Все мы помним бодрую кинохронику парадов 30-х годов на Красной Площади. Однако никто не задумывался об изнанке этого праздника жизни.
Сегодня мы вам расскажем одну реальную историю, о которой поведал непосредственный участник этих событий. В этом почти детективном сюжете три основных персонажа, два из которых, в последствии, были приговорены к высшей мере.
А третий дожил до 90-х годов XX века и поделился с нами этой историей. Человек этот широко известен в узких кругах - народный артист СССР Игорь Моисеев.
Дело в том, что у Моисеева, как у всякого творческого человека, были всякие подработки на стороне, в том числе и организация (хореография) массовых мероприятий. Вот эта "халтурка" и привела его к "цугундеру", когда он чуть не поплатился своей головой.
Шел июнь 1939 года. Моисеев поехал в отпуск на юга. На очередной остановке поезда ему прямо на платформе вручают телеграмму от председателя комитета по делам искусств СССР (министра культуры) о срочном возвращении в Москву. Телеграммы такого уровня игнорировать нельзя, поэтому пришлось возвращаться обратно.
По приезду в Москву, в вагон заходят два офицера НКВД и говорят "Кто тут Моисеев, на выход с вещами"! Как вспоминал Игорь Саныч, после этих слов, бравый генерал, который ехал вместе с ним в одном купе, так сильно вжался в стенку, будто хотел в ней раствориться.
Как вы понимаете, в 1939 году, если тебя без предупреждения снимают с поезда сотрудники НКВД, то это означает только одно - арест.
Его везут прямо на Лубянку, ведут по бесконечным коридорам и останавливают перед дверью со странной табличкой "Начальник транспортного отдела".
За дверью его встретил маленький человек, похожий на Карлсона, с еще более странным, чем его должность, именем - Мильштейн Соломон Рафаилович.
Мильнштейн поведал изумленному Моисееву, что скоро состоится общесоюзный парад физкультурников, где будет выступать общество Динамо. Курирует это событие лично товарищ Берия. Общество Динамо должно занять первое место, иначе с виновниками поступят "по чекистски".
Моисеев пробовал отказаться, но ему прозрачно намекнули, что предыдущий постановщик свое задание провалил и уже наказан. Проще говоря, ему сделали предложение, от которого невозможно отказаться. Ну знаете, когда вам между делом рассказывают, что уже разобрались с бандой Ежова, а скоро доберутся и до остальных, то отказаться очень сложно.
За двадцать дней нужно было сделать новую программу, дел было невпроворот, однако его все равно повели на "смотрины" к Берии. Берия промурыжил их с Мильнштейном в приемной 7 часов из-за внезапного кризиса на Халхин-Голе. В итоге он их принял только ночью, времени разговаривать уже не было. Берия лишь взглянул на Моисеева, обронив "я ему верю" и выдворил их из кабинета.
На этот парад НКВД потратил совершенно безумные ресурсы, как материальные, так и человеческие. Были, в том числе, созданы многоуровневые декорации, которые были увешаны людьми, как гроздьями винограда.
Когда репетировали, все было штатно, а вот 18 июля, когда пришло время X все пошло не плану. Ну как всегда это бывает.
Огромная конструкция, на которой висели девушки в синей форме "Динамо", на подъёме к Красной Площади (который не учли) покосилась и пошла ходуном, началась паника. Инженеру, который отвечал за декорацию, стало плохо.
Однако наши спортсменки понимали, что если они сейчас завалят номер на глазах у товарища Сталина и всего Политбюро, то плохо станет всем. Поэтому они визжали, но держались. Слава Богу, все обошлось.
На хронике этих отчаянных девушек, висящих на той самой безумной конструкции, можно увидеть с 7:50 минуты.
После парада Моисееву позвонил лично Берия и поблагодарил. За двадцать дней работы Моисеев получил совершенно фантастическую по тем временам сумму - более 60 средних зарплат. В стране, где все, без исключения, жили на зарплату - это были огромные деньги.
По иронии судьбы, большинство боссов, которые периодически "прессовали" Моисеева, в итоге закончили плохо. Ворошилов, Булганин, Хрущев - там список большой.
Соломон Рафаилович Мильнтшейн был расстрелян в январе 1955 года, как "член банды Берия". Вот такая вот Карма.