструкторских достижений и до сей поры. Не уронили чести и достоинства своих отцов и старших братьев-подводников Великой Отечественной войны наши подводники периода «холодной войны». Они не только успешно освоили новые подводные лодки и их оружие, но и во время многочисленных регулярных автономных походов (боевой службы) постоянно держали под контролем основные силы ракетно-ядерной составляющей американских ВМС и в случае необходимости готовы были нанести неотразимый удар возмездия. Развёртывание наших подводных сил и демонстративное их присутствие в районах региональных конфликтов сдерживало агрессоров и не давало возможности разрастись этим конфликтам до мировых масштабов.
Наши подводники периода «холодной войны» совершали выдающиеся по сложности и длительности походы, среди которых немало уникальных и рекордных достижений.
Самые громкие деяния флота выпали на вторую треть XX века: кругосветный поход атомарин под водой, всплытие на Северном полюсе и подлёдные плавания в Арктике. Теперь мы могли крейсировать в этом районе, лишая возможности подводных лодок-ракетоносцев противника наносить внезапные удары по нашей территории. Ещё в июне 1959 года за создание первой атомной подводной лодки весь экипаж «К-3» был отмечен государственными наградами. Командир Леонид Осипенко был удостоен звания героя Советского Союза с вручением медали «Золотая Звезда» и ордена Ленина. Это была первая медаль «Золотая Звезда», врученная после окончания второй мировой войны. Вторую получил первый космонавт Юрий Гагарин в 1961 году.
Создать безотказные технические средства невозможно, как невозможно добиться полного совершенства в умении их использовать. Статистика показывает, что аварии на подводных лодках бывают чаще, чем на надводных кораблях. Потенциальные причины аварийных ситуаций на подводных лодках надо искать в самой их конструкции и условиях, в которых они используются. Это подтверждается историей развития техники, в том числе и атомной энергетики. 50-летний опыт эксплуатации атомных энергетических установок на флоте показал, что, несмотря на применение новейших достижений науки, современных технологий и материалов, к сожалению, не удалось избежать аварий и катастроф с гибелью личного состава.
Сравнительно малый замкнутый объём прочного корпуса подводной лодки до предела энергонасыщен. Скопление техники и людей находятся в миллионнотонных тисках океана. Особенно в таких условиях страшны пожары. Для прохода различных коммуникаций и кабельных трасс в прочном корпусе имеются тысячи отверстий, герметичность которых обеспечивается сальниками, которые при пожаре выгорают, и забортная вода под большим давлением поступает внутрь лодки. При больших поступлениях воды теряется устойчивость и плавучесть, корабль тонет. Как правило, аварии происходят при возвращении с боевого дежурства. Объясняется это тем, что от постоянных перегрузок устает техника, расслабляются люди.
Список трагических потерь на атомных подводных лодках начался с аварии на «К-8» – третьей атомной лодке, которая вступила в состав ВМФ в 1959 году. На ней в октябре 1960 года произошла первая авария ядерной установки. Во время подготовки атомохода к подлёдному плаванию произошёл разрыв парогенератора, пришлось срочно выводить из действия реакторы и турбины. Сам командир дивизиона «К-8» Л. Б. Никитин и его товарищи при ликвидации аварии получили большую дозу облучения. Лодка вернулась на базу. Пострадавшие были госпитализированы. После излечения почти все вернулись и плавали на подводных лодках. Старшина I статьи Фурс умер через год после демобилизации, ему было всего 22 года.
Невезучей оказалась первая ракетная подводная лодка «К-19». При первом пуске реактора на нём произошла авария. Её ликвидировали с серьёзными недоработками, в результате чего произошла новая авария, на устранение которой потребовалось восемь месяцев. 4-го июля 1961 года «К-19» находилась в Северной Атлантике на учениях. Произошло повреждение реактора. Возникла угроза радиоактивного заражения всего личного состава, поэтому было принято решение выполнить ремонт в зоне воздействия радиации группой специалистов. Задача была выполнена, но очень дорогой ценой. После доставки в госпиталь скончались восемь человек. Командир «БЧ-5» капитан III ранга, получивший передозировку, благодаря своему могучему здоровью до аварии, выжил, скончался только через девять лет.
