Случилось это в классе эдак во втором. Я тогда не знала, как называется такое место рядом с парикмахерской, где делают макияж(да и до сих пор не знаю), но работать в этом прекраснейшем месте стало моей мечтой. И на перемене я устроила в классе эдакую макияжную.
Взяла, значится, цветные карандаши и акварель с кисточками(до сих пор дёргаюсь, когда вспоминаю свои первые „макияжики“), села за последнюю парту и стала „ждать клиентов“. Появились они на удивление быстро.
Первой экзекуции подверглась моя подруга. Ей относительно повезло – я просто нарисовала карандашами ей стрелки и помаду. Позже она признавалась, что тайком от меня бегала в туалет сию „красоту“ отмывать.
А дальше пошло-поехало. Всё больше и больше девочек подходило ко мне, чтобы сделать румяна/стрелки/тени/помаду и прочую хрень. Моё условное заведение за короткий промежуток времени приобрело гигантский фурор. Я невероятно гордилась собой. Плевать, что мой макияж более половины не успеют отмыть к концу перемены. Я стала популярной. В моих руках была власть, которой я без зазрения совести пользовалась.
Неожиданно в очереди, состоящей исключительно из девочек, затесался мальчишка. Условно назовём его Б. Он почти весь первый класс подкалывал всех и вся, и его (ну очень сложная и специфическая для меня) просьба „подровнять ресницы“ была не чем иным, как очередным приколом. Ну, что делать, надо держать имидж. Я, скрепя сердце, достала из пенала ножницы и начала „апирацию“.
…Когда я уже почти закончила вторую ресницу, случилось то, что должно было случится и чего я так боялась. Б начал подкол.
„Надеюсь, ты там ровно стрижёшь. Не так, как ты пишешь.“
Это был настоящий нож в спину. Мой почерк был и остаётся очень и очень плохим и непонятным. Со временем я научилась игнорировать замечания по этому поводу, что от учителей, что от одноклассников, но на тот момент шутка про мой почерк для меня была равносильна шутке про мать.
Б поджёг фитиль от динамита – насмешек и презрения ребят. До взрыва оставались считанные мгновения. Нужно было предпринять что-то очень быстрое и эффективное. Тут меня спасли собственные эмоции.
Пытаясь казаться спокойной и сдержанной, внутри я буквально кипела. Не выдержав, я со всей силы резанула ножницами по оставшимся ресницам и закрыла глаза от бессилия и отчаяния.
Готовящийся заржать(иного определения у меня нет) класс стоял в абсолютной тишине. Я открыла глаза.
Б сидел весь напряжённый, с широко распахнутыми глазами и ртом. Я ничего не понимала. Посмотрела на свои руки, не поверила своим глазам и снова посмотрела на Б. Мне не показалось.
Я
вырвала
с
корнем
несколько
его
ресниц
ножницами.
Я с просто нечеловеческими усилиями скрыла собственный шок, положила ножницы, карандаши, краски и кисточки на место и сказала, что макияжная закрывается и очередь может расходится. Но никто не ушёл.
Б немного пришёл в себя, посмотрел на меня и сказал:„ Ты чего?! Ты же могла меня убить!“(на самом деле нет, но он это не знал)
И знаете, что я ответила?
„А что? С превеликим удовольствием“.
Через секунду прозвенел звонок.