Дизельно-электрическая подводная лодка «К-129» под командованием капитана I ранга Владимира Ивановича Кобзаря экипажем 98 человек и тремя баллистическими ракетами на борту вышла на патрулирование в Тихий океан 24 февраля 1968 года и… исчезла. Пресса хранила молчание, и даже морским офицерам запрещалось говорить об этом, так как развитие атомного подводного флота проходило в СССР в условиях холодной войны. Между тем, с начала марта по май 1968 года проводилась невиданная по размаху и секретности поисковая операция, в которой были задействованы десятки военных кораблей, суда морского и рыболовного флота, самолёты и вертолёты. Взрыв от разрушения корпуса на глубине был зафиксирован акустическими системами ВМС США. Затопление нашей подводной лодки около острова Гуам было замечено американским спутником шпионом. Командование ВМС США и ЦРУ получили точное место гибели. Среди версий гибели «К-129» заслуживает внимания возможность её столкновения с американской лодкой слежения. Это могла быть «Суодорфи», которая через три дня после гибели «К-129» прибыла на базу Йокосука (Япония) с повреждением ограждения боевой рубки. В этом случае американцы точно знали координаты гибели лодки.
В июле 1968 года ВМС США, убедившись, что советские спасательные службы прекратили поиски затонувшей субмарины, приступили к осуществлению секретной операции, получившей кодовое название «Клемантина». Их интерес был очевиден: получить доступ к советским баллистическим ракетам, шифрам, кодам, системам связи управления, технологиям строительства прочного корпуса и т. д. Лодка была обнаружена научно-исследовательским судном на глубине 5000 метров. Она была на каменистом грунте и, к удивлению американцев, внешне почти не пострадала от взрыва, погружения на чудовищную глубину и удара о дно. Стоимость операции подъёма судна составляла более полумиллиарда долларов. Операция началась в мае 1974 года. В июле-августе лодку подняли. По одним данным уже у самой поверхности корабль переломился и кормовая часть его ушла на дно, по другим сведениям подняли лодку тремя частями и, якобы, моряков-подводников захоронили. Советская печать молчала, заявления нашего правительства о гибели подлодки не было. В отсутствие такого сообщения имущество считается бесхозным.
Атомная лодка-шпион проникла в Баренцево море, где «К-19» занималась отработкой задач в подводном положении. Было это 15 ноября 1969 года в 7 часов 13 минут. Американская лодка «Гетоу» столкнулась с нашей субмариной. Удар пришёлся в носовую часть, «К-19» стала погружаться, но команде удалось справиться с дифферентом, лодка всплыла. «Гетоу» получила удар в районе реакторного отсека. Позднее из американской печати стало известно, что командир минно-торпедной части американской атомной лодки готов был расстрелять «К-19» тремя ракетами и ядерной ракетой. Командир же корабля не позволил ему этого сделать. Мог произойти ядерный конфликт.
И снова «К-8». В Средиземном море после почти 2-х месячного пребывания под водой лодка возвращалась домой. Люди были измотаны до предела. Запас прочности и надёжности техники тоже не беспределен. При прохождении через Гибралтар на борт поступил приказ участвовать в маневрах «Океан-70». «К-8» должна была изображать подводные силы вероятного противника. Учения начались 14 апреля, а «К-8» затонула раньше. Сегодня мы знаем о трагедии до мельчайших подробностей, благодаря вахтенному журналу, который вёл помощник командира капитан III ранга Олег Фалеев. Теперь все могут получить представление о героизме и мужестве экипажа, сумевшего во время пожара на лодке полностью заглушить реактор и ценой жизни предотвратить экологическую катастрофу. Случилось это 8 апреля 1970 года. В 22 часа 30 минут лодка стала всплывать на глубину 10 метров для проведения радиосвязи. Из третьего отсека послышался голос: «Дым в рубке гидроакустиков». Прозвучала аварийная тревога. Руководство борьбой с пожаром в центральном посту электрик и старший матрос Колмаков развернули шланги и стали тушить пожар. Одновременно из 7-го отсека поступило сообщение: пожар в 7-м отсеке, горит регенерация. Командир подводной лодки вступил в руководство борьбой за живучесть корабля. Лодка поднялась на поверхность (крейсерское положение). Разведчики спустились в центральный пост и вывели мичмана Нурнахметова, старшего матроса Солоновича, матроса Назаренко. В шестом отсеке была полная задымленность, с 8-м связи не было. 9 апреля в 00 часов 40 минут появилось пламя в 4-м отсеке. В 2-00 отдраили люк 8-го отсека: вышли 4 человека, вынесли 15 пострадавших от угарного газа, среди них был начальник медицинской службы капитан Соловей, отдавший свой индивидуальный дыхательный аппарат старшине 1-й статьи Ильченко, чем спас ему жизнь.
16 человек, вынесенных из отсеков, спасти не удалось, в отсеках осталось 14 погибших от угарного газа и дыма. В живых осталось 95 человек, из них 40 расположились в носовой надстройке на матрасах. 15 человек в ограждении рубки и на мостике, остальные в первом и втором отсеках. Вынесли военно-морской флаг и водрузили над мостиком. Две попытки связаться с командованием по РДО были неудачными. Появилось иностранное судно, с которым командир лодки тщетно пытался связаться, чтобы передать своим сигнал об аварии. Судно сделало круг на 15 кабельтовых от лодки и удалилось, скрылось за горизонтом. Только 10 апреля в 9-30 подошёл болгарский транспорт «Авиор» (Варна) и передал наш сигнал в Москву. Сорок три человека взяли на транспорт. Над нашей подводной лодкой появился разведывательный самолёт типа «Орион». 11 апреля прибыл советский транспорт «Саша Ковалев», потом теплоход «Касимов». Тридцать человек пересадили на него.
Корабельный устав предписывает, что командир покидает корабль последним. Мог ли командир «К-8» Всеволод Бессонов хотя бы на минуту подумать о сходе с корабля, где оставались мёртвыми его сослуживцы. Погибая, он думал о живых. Первым он отправил на транспорт вахтенного офицера, который вёл хронологию событий и мог дать ответ, что произошло и как вели себя люди. На теплоход был отправлен замполит капитан II ранга Анисов, он нужен был спасённому экипажу, а также командир БЧ-5, так как он лучше всех мог понять источники трагедии при расследовании аварии. Экипаж был награждён орденами и медалями. Всеволоду Бессонову посмертно присвоено звание героя Советского Союза. На базе в Гремихе подводникам «К-8» установлен памятник.
Проследим дальнейшую судьбу атомной лодки «К-19». Прошло 11 лет после описываемых выше событий, произошедших на ней. Утром 24 февраля 1972 года в Северной Атлантике после пожара на глубине лодка всплыла. Командовал ею капитан II ранга В. Кулибаба. В район аварии был послан крейсер «Александр Невский» с резервным экипажем и командным пунктом из специалистов. Лодка возвращалась с боевого патрулирования в Северной Атлантике. Она шла на глубине 150 метров, когда произошёл пожар в 9-м отсеке. Зачастую катастрофы начинаются с незначительной поломки, обычно технические отказы, служащие причиной крупных аварий, а также являются результатом допущенной ранее небрежности.
Загорелся электроприбор от капли масла, просочившейся на нижний уровень. Старшина отсека Александр Васильев первым героически ринулся в пекло и погиб в огне. Несмотря на мужественные действия экипажа, погасить пожар не удалось. В кормовом десятом отсеке оказались отрезанными 12 человек, его по тревоге задраили. Слышался гул пламени из девятого отсека, накалялась непроницаемая переборка. Центральный пост не отвечал. Сгорела электропроводка, остались в полной темноте с весьма ограниченным запасом воздуха. Связи с внешним миром не было. Оставался в цистерне небольшой запас воды. Пищи было так мало, что при всех допустимых для здоровья условиях, её едва ли хватило, чтобы 12 человек продержались 15 дней. Вскоре над кораблём стал летать американский самолёт «Орион». Сухогруз «Ангарск-лес» подошёл только через двое суток, потом противолодочный корабль «Вице-адмирал Дрозд», имеющий на борту вертолёт. С него на тросе спустили груз: аппараты индивидуального дыхания, продукты, тёплую одежду и даже бидон с горячим кофе. При штормовой погоде вертолёт прилетал несколько раз. Эвакуировали около сорока человек, остальных передали на спасательный буксир «СБ-38». Эвакуация продолжалась так называемым «мокрым способом». Моряки привязывали карабинные пояса к тросу, который был натянут между лодкой и спасательным судном, и прыгали в воду. На буксир попадали в считанные минуты. На атомоходе остались только 18 измотанных до предела моряков, боровшихся за живучесть корабля. Одежда их промокла. Было холодно. Уже много суток питались кое-как. В десятом отсеке были замурованы 12 человек. 18 марта адмирал Касатонов принял решение начать операцию по эвакуации десятого отсека. Лодка уже буксировалась к берегу. Тела погибших сложили в стороне и накрыли простынями. В десятом отсеке пожар был уже потушен. Среди обгоревшего оборудования лежали обугленные человеческие тела. И вот на крики спасателей по ту сторону переборки раздались радостные голоса. Моряки ждали этого момента 24 дня. Путём поддува отсека через трубопровод, по которому подавался воздух, создалось избыточное давление и, прикипевший во время пожара люк открылся.
Первому же моряку подали дыхательный прибор, но он передал его другому. И только двенадцатый надел его. Пленникам отсека завязали глаза, которые за много дней отвыкли от света. Через несколько минут вертолёт доставил их в медсанчасть надводного корабля. Эта авария стоила «К-19» жизни 30 морякам. 28 по гибло во время пожара, один был смыт водой при переходе на крейсер «Александр Невский» Капитан П ранга Ткачёв получил смертельную травму на плавбазе. Двое погибших – лейтенант Виталий Хрычиков и старшина II статьи Казимир Мары похоронены в океане с соблюдением морского обычая. Отечественная пресса о случившемся промолчала.
В 1983 году в состав ВМФ СССР вступила подводная лодка «К-278», впоследствии названная «Комсомолец». Её сверхпрочный титановый корпус позволял погрузиться на глубину, которую не достигала ни одна лодка в мире, 1000 метров. Корабль сравнивался с орбитальной космической станцией. Он был одновременно лабораторией, испытательным стендом и прототипом будущего гражданского флота более скоростного и надёжного. На борту «К-278» была одна ядерная установка и вооружение: ракеты и торпеды, две из них имели ядерные боеголовки. Однако лодка не предназначалась для нанесения ядерных ударов по берегу: её боевая задача заключалась в защите от подводных ракетоносцев противника – «убийц городов». Не пройдет и пяти лет после погружения на тысячеметровую глубину, как эта лодка будет лежать на дне океана, оборвав перед этим жизнь 42 морякам. Гибель «Комсомольца» произошла уже в период гласности. Впервые подробно описывались обстоятельства трагедии, анализировались её причины. Лодка возвращалась из автономного плавания на небольшой глубине. В момент аварии она находилась в нейтральных водах Норвежского моря, в 180 километрах от острова Медвежий.
Поход прошёл отлично, экипаж готовился к возвращению домой. Никто не предполагал, что произойдет трагедия. За два дня до неё было проведено партийное собрание с повесткой дня – борьба за живучесть подводной лодки. По предложению командира корабля Евгения Алексеевича Ванина было проведено обследование лодки на предмет противопожарных мероприятий. Все мельчайшие неполадки в электрической цепи устранили на следующий день. Ничто не предвещало беды. В 11 часов 03 минуты 7 апреля 1989 года произошло возгорание в седьмом отсеке. Немедленно была включена система пожаротушения. В 11.21 неожиданно загорелась пусковая станция в четвёртом отсеке. Этот электрический прибор управляет работой насосов, обеспечивающих, в свою очередь, ядерный реактор. Станцию обесточили, но через некоторое время появился огонь на пульте управления движением лодки. Принесли огнетушители. Но пожар разрастался. Командир принял решение всплывать. В тот момент лодка находилась на глубине 50 метров. Сначала поднялись на перископную глубину. Убедившись, что вокруг никого нет, всплыли. Экипаж продолжал борьбу с пожаром. Он действовал слаженно и героически. В одном из отсеков произошло объёмное возгорание паров масла – по отсеку прокатился огненный вал. В этот момент офицер Сергей Дворов наклонился, чтобы перекрыть несколько трубопроводов, огонь миновал его. Сергей немедленно принялся вытаскивать пострадавших на верхнюю палубу. Судовой врач Леонид Заяц оказывал первую помощь отравившимся дымом и обожжённым, делая даже такие процедуры, как прямые инъекции в сердце лекарственными препаратами. В эти минуты командир, его заместители ни на секунду не теряли головы. Положение постоянно осложнялось, но у них и в мыслях не было, что лодку отстоять не удастся. Капитан III ранга Александр Володин, командир боевой части связи, поддерживал контакт с самолётами, ведя обмен информацией совершенно спокойным голосом. До 16 часов 45 минут экипаж не покидала уверенность, что лодку удастся спасти. И лишь тогда, когда в кормовых отсеках раздались гулкие удары и «Комсомолец» получил дифферент на корму, стало ясно – разрушен прочный корпус. Лодку надо покидать. Многие уже были наверху. Мичман Виктор Слюсаренко, выполнив приказ сдать документы, спешил к рубочному люку. В центральном посту натолкнулся на командира. «Бегом в трюм! Капитану III ранга Испенкову приказано немедленно покинуть лодку! Вместе с ним во всплывающую камеру!» – приказал Ванин. Виктор Слюсаренко не успел добежать до трапа, как услышал снизу крик: «В третьем отсеке вода!» Капитана III ранга не было видно. Вода шла лавиной. Виктор едва успел по вставшей вертикально палубе добраться до люка, но влезть смог только с помощью товарищей. В камере находились командир Ванин, капитан III ранга Юдин, мичманы Краснобаев и Черников. Вода уже поступала в люк. Вячеслав и Сергей несколько раз ныряли, чтобы закрыть его. И вдруг послышался стук в его крышку. «Немедленно открыть!» – приказал Ванин. Не успел Юдин снова с ключом прыгнуть в воду, как раздался огромной силы удар. Стало ясно, вода раздавила переборки. Испенков погиб. «Комсомолец» скрылся под водой. Он уходил вниз вертикально, потом под воздействием кормовых рулей глубины выправился. Какое-то время, прежде чем стукнуться о дно, двигался горизонтально. Камера от лодки не отделилась. Моряки всплывали с глубины 1500 метров. Невиданный случай. В момент взрыва командир приказал надеть индивидуальные дыхательные аппараты. В камеру проникли продукты горения. Там, на глубине, хлынувшая в отсеки вода вытесняла воздух, создав в камере спасения избыточное давление. Когда она выскочила на поверхность, сжатый воздух выбил верхний люк. Чернова, который был уже мёртв, и Слюсаренко выбросило наружу, и тут же вода хлынула в камеру. Она ушла на дно вместе с командиром Ваниным и его заместителем Юдиным. Слюсаренко в одиночку продержался на воде около 40 минут. Его заметили лётчики и навели спасателей. На плавательном плотике держалось около 40 человек, они подбадривали друг друга. В 18.00 должны были подойти спасатели. В небе над ними летали на малой высоте самолёты. Владимир Елманов, одной рукой уцепившись за плот, держал одного товарища, ногой другого. Мичман Юрий Капуста вынырнул из лодки в спасательном нагруднике, рядом с ним оказалось ещё двое. Юрий Фёдорович, не задумываясь, снял с себя нагрудник и отдал товарищам, сам погиб.
Когда внизу раздался взрыв, моряки поняли, что лодка погибла. И тогда, не сговариваясь, подводники запели: «Наверх вы, товарищи!..» Раздетые, замерзающие военные моряки отдавали последние почести своему кораблю и погибшим товарищам.
Наконец подошла плавбаза «Алексей Хлобыстов». Как родных приняли подводников на плавбазе. Из 69 человек экипажа в живых осталось 28. Перед уходом в последнее плавание в гарнизоне прошёл митинг по случаю присвоения кораблю имени легендарной лодки времён Великой Отечественной войны. Эстафету героев-североморцев приняли их дети и внуки и, приняв их флаг, не посрамили. Кое-кто пытается упрекать командира в том, что, стремясь сохранить корабль, он не заботился о жизни моряков. Сражение за лодку и было сражением за жизнь подводников, ибо только на её борту можно было спасти всех. Кроме того, командир боролся за безопасность миллионов жизней жителей Приполярья, стремясь сохранить на плаву реактор. Он и его экипаж выполнили долг до конца.
И ещё об одной аварии и мужестве моряков-подводников. Советская субмарина «К-219» месяц была в походе, строго выполняя запланированный маршрут своего неведомого миру плавания. На корабле более ста человек. 3-го октября 1986 года она находилась в районе Бермудских островов. В пятом часу утра корабль сильно качнуло от взрыва. Он стал быстро проваливаться в пучину. Погружение удалось остановить. Потом произошёл пожар в одной из шахт четвёртого отсека. В отсек стали поступать ядовитые компоненты ракетного топлива. До этого хлынула забортная вода. Люди стали задыхаться, быстро теряли силы. Их буквально на руках вынесли по отвесному трапу наверх. Но троих моряков, к сожалению, спасти не удалось. Пожар в четвёртом отсеке не утихал. Беспрерывно поступала вода. Вдобавок произошло короткое замыкание, и сработала аварийная защита атомного реактора правого борта. Реактор левого борта работал в нормальном режиме.
После почти 20-часовой борьбы за живучесть корабля стало ясно, что он обречён. Подошли суда для спасения выбившегося из сил экипажа. И тут выяснилось, что из-за неисправностей поглощающих компенсирующих решёток дистанционно заглушить атомный реактор невозможно. Нужны человеческие руки, чтобы опустить решётки. Старший лейтенант Беликов и матрос Преминин сумели выполнить часть работы. С трудом поднялись наверх. Где их окатили холодной водой. Но остались одна или две решётки. Офицера поразил тепловой удар, он не мог уже идти. Тогда матрос Преминин добровольно спустился в отсек. Когда решётки были опущены, моряк сумел доложить по переговорному устройству, что реактор заглушен. Но сам он бронированного стального мешка выбраться уже не смог. Из-за разницы и перепада давления насмерть заклинило стальную переборочную дверь. Отчаянные усилия моряков отдраить люк не увенчались успехом. Двадцатилетний паренёк из Великого Устюга, комсомолец Сергей Преминин, погиб как герой. Он спас мир от атомной катастрофы. За две минуты до полного погружения атомохода в пучину измученный капитан Игорь Британов только по приказу Главнокомандующего ВМФ прыгнул на спасательный плотик. Корабль он покинул последним. Матрос Сергей Преминин и трое его боевых товарищей ушли почти на пятикилометровую океанскую глубину. С. Преминин был награждён орденом Красной Звезды посмертно. В память о подвиге матроса один из причалов в Видяево назван его именем.
После гибели «К-219» серьёзно отрабатывалась версия столкновения нашей лодки с американской. Ведь об аварии военные из США почему-то узнали раньше. Да и некоторые члены экипажа «К-219» рассказывали, что слышали резкие удары и треск. Американская подводная лодка «Аугуста» вела слежение за нашей лодкой в тысяче милях от мыса Гаттерас. 27 октября 1986 года она возвратилась на базу Гротон. У неё были повреждения. Штаб ВМС США признал факт столкновения лодки с неустановленным объектом, но не дал информации, в каком месте это столкновение произошло.
К сожалению, в годы правления М. С. Горбачёва, а затем и Б. Н. Ельцина военно-морской флот не был востребован лидерами и не использовался как политический рычаг для укрепления и защиты интересов России на планете. После развала Советского Союза процент обеспеченности средствами на поддержание боеспособного флота снизился до смехотворных цифр. Надо признать, что вплоть до этого развала большие плавания и походы подводных лодок в дальние моря и океаны продолжались. Но заслуга в этом принадлежит морякам, причём действовали они абсолютно бескорыстно, хотя ситуации, обстоятельства в походах бывали критические. Оно и понятно: осваивались новые, послевоенные дизельные лодки, а затем и атомные.
Трагедия «Курска» привела в шоковое состояние каждого человека нашей страны, да и всей планеты. Гибель атомохода произошла уже в новой стране, в Новой России. Во время происшествия с российской атомной лодкой «Курск» вблизи от неё находились две подлодки ВМФ США «Мемфис» и «Толедо», а также английская субмарина «Сплендру». Все три иностранные субмарины вели электронную разведку, какая осуществлялась в самые напряжённые годы холодной войны. Подводная лодка «Курск» в завершение учений должна была 12 августа 2000 года в 11-00 произвести выстрел практической (без боезаряда) торпедой по главной цели боевых кораблей, крейсеру «Пётр Великий» на расстоянии 30 миль (55 км). Как сообщил потом сейсмический институт в Норвегии, в 11–30 они зафиксировали в районе Баренцева моря взрыв и спустя 2 минуты 15 секунд другой, более мощный.
Донесение от командира Геннадия Лячина не поступило. Не вышел он на контрольный сеанс связи со штабом флота и в 23 часа.
Таких нарушений командир никогда не допускал. В 23-30 по флоту была объявлена аварийная тревога. «Курск» был найден через четыре с половиной часа. Его обнаружили с помощью эхолотов «Петра Великого». Акустики доложили, что слышны стуки из отсеков, которые быстро прекратились. Спасатели надеялись, что матросы, услышав шум винтов, поняли, что их нашли и экономят силы. Впоследствии при тщательном изучении зафиксированных звуков, стало ясно, что они подавались механическим излучателем, которых на наших лодках нет. По всей вероятности, эти сигналы подавались с иностранной подводной лодки, которая находилась в то время неподалёку от «Курска». Вскоре стало известно, что американская субмарина «Мемфис» ушла из района гибели нашей подлодки со скоростью только 5 миль в час и встала на ремонт в Берген (Норвегия).
Осмотреть её носовую оконечность американцы не дали даже своим союзникам по НАТО. За всю историю подобных столкновений американская сторона ни разу не признала своё в них участие, несмотря ни на какие вмятины и даже куски металла, застрявшие в обшивке наших лодок. В данном случае мощным взрывом были уничтожены все следы вместе с первым отсеком. Пробоина была между первым и вторым отсеками от столкновения или торпеды, пущенной с американской лодки. Гибель экипажа была настолько стремительной, что моряки даже не успели выбросить спасательный буй. Возможно в кормовых отсеках оставались люди, но сколько они могли протянуть в немыслимых условиях. При расследовании причин гибели «Курска», на котором погибли 118 человек, было выдвинуто 14 версий. Море умеет хранить тайны и, кроме того, что причиной гибели «Титаника» является айсберг, точных причин затонувших кораблей мир до сих пор не знает.
Подводная служба, как на начало развития этого вида флота, так и в настоящее время, сложна и опасна. Подводные лодки уходят в многомесячное плавание. Они не заходят в порты. Нахождение их в районе патрулирования проходит в условиях скрытности от предполагаемого противника.
От действия командира и от каждого члена экипажа зависит жизнь корабля и их собственная жизнь. Это откладывает отпечаток на взаимоотношениях в коллективе. У подводников они более тёплые, товарищеские, независимо от воинских званий – чувство ответственности, помноженное на чувство локтя. Всё это им даёт право считать себя людьми особой породы. Несмотря на опасность и сложность службы, подводники обожают свою профессию, вид своего корабля. Многие из тех, кто побывал в экстремальных ситуациях, в авариях, вновь возвращаются на службу в подводный флот, потому что каждый из них настоящий мужчина, мужественный человек и верный товарищ.
Великая «холодная война» началась для нас без объявления её и закончилась без акта капитуляции. Надо признать и осознать, что мы проиграли её сначала политически, а потом экономически. Сейчас некоторые смеют утверждать, что якобы американцы «сидели на хвосте» у каждой нашей лодки, вышедшей в океан. Если бы это было так, что они всегда обнаруживали наши подводные лодки, зачем же тогда стали переносить центр военного противостояния из глубин океана в космос, причиной тому было то, что наш флот до последних лет сохранял и сохраняет способность ответного удара.
Ценой нечеловеческих усилий (некоторые «боевые службы» длились до 18 месяцев), ценой многих жертв и катастроф мы эту невидимую подводную войну выстояли. В российских конструкторских бюро накоплен уникальный опыт. Он достался нам на крови 800 сгоревших, задохнувшихся, захлебнувшихся подводников, ценой счастливых конструкторских озарений и беззаветным трудом тысяч боевых безвестных инженеров и техников в чертёжных бюро, лабораториях, опытных бассейнах и стапелях.
Флот и Армия – это дети государства. Если в государстве допускаются определённые экономические просчёты, в результате которых оно испытывает трудности, то эти трудности испытывают и его дети.
Очень важно, что наше общество и власть, наконец, осознали, что Россия – это Великая морская держава. Известие о том, что спущен на воду головной многоцелевой атомоход новой серии «Юрий Долгорукий» и готовятся к спуску другие, говорит о том, что Российский флот жив и совершенствуется. Согласно Мировой конвенции в Балтийском и Чёрном морях запрещено использовать корабли с ядерными реакторами. Наши судостроительные заводы строят атомоходы с вспомогательными двигателями, только при выходе в океан включаются атомные установки.
Национальные интересы России в Мировом океане ничуть не меньше тех, на которые претендуют страны Европы и Америки.
XXI век будет веком океана. Российский флот под овеянным славой Андреевским флагом будет бороздить его воды. Уходят атомные субмарины в темноту глубин для охраны дальних рубежей России.
Оглавление